Александр Игнатенко - Ибн-Хальдун

Введение к «Большой истории» получило название «Пролегомены» («Мукаддима»). Оно было начато в общих чертах и закончено Ибн-Хальдуном в период его пребывания в ссылке в крепости Бани-Саляма. Но работа над ним продолжалась и в каирский период. «Пролегомены» — энциклопедическое произведение. Вся культурная жизнь арабского средневековья нашла здесь свое отражение. В нем читатель найдет сведения о Земле и ее климатических зонах, о населяющих землю народах, об их истории, о возникновении государств и их разрушении, о сельском хозяйстве и ремеслах, о финансах и налогах, о науках и искусствах и т. п. Однако «Пролегомены» — это в первую очередь энциклопедия социально-экономической и политической жизни эпохи Ибн-Хальдуна. В ней он излагает главным образом свои представления о человеческом обществе и государстве. Именно это произведение и послужит материалом для нашего анализа социологической концепции Ибн-Хальдуна.

сториография была едва ли не самым распространенным видом интеллектуальной деятельности арабов периода средневековья. Она признается сейчас одним из важнейших и оригинальнейших вкладов арабо-исламской культуры в мировую. И Ибн-Хальдун был крупнейшим историком своей эпохи. Откуда же у него то ироническое отношение к науке истории, которое выражается уже на первых страницах «Пролегомен»? Не объяснять же это только чертами его характера, присущей ему желчностью и резкостью суждений?!

Давайте выясним причины, побудившие Ибн-Хальдуна к критике современной ему историографии. Это позволит нам лучше понять, во-первых, суть предлагавшейся нм программы пересмотра этой дисциплины, во-вторых, тот материал, который дала ему идейная жизнь эпохи для конкретизации этой программы, и, наконец, в-третьих, насколько удалось Ибн-Хальдуну выполнить задачу, которую он поставил перед собой,— создать новую, действительно научную историографию.

В «Пролегоменах» Ибн-Хальдун дает подробный очерк развития наук своей эпохи. Все они, по его мнению, делятся на две группы — философские науки, или просто философия, и науки, основанные на традиции. Принципом деления является отношение этих наук к разуму (место и роль разума в этих науках). Философские науки — рационалистические, ибо «человек может постигнуть их по природе своего мышления, идти в них правильным путем, руководствуясь своими органами познания» (6, 435). К философским наукам относятся логика, физика, метафизика, математика. Каждая из них в свою очередь имеет подразделы; так, в физику включаются медицина, ботаника, минералогия и т. п. Логика подразделяется на учение о категориях, риторику, поэтику и т. д. Математика включает в себя арифметику, геометрию, астрономию и музыку. Геометрия — землемерие, оптику и др.

Науки, основанные на традиции,— это такие, «в которых место разуму находится только в выведении частных вопросов из заданных основ» (там же). Источником этих наук являются Коран и Сунна (сборник хадисов, т. е. высказываний пророка Мухаммада и преданий о нем). Данная группа наук делится на науки, связанные с Кораном (наука толкования Корана (эгзегетика), наука о правилах чтения Корана, искусство письменной фиксации Корана), а также на науки, связанные с Сунной (наука об установлении датировки хадисов; наука о рассказчиках и хранителях хадисов и т. п.). К наукам, основанным на традиции, относятся также законоведение (фикх), спекулятивная теология (калям), искусство толкования снов (ониромахия), мистическое богословие (суфизм).

Относительно самостоятельными являются прикладные науки: языкознание, грамматика, красноречие и этикет. И наконец, имеется группа дисциплин, которые Ибн-Хальдун науками не признает, хотя и согласен с некоторыми их положениями. Это астрология, магия и алхимия.

Примечательно, что Ибн-Хальдун, сам ученый-историк, не упоминает о науке истории. В этом он не был одинок. История практически не фигурирует в классификациях наук арабского средневековья. Ее не упоминают ни аль-Фараби, ни Ибн-Сина. Если кто и говорит о ней, то причисляет ее к религиозным наукам, как это сделал, например, известный ученый аль-Хварезми (ум. в 874 г.). Дело в том, что в эту эпоху историография еще не сделалась самостоятельной наукой. Она считалась вспомогательной религиозной дисциплиной. Ее предмет еще не определился; она занималась рассмотрением биографических, географических, этнографических и целого ряда других вопросов. Правда, различие между ними и вопросами собственно историческими уже осознавалось. Свидетельство тому — научная терминология данного периода: историография обозначается арабским словом «тарих», география же — арабизированным греческим «джиуграфия».

В становлении арабской историографии периода средневековья можно выделить три линии. Они были взаимосвязаны, сложно переплетались между собой в зависимости от экономических, социально-политических, культурных изменений в жизни арабского общества.

Первая линия — это возникновение и становление тариха как вспомогательной религиозной дисциплины, включавшейся в хадисоведение, или науку о хадисах. В период распространения арабских завоеваний на громадные территории — Сирию, Ирак, Иран, Египет, Северную Африку, Пиренейский полуостров — и образования единого арабо-исламского государства перед завоевателями возник целый ряд проблем: нужно было создать новые и модифицировать существовавшие государственно-административные органы, разработать и провести в жизнь соответствующую налоговую политику, выработать нормы отношений с представителями иных этнических и религиозных общностей, а также определить отношение к захваченным ценностям и установить формы их распределения. В начале развития исламского движения его основатель Мухаммад эти проблемы решал сам, полагаясь на собственные дипломатические и политические способности и на свой непререкаемый авторитет «божьего посланника». После его смерти основой для официальной идеологии стал Коран — сборник высказываний пророка, которые считались словом божьим.

Так как ислам распространился на территориях, где жили более развитые, чем арабы, в социально-экономическом и культурном отношении народы, через некоторое время оказалось, что один Коран как источник вероучения и законодательства явно недостаточен. В идеологический оборот стали активно включаться хадисы. Формальное отличие между Кораном и хадисами заключается в том, что, во-первых, коранические тексты Мухаммад произносил в экстатическом состоянии, а хадисы — в нормальном; во-вторых, коранические тексты произносились якобы от имени бога, а хадисы — от имени самого пророка; в-третьих, коранический текст по своей литературной форме близок к поэзии, а хадисы, как правило, к обычному разговорному языку. На основании хадисов исламские законоведы разрабатывали юридические и этические установления, например законы наследования, правила заключения и расторжения брака, нормы взаимоотношений между мусульманами и представителями иных религий, между правителями и подданными, типы и размеры налогообложения мусульман и немусульман и т. д. и т. п. Кроме того, исламские законоведы не держались слепо текстов Корана и Сунны. Они использовали различные методы их интерпретации, приспосабливали тексты к решению вопросов, которые ставила жизнь. Но это особая тема.