Владимир Романовский - Америка как есть

Забавен пассаж из эссе Джефферсона, где он упоминает черных, сегодня все черные радикалы его приводят в доказательство гадства белых людей вообще. Написано там более или менее следующее —

«Черные не заливаются краской и не бледнеют при изменении внутренних чувств, и это – бедность выражения лица, в то время как у белых эти изменения цвета прекрасны в художественном смысле. Черные много секреций выделяют через поры кожи, намного больше, чем белые, поэтому от них сильно пахнет. Черные очень любят предаваться бездумным праздненствам, в которых не участвует мысль. Очень суеверны. В опасных ситуациях, в бою, например, черные не менее смелы, чем белые, но это просто потому, что не могут себе представить последствий своей смелости, им не хватает воображения».

***

Население Соединенных Штатов во время Войны За Независимость (она же – Революция) – год 1775-й – около пяти миллионов.

Население Соединенных Штатов во время президенства Джефферсона – около четырнадцати миллионов.

Население России в это же время – около двадцати четырех миллионов.

Население Франции (кажется, точно не помню) около двадцати пяти миллионов.

В 1812-м году началась наконец Самая Первая Мировая Война. Не Первая, а Самая Первая. Опять Джордж Третий и, как это у Байрона —

In my hot youth, when George the Third was king…

Эдгару По было три года, Вашингтону Ирвингу (фонтан литературных сюжетов, которые потом заимствовали у него все, кому не лень, во всем мире) двадцать девять, а мир был занят войной. Воевали все подряд, со всеми подряд.

Президент Джеймз Мэдисон, официальный автор Конституции, не был занят в военных конфликтах, и это его угнетало. Зубоскалившие по этому поводу как раз и придумали, что конфликт с Англией именно из-за этого и был учрежден. И называли войну 1812-ого года «Войной г-на Мэдисона». Мэдисону сие было неприятно. Возможно также неприятно ему было, что жена его пользуется бульшей популярностью, чем он сам.

Джеймс Мэдисон. Художник: Джон Вандерлин

Долли Мэдисон была дама забавная, смешливая, простых нравов. Вешала веревки поперек главной гостиной Белого Дома и сушила на них белье. Принимала у себя всех подряд, ездила ко всем подряд – в общем, была народная любимица.

Правда, Мэдисон был, помимо всего прочего, человек умный. А это всегда приятно.

Британский Парламент, чтобы не сидеть без дела, издал некие Указы Совета, запрещавшие частично всяким посторонним кораблям мотаться по Атлантике туда-сюда без особой грамоты с печатью. Указы подписали, ратифицировали, положили под сукно, и тут же о них забыли. Американский Конгресс решил, что это против них написано. Мэдисон выступил с речью. Было решено объявить англичанам войну. И объявили.

Англичане ужасно обиделись, снарядили несколько флотилий, и поехали присоединять Америку обратно. Сперва было весело. Потом война затянулась и стало грустно. Потом конфликт усилился. Все Восточное Побережье было блокировано, свежая флотилия под предводительством адмирала Кокберна прибыла в Чесапикский Залив. Вашингтон был эвакуирован. Англичане вошли в город, постреляв в окрестностях и уложив нескольких фермеров, а в городе – накидав в пустые здания факелов. В том числе – сожгли к свиньям пустующий Белый Дом. В Бостоне и Чарльзтоне американцы держали оборону. Новый Орлеан был взят, и англичане под шумок собирались оставить его себе вне зависимости от исхода конфликта. Противостояние затянулось. Через три года был подписан мир, в Бельгии, между Англией и Америкой, но вплоть до ратификации военные действия прекращать никто не собирался, а также не собирались отдавать Новый Орлеан.

Здесь вступает в дело Андрю Джексон – авантюрист, проходимец, карьерист, дуэлянт, остроумец, мыслитель, неуемный и неудержимый. Тощий – камзол на нем болтается как на вешалке. Сын иммигрантов – ирландца и шотландки. Но – уроженец Юга, и истый южанин по воспитанию и темпераменту. Родившийся в избе-срубе.

Президент Андрю Джексон

В свое время стал сожительствовать с женщиной, которую вроде бы бросил муж. Потом муж умер, и Джексон на своей даме женился. Но был очень чувствителен к скабрезным шуткам по этому поводу. И однажды с кем-то сильно поспорил. С человеком по имени Дикенсон. И вызвал Дикенсона на дуэль. У Дикенсона была репутация лучшего стрелка всех штатов Юга. Выбор оружия был за ним, и Дикенсон выбрал пистолеты.

Им пришлось пересечь границу штата (вот не помню! – Миссури или Теннесси?), поскольку в данном штате дуэли были запрещены, а в соседнем нет. Рано утром противники стали в позицию и получили сигнал стрелять. Дикенсон прицелился, выстрелил, и попал. Говорят, Джексона спасла пуговица и худоба. Пальто на нем болталось, создавая дополнительную защиту от пули, а пуля угодила в бронзовую пуговицу. Прошла через пальто, сломала два ребра, и застряла где-то возле сердца. Также говорят, что вытащить ее (в то время) было невозможно, и Джексон так с ней и проходил всю жизнь. В общем, Джексон схватился левой рукой за грудь. А правой поднял пистолет. Дикенсон отступил на шаг, ошарашенный, и сказал – как! я, что, промахнулся? Ему указали, что нужно встать обратно к отметке. Он пожал плечами непринужденно, сделал шаг вперед, и скрестил руки на груди, не бросая пистолет. Джексон прошил его выстрелом насквозь. К вечеру Дикенсон умер. А Джексон провалялся неизвестно сколько времени в бреду и горячке, но выздоровел и пошел в гору.

Был очень красноречив. Умел вести за собой людей. Много читал. Неплохо разбирался в истории. Любил острить.

В битве за Новый Орлеан, длившейся два месяца, участвовало очень много разношерстого народа, в том числе из меньшинств. На стороне англичан участвовали черные солдаты с Джамайки, а также луизианские черные рабы, которым за участие обещали свободу. На стороне Джексона участвовали свободные луизианские негры, некоторые из которых имели рабов. С обеих сторон участвовали индейцы. Участвовали и армия и флот. Восьмого января состоялась решительная баталия, в которой генерал Джексон, имея вдвое меньший контингент, прошел по англичанам катком.

В Новом Орлеане по этому поводу сделались смешанные чувства. Половина города превозносила Джексона, другая половина ненавидела.

Так или иначе, на главной площади, перед собором Святого Людовика, Джексону поставили конный памятник, в бронзе, на солидном пьедестале (к этому пьедесталу мы еще вернемся – через пятьдесят лет).