Виталий Никольский - Аквариум-2

Во второй половине пятидесятых годов шведская разведка заслала на территорию Прибалтики 14 шпионов, прошедших специальную подготовку в Стокгольме. Все они были арестованы, что дало основание советским властям направить Швеции ноту протеста. Скандинавские джеймсы бонды были схвачены за руку. Но тогда шведский МИД, не моргнув глазом, отказался принять ноту Москвы. Лишь недавно премьер-министр Швеции Карл Бильдт набрался мужества и признал, что этот бесспорный факт сорокалетней давности действительно имел место и что тогдашний советский протест был оправдан.

Между тем шведский шпионаж в Советском Союзе, а с 1992 года и в России, продолжался своим чередом. Под вопли в Стокгольме о том, что деятельность российских разведывательных служб «не находится на приемлемом уровне», шведские военные разведчики не покладая рук «трудятся» на берегах Москвы-реки и Невы. Пример тому — задержание в феврале 1996 года российской контрразведкой шведского связника Ханса Петера Нордстрема, взятого с поличным. Вот тебе и «безобидная», нейтральная страна!

Что же касается вечно живого мифа о систематическом вторжении в шведские территориальные воды советских, а в последние годы российских шпионских субмарин, то после проведенных в 1994 году учений командование военно-морских сил Стокгольма вынуждено было заявить: береговая охрана, которая вела погоню за русскими подлодками, скорее всего ошиблась, отнеся на их счет шумы, которые производили «какие-то животные, возможно, выдры». Конечно, все предельно ясно. Но сказки о русских субмаринах шведские средства массовой информации до сих пор продолжают повторять.

Я не хочу, извините за грубое выражение, «пудрить мозги» читателям и доказывать, что Москва не ведет разведку против Швеции. Нет, такое происходит и на суше, и в воздухе, и в море, и в космосе. Точнее и честнее сказать, мы вынуждены это делать. Ведь в Скандинавии Вашингтон давным-давно создал удобные опорные пункты для деятельности своих резидентур — военных и гражданских — против Советского Союза, а теперь России. И мы обязаны были как можно подробнее, точнее и максимально своевременно знать, что делают здесь шведские, американские, норвежские, датские и другие натовские шпионские службы и военные структуры.

Работы было невпроворот. И мы никогда бы не справились с многочисленными заданиями, которые сыпались на нас из Центра, если бы не активная помощь наших верных помощников из числа шведских граждан.

Одним из них был ценный агент нашей разведки, назовем его «Викингом». О нем теперь можно рассказать, что я и делаю в следующей главе.

Да, так звали нашего «Викинга», который сотрудничал со мной, и очень плодотворно, я не боюсь это сказать, два года.

Полковник ВВС Стиг Веннерстрём, когда я установил с ним связь, был начальником военно-воздушной секции Командной экспедиции министерства обороны Швеции. В прошлом он занимал посты военного атташе в Вашингтоне и Москве.

Это стройный, подтянутый офицер. Не скажешь, что ему уже 54 года. Он кипел энергией, был неутомим. Всегда в хорошем расположении духа, Стиг весельчак, интересный рассказчик, становился душой общества. К этому нужно добавить, что он был прекрасным спортсменом, мастером по горным и водным лыжам, чемпионом Швеции по керлингу[19], отличным стрелком и фотографом, летчиком, первоклассным водителем автомобиля. Имея хорошую общеобразовательную и военную подготовку, мой подопечный владел отлично финским, немецким и английским языками и весьма прилично французским и русским, не считая норвежского и датского, которые для него, как и для многих шведов, были фактически родными.

Все эти качества вместе с живым умом, быстрой сообразительностью и тактом, умением держать себя в обществе, дали ему возможность выдвинуться на довольно высокий по шведским меркам пост в министерстве обороны.

Стиг Веннерстрём был женат, имел двух взрослых дочерей. Он состоял в дальнем родстве с королем Густавом VI Адольфом и ряд лет, будучи еще майором, служил у него адъютантом. Затем начал делать военно-дипломатическую карьеру, очевидно, не без помощи королевского двора.

Видное положение в шведском обществе, широкие связи в военных, дипломатических и придворных кругах и практически неограниченный доступ к секретным документам государственной важности делали «Викинга» весьма ценным источником по большому диапазону мобилизационных, военно-технических и политико-экономических вопросов. И не столько касавшихся Швеции, сколько главным образом США, Англии и ФРГ — главных столпов НАТО.

По своим личным данным и возможностям Стиг Веннерстрём, пожалуй, был самым ценным агентом, которого имела российская военная разведка, а разведслужбу советской армии в историческом плане я рассматриваю как часть последней, после полковника австро-венгерского генштаба Альфреда Редля, передавшего перед первой мировой войной мобилизационные планы Австро-Венгрии. Ценность «Викинга», как источника важной информации, была тем более высока, так как его официальное положение обеспечивало беспрепятственные, прочно легендированные контакты с советскими разведчиками, с которыми он встречался несколько раз в неделю по служебной линии — на дипломатических приемах в различных посольствах и мероприятиях, устраиваемых для иностранных военных атташе шведскими властями.

Веннерстрём жил на широкую ногу, часто ездил за границу — во Францию, Испанию, Швейцарию, принимал участие в международных соревнованиях по керлингу. Ему принадлежала шикарная вилла в пригороде Стокгольма. Он имел несколько слуг. Для всего этого требовались немалые деньги. Расходы превышали денежное содержание полковника, которое за вычетом налогов составляло около четырех тысяч крон в месяц. Эта сумма более чем в два раза превышала зарплату советского военного атташе в валюте, тем не менее не могла обеспечить тот уровень жизни, что вел наш друг. Однако когда я спустя некоторое время после начала работы со Стигом сказал ему, что в интересах его же безопасности надо бы быть поосторожнее в расходах, он стал успокаивать меня. Его жена, мол, состоятельная женщина, вилла — ее приданое, а поездки шведских офицеров за границу во время отпуска дело обычное, как, например, моих соотечественников в Киев или Минск, с той лишь разницей, что проездные билеты для этой цели шведы приобретают легче, чем мы, советские граждане.

— Два автомобиля в семье в нашей стране «всеобщего благосостояния» обычное явление, — утверждал «Викинг». — К тому же моя жена служит в банке и тоже имеет право ездить на работу в своем автомобиле.