Валерий Ковалев - Морской ангел

А папа Элизабет, покосившись назад (не появились ли в дверном проеме дамы), извлек из-под свитера плоскую фляжку, со щелчком откинул ее колпачок и со словами «Yes zdravstveni Russia!» торжественно вручил победителю.

– Гитлер капут! – вздев ее кверху, провозгласил Димыч, после чего забулькал горлом. А потом крякнул и передал виски по кругу. Тут англичане шотландского происхождения оказались не слабее.

Достойно поддержав престиж своей страны на частном уровне, Вонлярский не ударил лицом в грязь и на межгосударственном. Тем более что Москва в своей собственной официальной делегации проявила поразительное неуважение.

С нашими ветеранами Димыч столкнулся после прилета теми 6 мая, в холле отеля «Лондон», в тот самый момент, когда они с женой переезжали в загородный дом своих новых друзей.

Их Вонлярский узнал по скованному поведению, беспредельной усталости в глазах и скромным, шитым на заказ, костюмчикам без наград, замененных на повседневные орденские планки. Из разговора с соотечественниками выяснилось, что все ветераны – во время войны, между прочим боевые, заслуженные офицеры – дисциплинированно выполнили настоятельную рекомендацию направляющей стороны: себя на мероприятии не выпячивать, ордена и медали не надевать… Из-за этой унизительной чиновничьей глупости наши ветераны в сравнении с ухоженными, молодцеватыми «комбатантами»[171], явившимися на торжество как раз «выпячиваться» и гордо «брякать», выглядели бедными родственнике на чужом празднике жизни. Из россиян достойно соперничать с представителями других стран мог только «частник» Дмитрий Вонлярский, прибывший на мероприятие с полным комплектом боевых наград и в ладной форме ВМФ Советского Союза, подаренной ему моряками Севастополя. Поэтому деликатные устроители рассадили наших ветеранов на трибуны почетных гостей.

А еще они узрели еще одну, ошеломившую их «оплеуху». В числе флагов стран-победительниц, гордо реявших над Праздником, не было российского. И вдруг случилось непредвиденное: какой-то мужичишка в курточке и солдатских кирзачах обезьяной полез по флагштоку наверх. Внизу ахнули. Он же добрался до самого верха, выдернул из-за пазухи красный флаг с серпом-молотом и привязал. А сам скользнул вниз. Его тут же подхватили мордастые «томми»[172]. Но пришлось отпустить. Публика оглушительно зааплодировала.

А потом было открытие торжества и парад. Где плотно, по-флотски печатая шаг, в объединенной колонне англо-американо-французских ветеранов от страны, внесшей решающий вклад в Победу союзников, промаршировал только один человек – гвардии старшина 1-ой статьи, помкомвзвода разведки морской пехоты, «полупатриот-полубандит», почти Герой Советского Союза и признанный ударник многих пятилеток Дмитрий Дмитриевич Вонлярский. Именно к нему, обходя потом строй ветеранов и пожимая руку каждому, подошла сопровождаемая свитой английская королева.

Потом на торжественном приеме представители разных стран пробились сквозь толпу к Димычу, чтобы лично поприветствовать и, подняв большой палец вверх, воскликнуть: «Рашен марине! О кей!»

– Куда ж вы без нас, – отвечал тот по-русски.

Прибывшие на торжество главы государств стран-союзников считали за особую честь обойти ряды своих соотечественников-ветеранов, лично выразить им чувство восхищения и гордости, сфотографироваться на память. От России на мероприятия прибыл премьер Черномырдин. На приеме он присутствовал. Но с нашими ветеранами особо не контактировал. Ограничившись кивками и невнятным бормотанием.

Зато экс-премьер Маргарет Тэтчер сделала это с неподдельным энтузиазмом. С помощью переводчика легендарная «железная леди» пообщалась со всеми нашими ветеранами и каждому нашла особые слова. У Димыча, который галантно поцеловал ей руку, баронесса задержалась несколько дольше других. Что запечатлели объективы. Прежде всего поинтересовалась, за что у него ордена. Получив краткое, но явно впечатлившее объяснение, перешла к современности.

– Вы на пенсии? – спросила она.

– Да нет, я еще работаю.

– А почему вы работаете? – легко подколола хорошо знающий наши реалии Тэтчер. – Вам же полагается неплохая, вероятно, пенсия.

– Да, неплохая, – дипломатично ответил Вонлярский, явно не желая вдаваться в детали.

– А все-таки какая именно полагается вам пенсия? – не ослабевая хватки, и вместе с тем крайне любезно поинтересовалась вице-премьер.

– Примерно сорок долларов.

– В день? – переспросила Тэтчер.

– Да нет, в месяц, – сухо поправил ветеран.

Мгновенно уловив, что попала в больное, Тэтчер быстро сменила пластинку. Повернувшись к моложавой Диминой Лиде и сразу угадав, что это не дочь, а супруга, пожала руку и ей. И тут вдруг в политике заговорила женщина.

– А сколько вам было лет во время войны? – Госпожа баронесса вновь обернулась к Димычу.

– Когда началась – двадцать.

– А вашей супруге?

– Она тогда только родилась.

Англичанка живенько округлила глазки и как-то обезоруживающе кокетливо засмеялась.

В клубе авиаторов, куда его зазвал Элизабетин отец, Вонлярский покорил и мужиков. На встрече не слабо «врезавшие» ветераны США, Великобритании, Франции и Канады гудели, как молодые. Вежливо выслушав все их победные речи, Димыч подозвал переводчика и попросил его перевести пару слов коллегам. Свой «спич» он начал с вопросов:

– А у вас хоть один бросался под вражеский танк с гранатами? А амбразуру противника своим телом заслонял? А на таран в воздухе шел?

И получив дружное тройное «ноу», не без грусти сказал:

– Да ребята! Разная все-таки была у нас война. Вашу я видел. Под той же Веной наблюдал. Капитально работали. Сначала «летающие крепости» отбомбят. Потом мехколонной двигаетесь. Какой-нибудь фриц сумасшедший из развалин пальнет. Вы – назад. Вызываете подкрепление. Опять всеми средствами утюжите врага. Подключается средняя авиация, артиллерия, танки. Что после этого остается – понятно. Месиво. Можно ехать с гармошками и наблюдать вывешенные белые флаги. Ну что ж, это тоже война! Нам, к сожалению, так воевать почти не приходилось. Хотя к Победе ближе и у нас техники появилось до черта. Но судьбу боя все равно решали врукопашную. И в окружение попадали. И огонь на себя вызывали. И потом. Немногие из вас знают, что это такое – биться на собственной земле. А ведь мы, главным образом, на своей и воевали. Среди родных разоренных гнезд и очагов… Так что война, как беда – у нас одна. Но размер потерь и цена победы – разные.

Закончил Димыч свою речь в полной тишине. А потом, после паузы – шквал аплодисментов и шум, словно союзники снова в атаку пошли…