Виталий Кузнецов - Франсуа Мари Вольтер

Живший напряженной творческой жизнью и связанный с окружающим миром как гостями из Парижа и зарубежных стран, так и обширной вольтеровской корреспонденцией, Сире постепенно становился заметным культурным центром не только французского, но и европейского значения. Число читателей вольтеровских произведений возрастало, издатели начали буквально охотиться за всем написанным Вольтером, не всегда спрашивая авторского согласия на публикацию.

В августе 1736 г. Вольтер получил исполненное преклонения перед его трудами письмо из Берлина от наследного принца Пруссии. Открывшаяся этим письмом многолетняя переписка стимулировала формирование у Вольтера убеждения в том, что он в качестве философа может и обязан давать правителям благодетельные для них и для их народов советы. Такого рода советами властителям Франции были насыщены, по сути дела, и «Эдип», и «Поэма о Лиге», и «Философские письма». Однако Вольтер не нашел отклика во Франции, хотя и не терял надежды на него в будущем. Теперь же, начиная с послания «Наследному принцу Пруссии о пользе знаний для государя» (1736), он обращает свои рекомендации в иную сторону, туда, где к ним демонстрируется уважительное внимание. Это не только поднимало престиж будущего властителя Пруссии, но вместе с тем способствовало и росту авторитета самого Вольтера. Когда в 1740 г. вольтеровский корреспондент был коронован под именем Фридриха II, доверительные отношения с ним Вольтера заинтересовали французское правительство. Оно обращается к Вольтеру с просьбой помочь выяснить внешнеполитические планы Фридриха II, который являлся союзником Франции в войне за «австрийское наследство» (1741–1748). Это воспринимается Вольтером как первый знак того, что и на родине власти готовы прислушаться к его мнению, и он не без успеха выполняет деликатную дипломатическую миссию.

После этого благодаря усилению влияния при дворе его высокопоставленных друзей и расположению к нему как к драматургу любовницы короля маркизы де Помпадур Вольтер имеет возможность не только вернуться в Париж, но и получить доступ в Версаль: он назначается камергером и придворным историографом. Людовик XV не возражал против эпизодического использования Вольтера в дипломатическом зондаже и был не прочь иметь его при дворе для прославления своего царствования и участия в создании развлекательных спектаклей, являвшихся атрибутом версальской жизни. Однако он ни в коей мере не собирался позволять Вольтеру играть роль философского наставника при своей особе, к чему последний страстно стремился и в чем он усматривал главный смысл своего пребывания при дворе. Избрание во Французскую академию в апреле 1746 г. (в том же году Вольтер стал почетным членом русской Академии наук) произошло уже в период разочарования Вольтера своей фактической ролью в Версале и нарастающего раздражения тем, что многочисленные пасквилянты, подстрекаемые его ненавистниками в придворных кругах, развернули шумную кампанию с целью опорочить его как человека, литератора и мыслителя. Опасаясь преследования за вырвавшееся у него крайне нелестное высказывание о придворных, Вольтер в октябре 1746 г. бежит из Парижа и несколько недель скрывается в замке герцогини Мэнской. Здесь, критически осмысливая версальскую жизнь и свое участие в ней, он пишет «Видение Бабука», явившееся блестящим дебютом в столь прославившем Вольтера жанре философской повести[7]. В начале 1748 г. Вольтер возвращается в Сире, а после смерти в 1749 г. «божественной» Эмилии некоторое время живет в Париже.

В середине 1750 г., уступая давним настойчивым просьбам Фридриха II, Вольтер прибывает в Берлин. Поначалу он очарован своей жизнью в Пруссии, где, как ему кажется, он наконец-то нашел гавань после тридцати лет бурь, обрушивавшихся на него. Вольтер был счастлив вниманием короля и тем, что он мог без опасений высказывать свои самые смелые суждения в кружке известных своим вольномыслием лиц (среди них был воинствующий материалист Ламетри). Но, украшая своим остроумием застолья в Потсдамском дворце, Вольтер постепенно начал с разочарованием осознавать, что и Фридрих II в сущности вовсе не желает иметь его своим философским советчиком в вопросах управления государством. Обязанности Вольтера ограничивались литературной правкой работ, написанных прусским королем на французском языке. Независимость же вольтеровских суждений оказалась неприемлемой для Фридриха II. В начале 1753 г. Вольтер сложил с себя обязанности при королевском дворе и покинул пределы Германии (предварительно просидев по воле прусского монарха более месяца под домашним арестом во Франкфурте). После этого у Вольтера на всю жизнь отпала охота посещать монархов, даже самых «просвещенных», поступать к ним на службу и жить при дворе (он отклонил, в частности, соответствующее приглашение со стороны австрийской императрицы Марии-Терезии).

В конце 1754 г. после курса лечения на водах во французском городе Пломбьер Вольтер в сопровождении своей овдовевшей племянницы Марии Луизы Дени (дочери его сестры, которая с тех пор почти постоянно находилась при нем в качестве домоправительницы и наследовала его состояние) прибыл в Швейцарию. Здесь он приобретает усадьбу близ Женевы, многозначительно, назвав ее «Отрада» (Ле Делис — Les Delices) и дом в Лозанне. Но и в республиканской Швейцарии Вольтер не нашел желанной безопасности существования. Власть в стране принадлежала фанатичным приверженцам кальвинизма, которые с самого начала настороженно отнеслись к поселению в их стране всемирно известного вольнодумца. Их крайне раздражала публикация все более смелых антиклерикальных произведений Вольтера по всемирной истории и философско-этическим проблемам. Чашу терпения женевских святош переполнила борьба Вольтера за театральные представления, которые не допускались из ханжеских соображений в кальвинистской республике.

Не отказываясь от своей усадьбы и дома в Швейцарии, Вольтер 24 декабря 1758 г. переселяется в граничащий с этой страной французский округ Жекс, купив там два имения — Турне и Ферне, причем последнее стало его основной резиденцией. Одной из своих титулованных корреспонденток Вольтер так разъяснял выгоду нового места жительства: «Левой рукой я опираюсь на Юрские горы, правой — на Альпы; Женевское озеро расположено прямо против моих полей; я обладаю прекрасным замком на французской границе, убежищем Делис на территории Женевы и хорошим домом в Лозанне. Перекочевывая из одной норы в другую, я могу спасаться от королей и армий…» (7, 34, 207). Превратив запущенный фернейский замок в некое подобие маленького комфортабельного дворца, Вольтер вместе с тем отдал немало сил экономическому развитию подвластных ему территорий и проявил выдающиеся способности организатора сельскохозяйственного и промышленного производства на капиталистических началах. По его инициативе осваиваются пустоши, вводятся в севооборот новые, более доходные сельскохозяйственные культуры. Из Женевы в вольтеровские владения охотно репатриируются умелые ремесленники-протестанты, предки которых покинули Францию по причине религиозных гонений. Вскоре изготовляемые ими фернейские часы начинают — при содействии вольтеровской рекламы — конкурировать в различных европейских странах с прославленными швейцарскими изделиями. Вольтер с удовлетворением отмечал, что в результате всех этих мероприятий приписанная к Ферне полунищая деревушка с четырьмя десятками умиравших от золотухи жителей превратилась в процветающий городок с населением около 1300 человек. Жители всего Жекса благословляли Вольтера и за успешный исход его хлопот по освобождению их округа от разорительной откупной системы.