Лэнс Армстронг - Не только о велоспорте: мое возвращение к жизни

Я изо всех сил старался быть хорошим сыном. Я хотел, чтобы она чувствовала, что на меня можно положиться. Я лазил на крышу, чтобы развесить там для нее рождественские гирлянды. А если я иногда угонял соседские машины, чтобы покататься _ ЧТо ж, это было не большое преступление, без жертв. Когда она приходила с работы домой, мы вместе ужинали и, выключив телевизор, разговаривали. Она учила меня ужинать при свечах, прививала хорошие манеры. Приготовив что-нибудь на скорую руку, она зажигала свечи и рассказывала мне о прожитом дне. Иногда разговор заходил о том, как тяжело ей приходится на работе, где, по ее мнению, ее недооценивали, потому что она была всего лишь секретаршей.

— А почему бы тебе не уйти оттуда? — спрашивал я.

— Нет, сынок, уходить нельзя, — отвечала она. — Надо пробиваться. Иногда одного взгляда мне было вполне достаточно, чтобы понять, что день у нее был особенно тяжелый. И если я слушал в такой момент пластинки (а любил я что потяжелее — «Guns 'N Roses», например), то сразу выключал этот грохот и, сказав: «Мама, это для тебя», включал «Kenny G»; что, поверьте, было с моей стороны большой жертвой.

Я пытался морально поддерживать ее, потому что она столько для меня делала. По мелочам. Каждую субботу она стирала и гладила пять рубашек, чтобы каждый день я мог ходить в школу в свежей. Она знала, как много я тренируюсь и как голоден бываю после школы, поэтому каждый день оставляла в холодильнике горшок приготовленного ею соуса для спагетти, чтобы я мог перекусить в ожидании ужина. Она научила меня варить макароны и проверять их на готовность, бросая макаронину в стену.

К тому времени я уже сам начал зарабатывать. В 1987 году, когда мне было пятнадцать, я выступил в состязании триатлонистов в Лейк-Лэвоне, где участвовали значительно более опытные спортсмены. Я занял тридцать второе место, буквально шокировав других участников и зрителей, которые не могли поверить, что 15-летний подросток способен выдержать такое испытание. На меня обратила внимание и освещавшая гонку пресса. Тогда я сказал репортеру: «Думаю, что через несколько лет я поднимусь к вершине, а лет через десять стану самым лучшим». Мои друзья, Стив Льюис в том числе, сочли мои слова бахвальством. (В следующем году я финишировал пятым.)

В триатлоне платили хорошие деньги. Мой бумажник нежданно-негаданно стал пополняться призовыми чеками, и я старался участвовать во всех соревнованиях, которые только мог найти. Большинство состязаний имели строгие возрастные ограничения — участвовать в них можно было лишь с 16 лет, — поэтому в заявках на участие я указывал липовую дату рождения. В профессиональных состязаниях я, конечно, пока не побеждал, но в первую пятерку попадал раз за разом. Другие спортсмены звали меня Юниором. Но не думайте, что все это давалось мне легко. В одном из первых профессиональных соревнований по триатлону я по неопытности допустил серьезную ошибку: плохо поел перед состязанием, ограничившись двумя булками с корицей и двумя стаканами кока-колы. В итоге я «сдох» — не хватило энергии. Я первым вышел из воды, первым соскочил с велосипеда, но на последнем этапе, во время бега, силы кончились. Мать, уже привыкшая видеть меня в числе лидеров, ждала у финишной черты и не могла понять, куда я запропастился. Не выдержав, она пошла навстречу и встретила меня на дистанции. Я едва держался на ногах.

— Ну давай, ты же можешь, — принялась уговаривать она.

— Я выдохся, — сказал я. — Нет никаких сил.

— Понимаю, — сказала она.

— Но сходить с дистанции все равно нельзя. Даже если тебе придется идти к финишу шагом.

И я дошел шагом. Я начал обретать известность и среди местных велогонщиков. По вторникам на образующей петлю вокруг пустующего поля старой дороге они про-водиди кольцевые шоссейные гонки. Эти состязания были очень популярны среди серьезных велосипедных клубов местного масштаба и собирали Довольно большую толпу болельщиков. Я выступал за клуб, спонсируемый владельцем велосипедного магазина «Richardson Bike Mart» Хойтом, и мама купила мне ящик для инструментов, чтобы я мог Держать там все велосипедные запчасти и принадлежности. Она говорит, что до сих пор помнит, как я крутил петлю за петлей вокруг поля, обгоняя других ребят. Мама не могла нарадоваться, видя мою силу. А я был готов крутить педали из последних сил, чтобы завоевать приз, даже если он составлял несчастные 100 долларов.

В велоспорте гонки различаются по категориям, в зависимости от степени мастерства участников: в гонках 1-й категории участвуют самые сильные спортсмены, авгонках4-й — начинающие. Естественно, впервое время я состязался в 4-й категории, но мне очень хотелось подняться выше. Чтобы попасть на соревнования более высокой категории, нужно было показать результаты, выиграть определенное количество гонок. Но я был слишком нетерпелив и уговорил организаторов допустить меня к участию в гонке 3-й категории, где выступали велосипедисты постарше и поопытнее. Организаторы сказали мне: «Хорошо, но только не выигрывай». Дескать, если я привлеку к себе слишком много внимания, может подняться шум из — за того, что мне позволили обойти требования, касавшиеся перехода в другую категорию.

Я выиграл. Не смог сдержаться. Обошел всех. Разгорелся спор, что со мной делать. Кто-то предлагал меня дисквалифицировать. Но поступили наоборот — меня «повысили». Случилось так, что все четверо гонщиков 1-й категории, местные герои, выступали за команду Хойта, и я начал тренироваться с ними — 16-летний пацан с солидными мужчинами под тридцать.

Став в триатлоне «новичком года» общенационального масштаба, я понял, что мое будущее — в спорте. Я зарабатывал примерно 20 тысяч долларов в год и завел целую картотеку деловых знакомств. Мне нужны были спонсоры, которые брали бы на себя мои авиаперелеты на соревнования и прочие расходы. Мать говорила мне: «Послушай, Лэнс, если тебе суждено чего-то достичь, ты достигнешь этого своими силами, потому что никто за тебя этого не сделает».

Мать была моим лучшим другом и самым надежным союзником. Она организовывала и стимулировала меня, придавала мне энергии. «Если не будешь выкладываться на 110 процентов, успеха не будет», — внушала она мне.

Она привнесла в мои тренировки свой организационный талант. «Послушай, я не знаю, что тебе нужно, — говорила она. — Поэтому сядь и подумай, все ли ты собрал, чтобы не получилось так, что ты прибудешь на место и обнаружишь, что чего-то не хватает». Я гордился ею, и мы были очень похожи; мы понимали друг друга с полуслова, так что нам не приходилось много говорить. Мы просто читали мысли друг друга. Она всегда находила возможность купить мне велосипед новейшей модели или дополнительные аксессуары. У нее, кстати, до сих пор хранятся замененные мною педали и прочие детали, потому что они стоили так дорого, что у матери не хватало духу выбросить их.