Людмила Морозова - Царь Михаил Фёдорович

Входивший в состав посольства троицкий келарь Авраамий Палицын так описал встречу с Михаилом и его матерью Марфой Ивановной. «Утром 14 марта архиепископ Феодорит с другими представителями духовенства надели парадные ризы, боярин Ф. И. Шереметев расставил участников посольства по чинам. Затем все взяли кресты, чудотворный образ Фёдоровской Богоматери и другие иконы и отправились к Ипатьевскому монастырю. У ворот их встретили сам новоизбранный царь и его мать. Все вместе вошли в монастырский храм. Там Феодорит вручил государю и государыне грамоту от Земского собора.

Когда Михаил ее прочитал, то вместо радости все услышали плач с великим гневом. Избранник заявил, что он категорически отказывается быть новым царем. Его ответ поддержала и Марфа Ивановна, сказав следующее: «У моего сына и в мыслях нет на таких великих и преславных государствах быть государем. К тому же он не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались. Дав свои души прежним государям, не прямо им служили и постоянно изменяли. Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве и прирожденному государю государем, а не только моему сыну?»

Далее Марфа Ивановна указала на тяжелое положение в стране, с которым ее неопытный сын не сможет справиться: «Московское государство от польских и литовских людей разорилось до конца. Прежние сокровища, из давних лет собранные, литовские люди вывезли, дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам, детям боярским и всяким служилым людям. Те же их превратили в пустоши. Поэтому служилые люди бедны, а новому государю нечем будет их жаловать, нечем будет наполнить казну и свои кладовые. Он не сможет дать отпор своим недругам». Напомнила она и о том, что избрание Михаила на престол может самым печальным образом отразиться на положении плененного поляками Филарета. Ведь король Сигизмунд прочит в новые московские цари сына Владислава.

Марфа Ивановна прекрасно понимала, что на царском троне ее сына ждут только большие трудности и даже невзгоды, которые могут привести его к бесславной гибели, как, к примеру, царевича Фёдора Борисовича Годунова или царя В. И. Шуйского. Поэтому она категорически отказывалась принять предложение избирательного Земского собора и благословить сына на царство.

Авраамий писал, что члены посольства на коленях многие часы со слезами на глазах умоляли Михаила и его мать принять оказанную им честь. Но ничего не помогало. Тогда решили использовать последнее средство – обряд умоления иконой. Когда-то его использовали при убеждении Бориса Годунова принять царство.

Архиепископ Феодорит взял образ Фёдоровской Богоматери и стал говорить Марфе Ивановне, что сама Царица Небесная просит ее благословить Михаила на царство. Ведь он избран на престол не людьми, а самим Богом, внушившим всем одно и то же мнение. К этому Ф. И. Шереметев добавил, что отказ вызовет Божий гнев, начнутся новые распри, кровавое междоусобие, поскольку иного достойного кандидата на престол нет. Кровь невинных жертв падет на головы Михаила и Марфы.

Для глубоко верующей Марфы Ивановны слова послов прозвучали очень убедительно. Она упала на колени перед образом Богоматери и зарыдала. Затем взяла за руку Михаила и сказала: «Тебе, Пречистая Богородица, в твои руки передаю свое чадо. Будь ему покровительницей и заступницей в его многотрудных делах».

Перенесшая много тягот и страданий великая государыня Марфа Ивановна плакала не случайно. Она хорошо понимала, что страна, в которой ее сыну предстояло править, находилась в тяжелейшем кризисном состоянии. На северо-западе большие территории с Новгородом Великим находились под властью шведов. Северские города и Смоленск были захвачены поляками. При этом король Сигизмунд вместе с сыном Владиславом претендовали на московский трон. На Рязанщине обосновался Иван Заруцкий, ставший покровителем Марины Мнишек. Он стремился примерить корону российских царей ее малолетнему сыну Ивану, чтобы самому всем распоряжаться. В северных и восточных районах страны бесчинствовали отряды вольных казаков, которые превратились в настоящих грабителей и разбойников.

Торжественный въезд в Кремль Михаила.

Не было единства и среди высших слоев русского общества. Авраамий Палицын отмечал, что даже после царского избрания «не бысть совета блага между воевод, но вражда и мятеж». Поэтому троицким старцам приходилось постоянно ездить в Москву и мирить между собой участников Первого и Второго ополчений.

Зная о сложной ситуации в стране, молодой царь не стал спешить в Москву. Путь из Костромы занял у него семь недель, хотя послы добрались из столицы в Кострому всего за две недели. Гонцы же тратили на этот путь и того меньше – 2–3 дня.

В пути Михаил, видимо, решил освоиться с новой для себя ролью государя, лучше ознакомиться с положением дел в стране и убедиться в том, что все подданные собираются преданно ему служить.

Великая государыня старица Марфа Ивановна, кроме того, опасалась, что в Москве они с сыном превратятся в заложников у воевод-освободителей Д. Т. Трубецкого и Д. М. Пожарского. Ведь тем подчинялись большие отряды воинских людей, а у них с Михаилом, кроме нескольких слуг, никого для защиты не было.

Поэтому, медленно двигаясь к столице, нареченный царь решил собрать вокруг себя достаточно большое количество верных людей и только с ними въехать в Кремль.

В РГАДА хранится переписка Михаила с временным московским правительством во время его путешествия из Костромы в столицу. Она наглядно показывает, как молодой царь постепенно забирал в свои руки верховную власть в стране, какие мероприятия он считал важнейшими в то время, какие отношения установил с Д. Т. Трубецким и Д. М. Пожарским и какие – с прежними боярами и т. д.

Уже 17 марта Михаил потребовал прислать ему государеву печать, чтобы от своего имени рассылать по стране грамоты. До этого члены временного правительства сами от его имени отправляли указы в города и полки.

Но ополченческие воеводы, возглавлявшие временное правительство, видимо, не захотели сразу же лишиться власти и отдать печать. Поэтому 23 марта Михаил с возмущением написал им о том, что сам на царство не напрашивался и сесть на престол не стремился, а раз те избрали его по своей воле, то обязаны «прямо служить» и немедленно выполнять его указания.

От остальных подданных Михаил потребовал следующее: «Стоять в крепости разума своего без всякого колебания, служить и прямить, воров царским именем не называть, ворам не служить, грабежи и убийства в городах и по дорогам прекратить. А быть бы вам, русским людям, между собою в соединении и любви». Это были самые разумные требования в той ситуации, в которой находилось Русское государство после Смуты.