Елизавета Бута - Автомат Калашникова. Символ России

“На Щуровском полигоне в 1956 году полковник Бирюков показал нам первый автомат Калашникова – АК-46, – вспоминает известный конструктор автоматического стрелкового оружия Петр Андреевич Ткачев. – Похож ли он был по устройству на принятый на вооружение автомат Калашникова АК-47? Ответ был очевиден – нет. Более всего автомат напоминал изобретение Булкина”.

“По идее, должен был быть принят на вооружение автомат майора Алексея Судаева, – продолжает Дмитрий Ширяев. – В боях прекрасно зарекомендовал себя пистолет-пулемет Судаева – ППС, который он сделал в осажденном Ленинграде. Но 35-летнего конструктора внезапно увезли в одну из московских больниц, через несколько месяцев он скончался. Во время блокады он заработал язву желудка. Освобождается место лидера – и начинается свара… Два года тянется конкурс. У каждого участника свой образец автомата, при этом ни один из них не имеет явных признаков немецкого прототипа. И тут всплывает Калашников”.

Сам же Михаил Тимофеевич Калашников считает, что “поднять стяг, выпавший из рук Судаева”, могли в то время инженер-полковник Рукавишников, молодой конструктор Барышев и он сам.

…Калашников попадает на полигон Главного артиллерийского управления в поселок Щурово Раменского района Московской области по рекомендации генерала Благонравова. Академик в военные годы курировал кафедру стрелкового вооружения Московского авиационного института. Ему-то в эвакуации и показал поправляющийся после ранения танкист Калашников, сделанный им в паре с военным инженером Казаковым образец автомата.

Благонравов, “несмотря на отрицательный вывод по образцу в целом”, отметил большую и трудоемкую работу, проделанную Калашниковым…

“В военные годы на любое заявленное изобретение должен быть дан исчерпывающий ответ, – объясняет Петр Ткачев. – Оружейники спустя годы рассказывали, что во время войны к ним однажды пришла заявка на изобретение бесшумной снайперской винтовки. Ее податель предлагал на дуло винтовки надевать… мочевой пузырь свиньи. И что же думаете, конструкторы закупали свиней, резали, проводили эксперименты… На бланке заявки на изобретения того времени в правом верхнем углу стояла цитата Сталина, смысл которой был в следующем: тот, кто мешает научно-техническому прогрессу, должен быть убран с его пути. Всем был памятен 37-й год…”

Свернуть испытания за двенадцать дней

“Калашников перед тем, как прийти в мое подразделение, работал в Алма-Ате в паре с оружейником Казаковым, – вспоминал позже начальник испытательного подразделения Василий Лютый. – Образцы присылались на Научно-исследовательский полигон ГАУ в Голутвин. Однако эти образцы стрельбой не испытывались, поскольку были слишком примитивными. Вопреки тому, что пишет и рассказывает о себе Калашников в газетах и журналах, ответственно заявляю, что, работая в Казахстане, он не создал чего-либо, достойного внимания. Михаил Тимофеевич очень талантливый человек. Однако по уровню общеобразовательной подготовки, практических познаний и опыту он не достигал конструкторов-профессионалов, которые вооружали армию…”

Следующий образец автомата Калашникова на стрелковом полигоне испытывал старший лейтенант Пчелинцев. После испытаний инженер составил подробный отчет, выводы которого для Михаила Тимофеевича были неутешительными: система несовершенна, доработке не подлежит. Тогда Калашников просит начальника испытательного подразделения капитана Василия Лютого посмотреть его автомат, отчет Пчелинцева и составить программу доработки.

“А тут в 1946 году как раз вышло распоряжение: военным на полигоне запретили заниматься конструкторскими работами, – рассказывает Петр Ткачев. – Надо сказать, очень мудрый приказ. Военные стали только контролерами, а не разработчиками”.

Оружейник Василий Лютый, имеющий необходимый опыт и знания, фактически взял дело в свои руки. Он изменил в отчете заключение Пчелинцева, наметил 18 необходимых кардинальных изменений и рекомендовал автомат на доработку. Позднее в усовершенствовании автомата принял участие давний товарищ Лютого, полковник Главного артиллерийского управления, опытный инженер Владимир Дейкин, с которым они работали над созданием пулемета ЛАД (Лютый – Афанасьев – Дейкин).

В своей книге Михаил Тимофеевич пишет, что ударно-спусковой механизм помог ему разработать Дейкин.

“Это неправда, – говорит Дмитрий Ширяев. – Ударно-спусковой механизм АК относится к типу механизмов “с перехватом курка”, который изобрел в 20-х годах чех Эммануил Холек. В чистом виде такой механизм использован на автомате Шмайсера. Дейкин же, скорее всего, лишь настоял на заимствовании схемы этого механизма, поскольку предложенный Калашниковым механизм на его автоматах 1946 года был неудачен”.

Изготавливать доработанный образец автомата Калашников отправился на оружейный завод в город Ковров. Он ехал и “волновался, как примут на заводе чужака, не станут ли ставить палки в колеса”. На том же заводе отрабатывал свой образец автомата знаменитый конструктор Василий Дегтярев. Проработав в Коврове год, Калашников так ни разу и не встретился со своим именитым конкурентом. “Мы работали над образцами, словно отгороженные каким-то невидимым забором”, – будет вспоминать позже Михаил Тимофеевич.

“В своих воспоминаниях Василий Лютый, взявший Калашникова под свое крыло, не указывает ни званий, ни должностей упомянутых участников конкурса, – говорит наш эксперт Дмитрий Ширяев. – А ведь на этом же полигоне, в подразделении Лютого, испытывалось около 15 автоматов других конструкторов. Выводы по испытаниям каждого из них, включая и Калашникова, в немалой степени зависели от руководителя испытательного подразделения Лютого и куратора ГАУ на полигоне – Дейкина. Получалось, что в конкурс вмешались лица, которые по своему статусу должны были быть строго нейтральными”.

Этапы конкурса были закрытыми. Все участники состязаний представляли документацию по образцу под девизом. Его расшифровка содержалась в отдельном конверте. Калашников именовал себя “Михтимом”. Нетрудно было догадаться, что это Михаил Тимофеевич.

“Опытные исследователи на полигоне после первого же дня стрельбы могли сказать, в какой очередности будут отвергнуты образцы, – вспоминает Калашников. – Первым сдался и уехал Шпагин. Расшифровав первоначальные записи скоростей движения автоматики своего образца, он заявил, что покидает полигон. Все чаще стал захлебываться от невероятного напряжения, перегреваясь от бесконечной стрельбы, образец Дегтярева… Булкин ревниво следил за каждым шагом испытателей, придирчиво проверял, как почищен образец, обязательно лично интересовался результатами обработки мишеней. Ему, видно, казалось, что конкуренты могут подставить ему ножку”.