Алексей Лосев - Алексей Федорович Лосев. Раписи бесед

Аверинцев звонит, он пишет некролог для «Литературной газеты» и хочет уточнить, когда А. Ф. был под следствием. Я перелистал свои записки, и они в сущности однобокие. А. Ф. в них не раскрылся, потому что я не располагал раскрыться, или потому что он в принципе не мог этого, глухо закрытый человек. Однобокое, болезненное впечатление от записей. Я должен буду прибавить свое, много своего.

26. 5. 1988. Покупаем цветы, но к А. Ф. я еду один. И подхожу к его дому без пяти двенадцать; двенадцать было время начала его занятий. Реально, конечно, сытного — для меня — завтрака, потом занятий в кабинете [282] Но волшебные минуты, когда юный А. Ф. оживленно ходил со мной по аллее спиркинской дачи, когда мы шли с ним пешком от его института до Арбата: тепло, солнечное и человеческое. И полное равенство во время долгих, почти каждый день час, два, больше, разговоров о жизни. «Интересный разговор».

Там Нина Брагинская без цветов, Александр Михайлов с большим букетом, очевидно, от ИМЛИ, хлопотливый серьезный Гусейнов, стремительный

Шичалин, хтонические Сукач и Половинкин, может быть сто человек, а на Ваганьковском, наверное, двести. Теплый и мягкий день. И пока не говорили речей — а Алексей Федорович expressis verbis потребовал, чтобы не было гражданской панихиды, — было тихо и торжественно. Отпевали степенно, долго Салтыков, Асмус и неизвестный мне нестарый священник, которого я принял было за Ведерникова; но, думаю, Ведерников не стал бы отпевать человека, не бывшего в церкви 60 лет. Он ведь, пожалуй, не был в церкви 60 лет. Я подошел, в числе не очень многих, приложился к венчику и к руке, он так исхудал, очень отдалился со вторника, когда еще казался одним из людей, присутствовавших в комнате. Когда священник предал тело земле и закрыли гроб, я быстро ушел, невыносимо было уже по дороге на кладбище слышать щебет светской дамы Бокадоровой, а тут могло быть что и похуже. Наталья Петровна потом мне сказала, что я правильно сделал: говорили Н. и Ш., трескучий наглец и пустой бочонок, два символа Московского университета им. Ломоносова. Аза не могла их остановить: она нуждается в упрочении своего положения. Нашла с помощью кого.

1. 6. 1988. Некролог Аверинцева в «Литературной газете». Теплый, любящий. Лосев — явление природы, гора, всегда стоящая в глазах и теперь вот вдруг отсутствующая. Подсознательно: загораживавшая вид и свободу движения. Подсознательно: такой вот крупный. —

Лосев похож на Хайдеггера и в юности — нервной напряженностью; но Лосев более угловатый, потерянный. С годами у обоих вдруг совсем непредвиденная округлость и благодушие, но у Лосева — с хитрецой, с отрешенностью.

23. 9. 1988. Едем с Наташей на Ваганьковское. Там около 30 человек. В Тбилиси готовится конференция, участникам которой предлагается непременно говорить о Лосеве. Алексей Федорович на портрете (фото) на стандартном уродливом железном кресте с завитушками, слева от простой плиты его первой жены, умершей в 1954. Как хорош А. Ф., сколько детского, как укладывается в сердце его образ, отсеиваются тысячи бессмысленных печатных страниц. — Во время службы Олег Широков стоял лицом к священнику и Асмусу, думая, наверное, о фонетике. Немногие поехали потом на Отдых.

1. 2. 1989. Воспоминания Ефимовых. Там о Лосеве: он сразу схватывает и отражает, как рефлектор, с такими людьми душно.

30. 8. 1989. Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии». Никакой мысли. Отравлен платоновским «Парменидом» и хочет продолжать «диалог», с кем? С рассуждающей Россией. Поскольку кричат громче всех социальные публицисты, то с ними. При том что имеет немереный ум, выдавать не хочет, требует ответа и требует, чтобы его самого поправили.

21. 10. 1989. Болгарин Радостин, второкурсник философского факультета. Читает Лосева и испытывает экстаз. Вот что главное. Лосева нет. Скоро не будет нас. Этот вот экстаз, как огонь, всего важнее передать.

У него впечатление, что с 1945 года власти играют как спектакль, шитый белыми нитками. И шире: обо всей болгарской истории, что ею распоряжаются другие. Понимаю, как ему должно быть тоскливо. Русский язык, ему кажется, может больше чем болгарский.

10. 2. 1991. Берусь за Лосева для моей «Энергии», и это живая, веселая, опасная работа. «Русская мысль».

12. 2. 1991. Лосев («Энергия» дошла до «Философии имени»). И тут я немного приобадриваюсь, мне интересно и весело.

14.2.1991. Прочел верстку моих «Разговоров Лосева» и мне не понравилось. Отчасти потому, что меня стесняли; отчасти из-за действительной слабости тех моих старых записей, которые только в общей массе возьмут свое.

22.7.1992. Зана Николаевна Половинская… Лосев мягкий любезный, который свел ее девочку по ступенькам веранды (уже и тогда Отдых или Заветы Ильича, Рязанка густая сытная песчаная сосновая купеческая) и подтолкнул к качелям — его жест, его отношение к детям, погладить и отодвинуть. В доме Лосева парализованная жена и молодая красавица Аза, красавица Аза, повторяет Зана (какие имена давали интеллектуалы, профессора); «и наверное между ними что-то было, Аза была такая красивая».

25. 7. 1992. Венец победы над ήδονή, пиши по Лосеву — над зудом.

5. 5 1993. Надо выбирать, научная работа или дети, говорил А. Ф.

4. 12. 1993. Школа меня смущает, стыдит, что я ее люблю и не прошел. И с Лосевым была не школа — подмастерье не ученик, Лосев не думал обо мне. Жажда учиться, но как. — Лосев давит меня сейчас так же тогда, как и теперь, не величием, а распорядительностью, он имеет право и должен занимать место, наследие царского благополучия.

29.1.1995. Вчера у Азы Алибековны. Она и старый мир в осаде, за шторами, чудом отразив Игоря (таким ему давали распределение после университета от Азы Алибековны с новогреческим в КГБ), теперь Иоанна Экономцева, и его рук в Православном университете, диакона Кураева и Саврея с женой латиниста Федорова, которая — при Экономцеве соблазнительница его романов — претендовала быть комендантшей нового дома, с кабинетом для ректора Православного университета, сауной, комнатой тихих игр, трапезной, домовой церковью и экспресс-буфетом, А. А. показывала готовый шикарный проект. К библиотеке прочно присосалась масса народу, даже еще не прочнее ли чем прежде. — Интересно, что Лосев вполне продолжает жить, и его осваивают с той стороны, где он подставился.

29. 12. 1995. Следственное дело Алексея Федоровича. Аза Алибековна не спала ночь от волнения и тревоги, получив его от «органов». Она не захотела мне его показать. Но я могу представить: там, возможно, Алексея Федоровича так же повело, как в последние уже, 1986–1988, годы зажима, когда он печатался в «Коммунисте», бросившись на шею мощной, как он думал, машине.