Арсений Замостьянов - Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

После выздоровления командующего Тверским драгунским полком Суворову вверили другой драгунский полк — Архангелогородский. Вообще в кампании 1761 г. Суворову доверяли командование над различными летучими отрядами, а иногда и над гренадерами. Командиры использовали храбрость Суворова, его склонность к быстрым операциям. Преследование арьергарда противника, разведка боем, прикрытие отступления русской армии — всё это характерные для Суворова задания. Особенно ярко он проявил себя, когда корпус Румянцева под Кольбергом успешно отражал контратаку принца Вюртембергского.

Заслуги великого солдата в Семилетней войне были вознаграждены в 1762 г., когда Суворову, по реляции П.А. Румянцева, присвоили чин полковника. В сражениях Семилетней войны на Румянцева подполковник Суворов произвёл впечатление как способный, энергичный командир кавалерийских отрядов. Реляцию великий Румянцев писал Петру Третьему 6 июня 1762 г.: «Генерал-майора князя Голицына пехотного полку подполковнику Александру Суворову, как он всех состоящих в корпусе моём подполковников старее, да и достоин к повышению в полковники, но что он, хотя в пехотном полку счисляетца, однако почти во все минувшие кампании, по повелению командующих Вашего Императорского Величества армиею генералов, употребляем был к лёгким войскам и к кавалерии, как и ныне Тверским кирасирским полком, за болезнию полковника командует и склонность и привычку больше к кавалерии, нежели к пехоте получил, в подносимом при сём списке ни в которой полк не назначен и всеподданнейше осмеливается испросить из Высочайшей Вашего Императорского Величества милости, его, Суворова, не состоящую в кавалерийских полках ваканцию в полковники всемилостивейше произвесть».

Нежданно-негаданно Суворова вызвали в столицу. Прошло кратковременное правление Петра Третьего, «сдавшего» русские успехи в Семилетней войне, трон заняла Екатерина, и пришло время чествовать офицеров, отличившихся в последних победных сражениях Семилетней войны. Отец позаботился о том, чтобы Александру приказали доставить депеши в Петербург и представили императрице… Вот тогда Суворов и был произведён в полковники и назначен командиром Астраханского пехотного полка.

Иные ровесники Александра Васильевича, не имевшие суворовского боевого опыта, уже ходили в генералах… Но судьба великого героя состояла в неторопливом, заслуженном возвышении. В старости, когда награды сыпались на Суворова как из рога изобилия, он произнес знаменательное: «Я не прыгал смолоду, зато прыгаю теперь…»

Весной 1763 г. Суворов получает новое назначение — он принял в командование Суздальский полк, располагавшийся на древней новгородской земле, под Новой Ладогой.

Заместителем Суворова стал подполковник Яков Трусов — высокообразованный дворянин, прирождённый литератор. Он первым принялся переводить на русский язык «Робинзона Крузо» — и заслужит похвалу императрицы. Зато следующее литературное предприятие Трусова — перевод сатир Готлиба Рабинера — повлекло опалу. Беседы с Трусовым стали для пытливого Александра Васильевича новой страницей в самообразовании.

Россия стала в XVIII в. истинной воинской державой. Дворянство исполняло офицерский долг — хотя вольности, начиная с Петра III, постепенно развращали «опору империи». Солдатство сплошь состояло из потомственных крестьян. Разумеется, помещики старались отдавать в рекруты никудышных работников, подсовывали пьяниц и вертопрахов — и новобранцы представляли из себя тёмную массу. Армия становилась для них школой во всех отношениях — и вопросы воспитания для командиров стояли на первом месте. Таким воспитателям, как полковник Суворов, удалось «натренировать» лучшего в мире солдата — терпеливого, преданного офицерам, крепкого, непобедимого в штыковой атаке.

Нужно заметить, что тогдашняя несправедливость фортуны подчас доводила Суворова до невеселых мыслей, граничивших с отчаянием, но полководец побеждал их своей стоической выдержкой и не унывал. Он квалифицированно и вдохновенно исполнял свой полковничий долг в Астраханском, а затем и в Суздальском полку. Более того — Суворов наслаждался службой, творчески осмысляя каждый нюанс армейской жизни. В те годы он создаёт замечательный литературный памятник военной мысли — «Полковое («Суздальское») учреждение». В этом сочинении Суворов проявил себя не только как яркий теоретик и вдумчивый практик, но и как самобытная личность, настоящий вождь, готовый к подвигам во имя спасения Отчизны. Семилетняя война заставила многих пересмотреть устоявшиеся воззрения в военной науке и армейской практике. Ранения, дезертирство, болезни вдвое ослабляли армию в годы войны. Суворов видел, как эти прискорбные факты мешали развить успех, добить противника. Критически переосмысляя уроки древних и современных войн, Суворов принялся создавать из вверенного ему полка боеспособную, обученную армейскую силу. Суворов не уставал следить за работой интендантов, за выпечкой хлеба, негодовал, когда задерживалась доставка горячего питания для солдат: «Ужин варить свежее, а когда выедят, того ж часу котёл чисто песком вычистить; каша бы доварена и не сыра была; сие весьма служит для соблюдения здоровья». Патриархальный православный дворянин, Суворов хорошо знал фактуру рекрутской армии, понимал крестьянских сынов. Рекрутов в армию выдвигали крестьянские общины — и в основном из них получались солдаты, тяготеющие к коллективным действиям, к общинной морали. Это была не армия индивидуалистов-наёмников. Параллельно с армейскими подразделениями в армии существовали неформальные солдатские артели, участники которых были связаны круговой порукой. «Сам погибай, а товарища выручай», — сформулировал Суворов действенное правило, изучив общинное нутро русского богатыря. В «Полковом учреждении» Суворов прославляет трудолюбие и называет праздность самым опасным недостатком солдата. И потому полковник придаёт решающее значение учениям, усердной «экзерциции» каждого солдата. Вышколенный суворовский солдат-суздалец мобилен, подвижен, быстр, «ко всякому движению и постановлению фронта против неприятеля искусен». Он же умеет быстро заряжать ружьё, стрелять проворно и метко, своевременно исполняя приказы офицеров. Каждый офицер обязан быть педагогом, учить солдат боевым премудростям. Вот так, например, Суворов очерчивает обязанности ротного командира: «К своим подчинённым имеет истинную любовь, печётся о их успокоении и удовольствии, содержит их в строгом воинском послушании и научает их во всём, что до их должности принадлежащем». Увы, суворовские инструкции времён суздальского учреждения по технике ведения штыкового боя не сохранились. Но выдающаяся роль штыка в современной ему войне в суздальские годы была Суворову вполне ясна. Что касается послушания (Суворов любил и понимал это церковное слово!) и воинской дисциплины — процитируем такой пассаж: «Умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».