Елена Мищенко - Русская муза парижской богемы. Маревна

Луч радости осветил и жизнь Маревны – она почувствовала, что у нее будет ребенок. Жизнь засветилась новыми красками. Теперь она ощутила уверенность в себе, если Диего не приходил, она не так остро реагировала на его обман, неверность. И еще – у нее появилась работа. Борис Савинков взял Маревну к себе в контору. Работа была несложной, а условия – просто великолепными. Савинков оказался таким боссом, о котором можно было только мечтать: он создал для Маревны идеальные условия, у нее был свободный график прихода и ухода. Оба – Борис и его супруга подкармливали ее, всячески поддерживали молодую женщину.

В самое тяжелое время, когда до родов оставалось полтора месяца, Диего вдруг уехал из Парижа, ничего не сказав Маревне. Как сообщили общие знакомые, он уехал изучать витражи знаменитого собора в Пуатье. Для Маревны он оставил записку, в которой просил сообщить телеграммой о рождении ребенка.

Крохотная девочка появилась на свет 13 ноября 1919 года.

– Вот лягушонок, – сказал доктор, – хотите взять ее и покормить? Видите, какая она маленькая, и как вы ей нужны?

Маревна это видела. Она так страстно мечтала об этом ребенке, как о счастье, о чуде, о прощении всей прошлой жизни. Появившееся на свет дитя, которое было частью Диего Риверы, досталось ей невероятными усилиями, огромной болью, унижением, позором. Но она была по-настоящему счастлива, впервые за прошедшие несколько лет.

Малышка была очень слабенькой, врачи опасались за ее жизнь. Диего пришел на следующий день проведать Маревну. Он выглядел нелепо в больничной палате с маленьким букетиком цветов, с огромной разноцветной тростью, в шляпе. Маревна слушала, как вокруг шептались: «Смотрите, он мексиканец, она русская… Художники….»

Диего не выразил готовность признать ребенка своим, а Маревна была слишком горда, чтобы просить его об этом. Когда у нее спросили, она назвала фамилию отца и свою. Так и записали: «Дочь Воробьевой и Стебельского». Девочку Маревна назвала Марика, так ее в самые счастливые минуты называл Диего Ривера…

Она покинула стены больницы для бездомных с тысячей франков, которые ей прислал Борис Савинков. Он сделал для нее в тот период намного больше, чем Ривера, который даже не оплатил ее роды.

У Диего появились новые увлечения, любовные романы, он все реже выбирал время для того, чтобы навестить Маревну и малышку. Марика его раздражала. Однажды в разгар ссоры он схватил Маревну за горло и сильно, до боли сжал. Вдруг девочка заплакала, и он ее отпустил.

– Она спасла тебе жизнь, – сказал он.

Как-то Диего не появлялся целую неделю. У Маревны совсем не осталось денег, и квартирная хозяйка посоветовала поехать к нему.

– Вдруг с ним что-то случилось, поезжай, узнай что произошло, – сказала она и одолжила денег на трамвай.

Маревна несколько часов прождала его на улице, он все не появлялся. Затем, собрав в кулак всю храбрость, она вошла в дом и поднялась по лестнице, остановившись у двери с табличкой: Diego Rivera-Angelina Beloff.

Она робко постучала. Дверь открыла Ангелина. Увидев Маревну с ребенком на руках, она побагровела и стала кричать, бросая в лицо соперницы страшные проклятия, обвиняя ее в смерти ребенка.

– Забудь сюда дорогу! Не смей тут никогда появляться! – захлопнула она с шумом дверь. Испуганная Марика заплакала. Униженная, оскорбленная Маревна вышла из дома.

Узнав о том, что Маревна с ребенком приходили к нему домой, Диего пришел в ярость. Ангелина устроила страшную сцену, грозя покончить с собой, все это стало достоянием коммьюнити. Маревну все дружно осуждали, обвиняя во всех смертных грехах. Ей довелось пережить горечь одиночества, страшную нужду, но все эти невзгоды закалили молодую художницу, она бралась за любую работу, и выжила, несмотря ни на что.

Маревна начала работать для небольших модных бутиков – изготовляла очень красивые пояса-кушаки, которые пользовались спросом у парижских модниц. Впоследствии, когда ее изделия стали популярными, ее пригласили работать в Дом моды Юсуповых – «ИрФе». Жизнь постепенно налаживалась, она смогла снять просторное жилье в пригороде Парижа, там был фруктовый сад, заросли кустарника и огород. Малышка подросла, стала крепенькой очаровательной девочкой. От Диего по-прежнему не было никаких вестей. Маревна слышала, что он поехал в Италию.

Для Риверы-художника это была очень важная поездка. Он увидел фрески Микельанджело, картины Тинторетто, шедевры этрусского искусства. Он понял, что место его живописи не в прокуренных мастерских Монпарнаса, а на стенах домов, возведенных революцией – там она будет доступна всему народу. Он писал своему другу художнику Альфонсо Рейсу: «Это путешествие открыло новый этап в моей жизни. Я хочу писать фрески. Они не кончаются за дверьми церквей, они живут на улицах, в домах, и повсюду, куда бы ни упал взгляд, все знакомое, все народное».

Вернувшись из Италии, Диего пришел к Маревне. Он был поражен тем, как хорошо выглядят обе – Маревна и малышка. Он был ласков, внимателен к обеим. У Маревны опять затеплилась надежда на лучшее будущее. Но он сказал, что опять уезжает, на сей раз в Мексику.

– Маревна, любимая, я должен уехать, мой отец тяжело болен. Я должен торопиться, шансы застать отца в живых у меня невелики. Но я клянусь, как только все наладится, я пошлю за вами, я не оставлю вас – Марику маленькую и Марику большую.

Горькие, соленые слезы перемешались с поцелуями, Маревна чувствовала, что это их последнее свидание.

Перед отъездом в Мексику Ривера оставил у общих знакомых несколько тысяч франков для Маревны. От него пришли два письма. В том, которое оказалось последним, он писал с присущей ему циничной откровенностью: «Я не могу работать, если не охвачен сумасшедшей страстью к женщине. Так было, когда я встретил тебя и был как безумный (и это отразилось в моей живописи), а теперь я снова могу полностью посвятить себя работе». Намек был более чем прозрачен: он снова был во власти любовной страсти. На этот раз жертвой «людоеда, поглощавшего женщин», была Лупе Мария.

Маревна ответила, что все прекрасно поняла, и просила не забывать их с Марикой совсем. Еще она написала, что часто рассказывает о нем дочери, чтобы она продолжала любить его даже на таком далеком расстоянии.

Так закончился этот любовный роман русской художницы Маревны, названной Максимом Горьким в честь морской царевны с одним из самых ярких художников двадцатого века, мексиканцем Диего Ривера. Маревна рассказала об этом с подкупающей откровенностью в своих мемуарах.

На этом она обрывает свои воспоминания, посвященные Диего Ривере. Но жизнь, к счастью, продолжалась. Как же сложилась она у героев этого бурного романа?