Семь очерков о Владимире Горовице - Зильберман Юрий Абрамович

Есть все основания полагать, что Иоахим Самойлович происходил не из бедной семьи. Приехав в Киев «купцом II-й гильдии», он открывает свое дело (уже в начале семидесятых годов его ранг повышается до «купца І-й гильдии»), активно занимается благотворительностью в Киевском отделении ИРМО и Еврейской больнице города. В 1873 году имена Иоахима Горовица и его жены появляются в списках «постоянных посетителей Киевского Отделения ИРМО» [32, 1872–1873, с. 11], что означает их постоянное присутствие в устраиваемых отделением концертах. Видимо, к этому времени Иоахим Горовиц приобрел достаточный вес в городе (а, кроме того, следует учесть и вероятное влияние жены, о чем — далее), так как уже в 1874 году его имя встречается в списке директоров Киевского отделения.

Директорат отделения, как правило, состоял из 5–6 человек. Избирались не только известные музыканты (в разное время членами дирекции были основоположник украинской композиторской школы Н. В. Лысенко, выдающийся виолончелист В. А. Кологривов, дирижер А. Н. Виноградский, директор музыкального училища, пианист В. В. Пухальский, музыковед и критик Н. А. Богданов), но и весьма влиятельные чиновники, а также богатые горожане (генерал-губернатор Юго-Западного края, князь А. М. Дондуков-Корсаков, жена генерал-губернатора О. И. Черткова, Киевский губернатор С. Н. Гудим-Левкович, граф К. П. Клейнмихель, граф В. Е. Канкрин, князь М. В. Кочубей, барон М. В. Штейнгель, директор 2-й Киевской гимназии, автор «Истории Малороссии» Н. А. Ригельман, богатые меценаты А. Н. Терещенко, Л. И. Бродский). Понятно, что баллотироваться в Директорат подобного состава мог не только довольно богатый, но и очень уважаемый в городе человек. Поэтому факт выборов в дирекцию Киевского отделения И. С. Горовица следует трактовать как прямое подтверждение его высокого положения в киевском обществе.

Выборы в Директорат происходили так: 20 октября 1874 г. состоялось общее собрание КО ИРМО под председательством почетного члена отделения князя А. М. Дондукова-Корсакова. Среди других вопросов решались и кадровые: «… На основании § 48 Устава Общества, на место выбывших директоров: В. А. Рубинштейна, П. П. Демидова князя Сан-Донато, Т. Ф. Михайловского и В. А. Кологривова, а также на место находящихся в продолжительном отсутствии директоров В. М. Велинского и Н. В. Лысенко, — избраны были: А. Н. Гудим-Левкович, граф К. П. Клейнмихель, И. П. Новов и И. С. Горовиц (подчеркнуто мной. — Ю. З.) и кандидатами граф В. Е. Канкрин и Я. И. Томара. В течение года выбыл по собственному желанию из директоров И. С. Горовиц и на место его выбран протоколом…» [32, 1874–1875, с. 4].

Интересно, что в «Очерках» Н. Богданова в списке членов дирекции за 1874 год против фамилии Горовица в скобках написано: «не утвержден» [4, с. 26]. В официальном же документе — в «Отчете КО ИРМО» — читаем: «выбыл по собственному желанию»^[54] [32, 1874–1875, с. 4]. Что стоит за сухими строчками протоколов доподлинно не известно. Возможно, например, такое предположение: кандидатура И. Горовица по каким-то причинам не была утверждена в Петербурге, и поэтому уход по собственному желанию был просто лояльной формулировкой. Точно известно лишь то, что 5 ноября того же года Иоахим Горовиц подал прошение об отставке, а 4 апреля 1875 года на его место был избран М. Д. Вайнштейн^[55].

Факты благотворительной деятельности Иоахима Горовица мы обнаруживаем в документах музыкального училища. Так, например, в 1875–1876 учебном году в списках учеников музыкального училища встречается его стипендиат Мотель Ришь (видимо, из бедной еврейской семьи, т. к. братьев Ришь в училище было трое, и все они учились на чью-то стипендию), который, окончив училище (благодаря стипендии Иоахима Горовица), был приглашен преподавать в родном учебном заведении [32, 1877–1878, с. 3].

А с 1891 года до самой смерти (1906 г.) И. Горовиц был членом Совета Киевской Еврейской больницы [31, с. 194]. В архиве сохранились и отчеты по больнице, в которых неоднократно упоминается имя И. С. Горовица.

