Петер Нойман - Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945

В мире, который, возможно, снисходительно наблюдает за неимоверными глупостями человеческого тщеславия.

13 апреля. Ночь медленно приближается к концу. Светает. Занимается день, такой же, как и другие. Сначала дымкой, серой и ненастной, будто стремится проникнуть сквозь развалины зданий.

С каждой минутой неясные очертания разрушенных домов выступают из серого тумана более отчетливо.

Над каналом висит легкая дымка, сквозь которую я вижу разбухшие тела в мундирах, лежащие в неестественных позах вокруг причала, в мусоре.

По мере того как светлеет небо, более отчетливо просматриваются сквозь проемы в каменной стене ангара и огромные воронки от снарядов на набережной. Ее окаймляют горы обломков угля, шлака и ржавого железа. Среди всего этого видны перила, сверкающие росой, нелепо изогнутые взрывами, вздыбленные к небу, словно в молитве.

Далее вижу русские грузовики, бронетранспортеры и танки, начинающие движение. Вокруг них перемещаются сотни солдат в касках. Другие соорудили у моста Асперн подобие парома для связи между двумя берегами.

Поворачиваюсь к Михаэлю. Его лицо приобрело серый оттенок. Ноздри сдавлены. Грудь поднимается и опускается. Дыхание учащенное и прерывистое.

Вспоминаю обещание, которое он с меня взял.

Как только появился дневной свет, я принялся обыскивать мертвецов ангара, переворачивать их в поисках оружия. Но те, кто остался в живых, должно быть, перед отступлением забрали оружие павших с собой. Это обычная практика. Я смог найти лишь маузер с разбитым прикладом и полдесятка пуль.

Зачистка развалин продолжалась более часа.

То здесь, то там раздавались взрывы.

Лежа на животе под прикрытием кучи строительного мусора, я вижу шесть солдат.

Помещаю разбитый приклад своего маузера на угол большого камня с трещиной и жду.

Мне больно сохранять глаза открытыми. Пристально смотрю на приближающиеся силуэты, которые вдруг приобретают отчетливые формы в солнечном свете.

Когда первый из русских находится в ста метрах, прицеливаюсь.

Это молодой солдат с круглым пухлым лицом. Он движется чуть впереди патруля и часто оборачивается. Вероятно, чтобы обменяться шутками с приятелями.

Когда я стреляю, его лицо приобретает удивленное выражение. Вижу, как под его каской на лбу появляется черное отверстие. Он валится на землю.

Другие начинают стрелять. Они бегут к ангару, пригибаясь среди развалин каждые несколько шагов.

Второй выстрел. Третий.

Еще один русский, пораженный пулей, роняет оружие.

Когда они добираются до входа, я неожиданно встаю.

Рассчитал все свои действия наперед.

Знаю, что располагаю временем лишь взять на прицел голову Михаэля.

«Преданный до смерти».

Клятва в гитлерюгенде всплывает в памяти, словно в тумане.

Нажимаю на спуск. Попадаю ему в висок. Он даже не шевелится.

Чтобы убедиться в его смерти, вставляю в патронник еще одну пулю.

Стреляю еще раз.

На этот раз попадаю в затылок. В заднюю часть головы. Лицо не тронуто.

Русские продвигаются ближе. Пригибаются за кучами металла и камней.

Кретины. Вероятно, думают, что здесь целая рота наших.

Они стреляют короткими очередями и швыряют гранату за гранатой.

Почему они не убили меня?

Пуля. Угодила не в то место. Или, может, в то, какое нужно.

Недели прозябания в полубессознательном состоянии, перемещения из полевого лазарета в разрушенный госпиталь.

Однажды вечером радио в лагере передало две потрясающие новости.

«Тиран» мертв. Германия капитулировала.

Ночи, бесконечные ночи, проведенные в изобретении различных способов расстаться с жизнью. Это оказалось невозможным…

Захоронение гниющей плоти в руинах Варшавы, методичная расчистка улиц.

Глумливая жестокость советских часовых. Иногда резкий щелчок выстрела. Затем снова выстрел. На этот раз для забавы.

Мне не повезло. Несмотря на слухи о том, что эсэсовцев беспощадно уничтожают. Им нужны люди. Миллионы и миллионы рабов.

Смотрю на свои руки, тело, одежду.

Почему они не убили меня?

Система нацистских молодежных организаций во главе с рейхсюгендфюрером, или министром молодежи, Бальдуром фон Ширахом, включала следующие организации:

гитлерюгенд – юноши от 14 до 18 лет;

Дойчес юнгфольк – мальчики от 10 до 14 лет;

Бунд Дойчер Мадель – девушки от 14 до 18 лет;

Юнгмадель – девочки от 10 до 14 лет.

Иерархия организаций по численности следующая:

Женская организация была идентичной, хотя подразделения носили другие названия. Организационная структура СС – военная, ваффен СС или обычная – была аналогична военной структуре.

Имелись следующие соединения, части и подразделения:

Рейхсфюрер СС (имел Гиммлер, соответствует рейхсмаршалу – только у Геринга в лютфваффе)

Оберстгруппенфюрер (генерал-полковник)

Обергруппенфюрер (генерал)

Группенфюрер (генерал-лейтенант)

Бригадефюрер (генерал-майор)

Оберфюрер (как бы промежуточное звание между званием старших офицеров и генералов)

Штандартенфюрер (полковник)

Оберштурмбаннфюрер (подполковник)

Штурмбаннфюрер (майор)

Гауптштурмфюрер (гауптман, т. е. капитан)

Оберштурмфюрер (обер-лейтенант)

Унтерштурмфюрер (лейтенант)

Обер-юнкер (обер-фенрих)

Юнкер (фенрих)

Штабсшарфюрер (гауптфельдфебель)

Гауптшарфюрер (обер-фельдфебель)

Обершарфюрер (фельдфебель)

Шарфюрер (унтер-фельдфебель)

Унтершарфюрер (унтер-офицер)

Роттенфюрер (обер-ефрейтор)

СС штурмманн (ефрейтор)

Обершутце СС (старший стрелок)

СС шутце (стрелок)

СС манн / СС штаффельвертер, штаффельман (рядовой)

Gefolgschaftführer – командир дружины. Относительно этого и других званий, принятых в нацистской молодежной организации и рядах СС, см. приложение. – Примеч. ред.

«Лейбштандарт Адольф Гитлер» представлял собой личную гвардию фюрера. Он включал элиту нацистских штурмовиков, эсэсовцев, которые отличились в штурмовых отрядах СА или в ходе карательных операций. – Примеч. ред.