Макс Гурин - Дневник сведения

Немного подтянул потом «горлышко» в условно «женских» партиях, когда Бог сообщает своей жене по телефону, что у него родился гениальный план — создать наш с вами мирок:), а она ему на это отвечает то, что кажется ей в такой ситуации разумным:). Получилось вроде неплохо. Во всяком случае смешновато…:) Уж не знаю, разделит ли кто со мной мою радость — жизнь покажет:) ГолосА в припеве пока не трогал — для этого нужна совсем свежая, утренняя, голова.

Хэт немного невнятный в припеве же, хотя на самом деле очень красивый, о чём пока, впрочем, знаю только я, его, извиняюсь, Автор-Создатель, ибо, повторюсь, пока он невнятный. Эквализовать пока не хочу. Попробую решить вопрос панорамой, хотя скорее всего придётся сделать и то и другое:). Посмотрим.

Сейчас буду слушать «девочку» и «грусть». Вчера показалось, что в первом куплете голоса маловато. Во втором вроде всё было хорошо.

«Мама» сегодня, при непредвзятом дневном прослушивании, показала себя неплохо. Разве что голос надо чуть прибавить, но скорее всего надо укоротить «хвост» в ревере и чуть прибрать дилэй. Тогда может и правильно будет тупо уровень чуть подбавить, децибела на полтора… Или чуть меньше.

Что-то сегодня работа как-то не клеится. Прыгали сегодня с Ксеней по всяким там музыкальным школам и изостудиям. Начали прыгать в час дня, вернулись домой в начале седьмого. Хотели сдать книжки в библиотеку, но оказалось, что сегодня она работала только до четырёх. В это время Ксеня дописывала картину под рабочим названием «Новогодняя ёлка в зимнем лесу». Я в это время ждал её в вестибюле и неспеша писал очередную главку главного труда всей своей жизни, как сие ни смешно: трактата под рабочим названием «Анализ человеческого „Я“ как единственной объективной сущности Бытия, или Новый Космос»…

Короче говоря, в итоге я чувствую себя выжатым лимоном. Подправил немного вокальные фразы в «девочке». Вроде бы получается потихоньку неплохо.

Хотел было засесть за вокал в припеве «Бога», но понял, что это решительно невозможно. Чтобы работать над таким ревущим во всех смыслах этого слова фрагментом надо явно быть в ином настроении… Ограничился тем, что подправил по балансу «женские» голоса, над которыми работал вчера в наушниках. На большее, боюсь, сегодня меня уже не хватит.

Вчера забыл написать о важном, как мне показалось, соображении, посетившем мой мозг. Я вообще о том свирепом рое всевозможных фраз и идиом, которые действительно буквально роятся у нас у всех в головах. Тем более в наше время, когда совершенно невозможно избежать лавинообразно врывающейся в наш мозг какой-либо информации ИЗВНЕ.

Мысль была довольно проста, но показалась мне свежей и, надеюсь, конструктивной: да, конечно, у нас в головах постоянно возникают какие-то фразы и целые предложения, которые мы зачастую и принимаем за свои мысли и вообще за сам мыслительный процесс (во всяком случае за вербальную его часть). Однако тут, как мне кажется, надо быть очень внимательным — особенно в наше столь информационно плотное время — ведь велика вероятность того, что большая часть летающих у нас внутри и сталкивающихся друг с другом слов (прямо как в учебном фильме советского времени по физике о броуновском движении) на самом-то деле являются вовсе не нашими мыслями, а лишь чужеродными элементами, проникающими в нас извне, из этого невыносимого и всеохватного внешнего информационного шума.

Очень часто мы принимаем за свои мысли обрывки чужих разговоров, чужие схемы общения, стандартные коллизии стандартных ситуаций и прочее… Просвещённые граждане могут захотеть сказать тут что-то об архе- или стерео- типах, но всё это лишь маскирует истинную проблему, заставляя нас воспринимать как норму, а то и вовсе Традицию то, что на самом деле есть Болезнь и Беда…

Август 1992. Новоиспечённый Санкт-Петербург. Слева направо: писатель-программист Олег Пащенко, писатель-критик Дмитрий Кузьмин, писатель-музыкант Максим Скворцов.

Всё-таки буквально из последних сил (они же — принципиальные соображения) поделал немного вокал в припеве у «Бога». Дилэй нашёл правильный. Но, пожалуй, и всё. В остальном я был прав: сегодня немного не тот день (или, впрочем, не тот вечер), чтобы получилось что-то по-настоящему вдохновенное. А это, в свою очередь, условие совершено необходимое. Иначе, как говорится, это точно никому «не покатит». То есть даже не в том дело, покатит или не покатит. Дело в том, что в ином случае просто не удастся передать то, что, собственно, и хотелось передать и ради чего всё и было затеяно… Вот и всё. Пойду-ка я ложиться. Завтра вставать в 7 утра. В половине девятого у меня уже начинаются уроки литературы… До этого мне надо отвести Ксеню в детский сад и элементарно доехать с «Улицы академика Янгеля» до «Сокола»…

Потом, в 15.30 — опять вождение. Потом забор Ксени из сада и «танцi» в ДК «Маяк». Вернёмся в половине восьмого вечера и сядем заниматься музыкой: к субботе каждой рукой отдельно должна быть разобрана «Весёлая сказка» Шостаковича и доучена наконец «Болезнь куклы» (понятно, что Чайковского:)) и ещё там что-то надо.

Интересно, будут ли у меня после всего этого силы завтра, чтобы продолжить заниматься припевом в «Бог не хотел плохого…», если учесть, что сегодня, примерно после такого же цикла мероприятий, я ощущаю их явную недостачу?:):):)

Мой вопрос, которым закончилась предыдущая запись оказался довольно бессмысленным:). Ксюн заболела… Ни на какие танцы мы не пошли, и никакой музыкой вчера не занимались. Теперь мы сидим дома, читаем вслух «Нарнию», а когда она что-нибудь смотрит на видео, я хожу на балкон, чтобы двигаться к своей цели хоть понемножку.

В последние дни мне кажется, что она ещё дальше, чем казалось мне изначально. Я думал закончить всё к рубежу января-февраля, но теперь я уже не так в этом уверен.

«Бог» стал звучать более-менее ничего. Постепенно почти налаживаются тёплые отношения согласия и взаимопонимания между вокалом и всей фонограммой в припеве. Постепенно налаживаются — это значит, что крупным планом вроде бы всё и неплохо, но ещё десяток раз придётся время от времени что-то подправлять: то нюансы эквализации, то нюансы обработок.

«Грусть» по-прежнему нравится по звучанию и доходчивости, если можно так выразиться, более всего остального. И это при том, что сама по себе она довольно странна. Там странный ритм, грубо говоря, хотя издалека это может напоминать грустный джаз с немного больным на голову барабанщиком, по игре которого чувствуется, что, в принципе, музыкант очень хороший, но в данный момент совсем раздружился с собственной крышей. Для меня, признаюсь честно, всегда во всех проектах, которыми я только ни занимался, была важна эта, не скажу, театральность, но некая киношность и книжность аранжировки, когда помимо игры условных музыкантов, будто в виде субтитров плывёт человеческая подноготная каждого…