Ольга Грейгъ - Сталин. Тайные страницы из жизни вождя народов

И если Молотов остался верен памяти великого вождя, то верные сталинские ученики Хрущев, Маленков и Берия – следуя большевистской логике – первыми в нужный момент предали своего учителя.

1 мая 1953 года, стоя на трибуне мавзолея рядом с Молотовым, Лаврентий Павлович истерично шептал:

– Я его убрал! Я вас всех спас!

Эти слова, часто цитируемые историками, и стали признанием «главного мингрела» в содеянном преступлении. И даже если б он не применял яды, его откровенный сговор с членами правительства по неоказанию помощи пребывающему в болезненном состоянии, немощному вождю очевиден.

Очевидны и слова сына Сталина Василия, кричавшего на всех, находившихся в момент смерти отца в комнате:

– Вы убили его! Вы убили его!

Если бы не одно но…

Василий мог быть пьян, и видел перед собой не близкого и родного человека, а жестокого отца, к которому многие годы боялся подходить и боялся смотреть в глаза. А вот любимая дочь вождя Светлана утверждала, что отца она в умирающем человеке не узнала! Об этом можно прочесть даже в ее книге «Двадцать писем к другу».

Также не стоит забывать, что время и место апофеоза трагедии «Сталин капут!» разными свидетелями и исследователями называются разные. Согласно официальным сведениям, «кровоизлияние в мозг у товарища Сталина произошло в ночь на 2 марта, когда он находился в Москве в своей квартире». Тогда как в воспоминаниях очевидцев, к примеру, того же Хрущева, все случилось на даче. «Журнал врачей и их комментарии с прямыми намеками на отравление во многом опровергают те мемуары, которые распространялись от имени Хрущева и ему подобных очевидцев, наблюдавших как умирал Сталин. И, наконец, если верить медицинским документам, у Кремлевской стены похоронен человек, похожий на Сталина, но… не Сталин!» – утверждает Н. Добрюха (см. «АиФ», № 10, 2008 г.). Автор в статье «Как убивали Сталина» в который раз приводит выдержки из медицинских документов, составляемых во время (и исправляемых после) трагедии, давая понять, что вождя отравили дикумарином – токсичным веществом, снижающим свертываемость крови. Пользуясь сведениями из недавно рассекреченных рукописных журналов десяти врачей и показаниями новых свидетелей, Николай Добрюха доказывает, что умерший вождь мог быть заменен «срочно заболевшим» двойником, добавляя: «На патолого-анатомическую экспертизу доставили не Сталина».

Нет ничего тайного, что не могло бы стать явным, – утверждает народная мудрость. Тайна состоит в том, что Сталина убивали дважды, а, может даже и… трижды. Первый раз – задолго до февраля-марта 1953 года, второй раз – накануне официальной даты (здесь возможны расхождения: 28 февраля, 2 марта в Кремле или даже непосредственно в день смерти, заменив утром лежащего на полу в луже мочи и крови полураздетого человека на двойника, аккуратно лежащего в костюме на диване) и в третий – 5 марта, когда умер тот, над кем скорбела вся страна.

Кстати, все тот же автор даже выказывает предположение, что Иосифа Джугашвили убивали много раз и подменяли двойниками, «чтобы эксплуатировать беспрецедентный в мировой практике сталинский авторитет». Да, слухи о том, что Сталин отравлен 23 декабря 1937 года, и 26 марта 1947 года, и в прочие числа, в советском народе хаживали…

А теперь настало время рассказать о самой сенсационной, никогда и никем не озвученной версии гибели вождя.

Читатели помнят, что в начале и в конце 20-х годов ХХ века Иосиф Виссарионович, взошедший на Олимп власти, дважды проводил эксперименты с личной кармой, в которых принимал участие Барченко и, возможно, Бехтерев. После первого сеанса настоящая дата рождения Иосифа Джугашвили стала тайной за семью печатями (впоследствии могли быть выправлены и метрики), вождь получил новую кармическую дату: 21 декабря. Но тогда же он познал, что его смерть может наступить в эту новую дату – 21 декабря, причем, от отравления. По этой причине Иосиф Виссарионович всегда опасался отравления, и не приступал к трапезе, пока все блюда и напитки не будут продегустированы.

Читателям также уже хорошо известно о наличии в стране тайной структуры – сталинской разведки, которой руководил бессменный помощник вождя гений Митрополитов.

Известно и об уникальных операциях, проводимых верными сатрапами этой закрытой спецслужбы. К примеру, операции по освоению Антарктиды или контактов с внеземным Разумом, на фоне которых операции по выращиванию и подготовке младенцев с определенной, заданной генетикой выглядят просто детскими играми гениев от засекреченной науки. (Смотри, к примеру, книги «Секретная Антарктида, или русская разведка на Южном полюсе», «Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх».)

По уже привычной читателю традиции и на сей раз придется обратиться за свидетельством к моему бессменному источнику шокирующих сенсаций. К смерти Сталина – указывал он, – причастна медсестра, внебрачная дочь Иосифа Виссарионовича. И коль мне остается лишь роль передаточного звена, озвучу: ей могла быть последняя, четвертая жена Василия Сталина Мария Игнатьевна Шевергина (1932–2002), чья предполагаемая странная судьба раскрывается в книге «Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх».

Миловидную медсестру, державшую слабовольного сына Сталина в ежовых рукавицах, вовсе не случайно подсунули Василию, когда тот лежал в госпитале после выхода из тюрьмы – факт, почти не вызывающий сомнений у историков и исследователей. Опальный генерал познакомился с 30-летней медсестрой в Московском институте им. Вишневского, где после освобождения из тюрьмы лежал на обследовании. Но имела ли она прежде доступ к Иосифу Виссарионовичу Сталину и его покоям? Или товарищ Митрополитов привез ее на встречу с вождем (может быть, даже по просьбе последнего)? Причем, доставил вечером или в ночь на 21 декабря 1952 года? А, может, они встретились в сводчатых подвалах монастыря, где многие годы располагался скрытый штаб сталинской разведки?

Ввела ли медсестра смертельную инъекцию или подала отцу чашу с отравленным напитком, – останется неизвестным.

Доказательств этому нет, но озвучить эту сенсационную мысль я обязана по причине ответственности перед тем, кто доверял мне многие тайны ушедшей эпохи.

Любопытно, что много позже сестра Василия Светлана Аллилуева считала, что «к смерти брата причастна его последняя жена Мария Джугашвили, которая состояла на службе в КГБ».

Еще примечательные факты: Мария Игнатьевна (по первому мужу Нузберг) уехала с опальным Василием Сталиным в ссылку в Казань, покинув Москву, там на ее имя оформили ордер на квартиру; но она возвращалась в Москву, чтобы сделать аборт от мужа (весьма показательно, если женщина знала или догадывалась о родстве!); она же принудила прежде несговорчивого супруга сменить фамилию на Джугашвили (вернуть себе настоящую фамилию? как, впрочем, и двум дочерям – девочкам от первого брака, которых усыновил Василий). Утверждают, что ее роль при сыне почившего советского вождя была ролью надсмотрщицы и няньки, а не возлюбленной.