В журнале заседаний Совета за 1895–1896 гг. отражена деятельность этих достойных людей, взявших на себя заботу о больнице. Изложенные канцелярским языком протоколы заседаний свидетельствуют о большой работе членов Совета и в том числе Иоахима Самойловича Горовица.

«ЖУРНАЛ

Заседания Совета Киевской Еврейской больницы, состоявшегося 27 Февраля 1895 года

Присутствовали: Председатель, Губернский Врачебный Инспектор В. Н. Сахновский, Члены: Ал. Бродский, Лев Изр. Бродский, А. Гаркави, Я. Генделман, А. Гольденберг, И. Горовиц, М. Закс, Л. Зиман, П. Нейштубе, С. Фихтенголц и С. Шалита.

Прочитан и утвержден журнал предыдущего заседания.

— Слушали: сообщение очередного Старшины Гендельмана о приходе и расходе сумм по больнице за Январь месяц.

— …

— …

Постановили: принять к сведению.

— Слушали: сообщение старшины Горовица о необходимости изыскания средств на покрытие долгов больницы.

Постановили: просить финансовую комиссию представить соображения о денежных ресурсах больницы и о способах расплаты с долгами.

Журнал заседания Совета К. Е. б. 12 июня 1895 года

1. …

2. …

3. Слушали: проект и план постройки сараев и цейгауза.

Постановили: передать комиссии из г. г. Арнштейна, Горовица, Нейштубе и Фихтенгольца для окончательной выработки сметы расходов по этим постройкам, предоставив им сообразоваться с наличными средствами больницы и настоятельной необходимостью в постройках.

4. Слушали: доклад очередного старшины И. С. Горовица о расходах по больнице за Март, Апрель и Май сего г.

Постановили: сообщение это принять к сведению; на будущее же время выработать общую форму сведений о расходах по больнице для доклада в заседаниях за прошлый месяц, что поручено А. И. Бродскому и П. Т. Нейштубе.

Журнал заседания Совета К. Е. б. 3 октября 1895 года^[56]

7. Слушали: предложение Председателя Совета о составлении сметы на будущий год.

Постановили: избрать Комиссию под председательством Попечителя Льва Изр. Бродского из гг. П. Т. Нейштубе, Ал. Бродского, И. С. Горовица, А. Голденберга… …на которую возложить составление сметы доходов и расходов больницы на 1896 год…» [31, лл. 2, 6–11].

Читая «Журнал» еще раз убеждаемся в том, что Иоахим Самойлович Горовиц имел довольно значительный вес в киевском обществе и был не только знаком, но и сотрудничал с наиболее влиятельными представителями аристократических, деловых, высших чиновничьих и артистических кругов города. Он умер, когда его младшему внуку и будущему великому пианисту Владимиру было три года.

О бабке великого музыканта известно немногое. Гленн Пласкин в своей монографии о В. Горовице утверждает, что жена Иоахима Самойловича была пианисткой. Якобы ее слушал и даже похвалил А. Рубинштейн. Автор, как нам кажется, сознательно не акцентирует на этом внимание и не уточняет этот тезис. Тем не менее, сам факт объясняет активное участия Иоахима в музыкальной жизни города, подтверждением чего является список «Постоянных гостей Киевского отделения ИРМО» в сезоне 1873–1874 гг. В нем — два раза повторяется фамилия Горовиц с разными инициалами: Горовиц Р. А. (№ 27) и Горовиц И. С. (№ 29) [32, 1873–1874, c. 16]. Это Иоахим Самойлович Горовиц и его жена Регина Аароновна. Весьма вероятно, что неоднократное упоминание Владимира Горовица о наличии в нем польской крови, связано именно с бабкой Региной, происходившей, скорее всего, из семьи польских евреев. Вряд ли она была чистокровной полячкой, так как, выходя замуж за иудея, должна была бы принять веру мужа, что сомнительно. Но в истории этой семьи столько загадок и фактов, не укладывающихся в рамки традиций, что и такую версию не следует отвергать. Учитывая уже известную нам версию Г. Пласкина бабушке виртуоза — блистательной пианистке, становится понятным — именно Регина привлекла Иоахима к концертной жизни города, и поэтому-то он и баллотировался в члены Дирекции КО ИРМО в следующем 1874 году. Владимир Горовиц в живых свою бабку по отцу не застал (как уже отмечалось, Регина Самойловна, названная в честь бабки, родилась в 1899 г., а Иоахим Самойлович лишился жены в декабре 1876 г., спустя два месяца после рождения своего сына Александра), но в семье, наверное, много рассказывалось о ней, что и оставило в нем воспоминания бабке — полячке, великолепной пианистке, которые перекочевали в биографическую литературу.