Маргарита Фомина - Бриджит Бардо. Икона стиля

Влюбленные тайно начали встречаться в квартире одно друга Вадима. Казалось, что Бриджит тяжело давался каждый день, пока они не женаты.

Если же им не удавалось встретиться — обычно это бывало тогда, когда родители не отпускали ее из дому, одновременно отказываясь пустить на порог Вадима, — влюбленные писали друг другу письма, причем, Бриджит неизменно ставила подпись «Софи». Вполне понятно, что Пилу и Тоти прикладывали неимоверные усилия, чтобы уберечь дочь от шага, который в их глазах казался чудовищной ошибкой. Правда приходится признать, что Пилу в своих стараниях зашел слишком далеко — как-то раз он даже пригрозил Вадиму пистолетом.

Пилу в ящичке над рабочим столом втайне от всех хранил револьвер, и когда однажды вечером к ним домой нагрянул Вадим, отец пригрозил, что, не задумываясь, воспользуется оружием, если только кавалер посмеет посягнуть на честь его дочери.

Тот факт, что Вадим каким-то образом умудрился пережить эти годы, служит лишь еще одним подтверждением, что Мижану умела держать язык за зубами. Отношения сторон накалились до предела, и Тоти с Пилу все крепче и крепче держали оборону.

Через несколько недель после того как Пилу пригрозил Вадиму револьвером, юноше выпала возможность поехать в Ниццу, там он рассчитывал, что найдет спокойное место и сможет дописать свой сценарий. Ницца — очень красивый город на берегу моря, богатый пестрящими красками и свежем воздухом, которого так не хватало Вадиму последнее время. В вечер перед отъездом Вадим зашел в гости к Бриджит, чтобы попрощаться, ведь он уезжал на две недели, а молодые еще никогда так надолго не расставались. Бриджит вышла к Вадиму с очень опечаленным лицом и сообщила, что она очень поссорилась со своими родителями, так как они вновь взялись за старое и говорят, что не видать ей своего Вадима. Бриджит, казалось, была на грани отчаяния, так сильно давило на нее недовольство родителей, но сердцу не прикажешь. Вадим успокаивал свою возлюбленную и изо всех сил старался убедить ее, что все возможно, что они еще будут счастливы. Бриджит, которая буквально зарылась в объятьях Вадима, очень хотела верить в это, но силы ее были на исходе, поскольку сложно было поверить, что глаза ее отца, наполненные злостью и жестокостью, становившиеся в такие моменты в несколько раз больше, когда нибудь с нежностью и мягкостью будут смотреть на то, как она идет под венец в белоснежно-белом платье.

Вечером того же дня, уже в поезде, рассказывает Вадим, на него нахлынула неведомое доселе чувство. «Я сразу не понял, что это такое. Я еще не знал, что это значило». Когда поезд сделал остановку в Ля-Рош Мижен, он едва не бросился из вагона, чтобы позвонить ей. Спустя неделю Вадим получил письмо, и ему стало ясно, откуда взялось это дурное предчувствие.

Мижану вбила себе в голову, что непременно хочет увидеть Париж в ночных огнях. Надо сказать, что остальных членов семьи подобная идея совершенно не интересовала, но 12-летняя Мижану добилась своего — Пилу и Тоти сдались.

Бриджит, которая чувствовала себя несчастной и покинутой, отказалась присоединиться к их компании. Вот почему родители и Мижану оставили ее одну в квартире, а сами отправились любоваться огнями. Семейное предание гласит, что Мижану заявила, что продрогла, и родителям пришлось вернуться с ней домой за пальто. Однако это не совсем так. Пилу быстренько провез жену и младшую дочь по ярко освещенным центральным улицам и, решив, что хорошего понемножку, объявил, что пора возвращаться домой.

Все трое поднялись на старом гидравлическом лифте наверх и вошли в квартиру. Когда же Бриджит не вышла им навстречу, они окликнули ее.

Недовольная Мижану осталась стоять на месте, а родители пошли дальше по длинному коридору, заглядывая во все двери. Они нашли Бриджит в кухне — она стояла на коленях, засунув голову в духовку. Кран газовой горелки был открыт. Опять-таки согласно семейной легенде, она была уже без сознания. Срочно вызвали врача. Он осмотрел девушку, после чего объяснил родителям, что, задержись они еще минут на пятнадцать, вряд ли бы им удалось застать Бриджит в живых.

Вадим начал снимать одни апартаменты с Кристианом Марканом на весьма престижном острове Сен-Луи — восьмой этаж, захватывающий дух вид. Вадим четко решает для себя, что должен добиться славы на поприще кинорежиссуры и даже определил для себя крайний срок для ее достижения — не старше 35 лет. В те дни средний возраст французских кинорежиссеров колебался где-то в пределах 50–65 лет.

Вадим очень много трудился: писал сценарии, ассистировал и был каждой бочке затычкой только лишь бы удавалось платить за столь роскошные апартаменты.

Но через некоторое время Вадим осознал, что хочет поставить себе еще одну очень важную цель, которую он приравнивал к цели «сделаться знаменитым кинорежиссером», Вадим решил, что пора сделать из девочки Бриджит Бардо женщину Бриджит Бардо.

По его настоянию она поступила в актерскую школу к Рене Симону, где начинающие дарования под придирчивым оком мэтра постигали азы сценического мастерства. Однако Бриджит так и не нашла с Симоном общего языка, и, несмотря на заверения Вадима, что именно из стен этой школы вышли многие знаменитые актрисы, она через несколько месяцев бросила занятия. А вскоре Аттемар и Борис Князев также остались в прошлом.

У Тоти и Пилу появились новые друзья, которые либо имели свои предприятия и многим из них очень нравилось использовать девочек Бардо для показа мод. Одним таким другом семьи был Андре-Пьер Тарб, который только что создал для фирмы «Карвен» новые духи. Имелось у него и побочное занятие: обеспечивать французские морские лайнеры развлекательной программой. Тарб отправлял в рейс певцов, фокусников, конферансье и танцоров, и так как ему было известно, что Бриджит училась у Князева, он предложил ей первый и единственный контракт в качестве профессиональной балерины.

Тарб отправил ее в 15-дневной круиз на борту лайнера «Адмирал де Грасс». 5 апреля 1952 года судно вышло из Гавра, взяв курс на Атлантику — Мадейру, Канарские и Азорские острова. Бриджит в этом рейсе считалась членом экипажа, за что ей было уплачено вознаграждение в размере четыреста тысяч старых франков (примерно сорок фунтов, переводя на настоящую волюту). Разместилась она в одной каюте со знаменитой парижской манекенщицей Капюсин, которая была приглашена для участия в проводимых на борту судна демонстрациях мод. Впервые в жизни Бриджит представилась возможность провести время вне дома без присмотра родителей.

Однако на борту судна никто и не догадался бы, кто она такая. Тарб придумал балетную труппу, назвал ее «Парижским балетом» и даже отметил в программе Бриджит в качестве примы-балерины. Тоти лично сшила для дочери костюмы — несколько ярких цветных пачек, а Бриджит приложила руку к деталям, например, прикрепила к талии тамбурин, на котором ей предстояло играть во время танца. В рейсе она работала каждый вечер, даже невзирая на качку.