Владимир Романовский - Америка как есть

Следует заметить, что многие из уличных проституток были наркоманками. Новое поколение менее склонно к наркомании по нескольким причинам – но связано это все с той же компьютерной революцией. То бишь, потенциальных уличных проституток стало меньше.

Затем Джулиани закрыл порнокинотеатры на Сорок Второй. Некоторое время брошенные здания стояли пустые, и их хозяева придумали их сдавать – по дешевке, поэтажно. Это потому, что здания подлежали сносу.

Спрашивается, почему? А все очень просто. Здания купила компания Уолт Дизни. Около года в зданиях обитались художники, скульпторы, и еще всякая богемная шантрапа. Потом их выперли, и здания – частично реконструировали, частично снесли. И Таймз Сквер, и Сорок Вторая начали быстро приобретать совершенно новый вид, совершенно новую окраску. Остался сверкающий и переливающийся неон – Таймз Сквер по-прежнему блистал по ночам, блистает и сейчас. Но репутация самого злачного места на планете ушла. В Таймз Сквере сейчас – дорогие отели для туристов, универмаги для туристов, ширпотребные рестораны для туристов, театры – тоже для туристов. И для детей. Например, в одном из новых театров идет мюзикл, поставленный по фильму «Король-Лев». Сорок Вторая между Таймз Сквером и Восьмой Авеню стала настолько туристко-стерильной, что компания Мадам Тюссо открыла там филиал. Толпы туристов, очень многие с детьми, в легендарном Таймз Сквере. Ни стриптизов, ни порнокинотеатров. Ни злачных магазинчиков, продающих специальные, «дилетантские» видео. Ни пип-шоу. Район стал скучным, официозным, стерильным. Относительно безопасным. И как-то грустно. Что-то не так в мире, что-то происходит.

Вот в Париже, к примеру – идешь по Сен-Дени в начале девяностых. Стоят девки по обеим сторонам. Много красивых. Сегодня идешь – тоже стоят (проституция в Париже – легальная) – но такие жуткие мымры и коровы, что просто плакать хочется. Куда девали красивых? Не знаю. И я ведь точно помню – были красивые. Черты лица некоторых запомнил, нарисовать могу. А?

Разврата не стало меньше. Проституции не стало меньше. Но все это убрали с глаз долой, стали стесняться – и ханжить. Не стали лучше. Не стали меньше изменять мужьям и женам. Просто стали ханжить.

И в то же время, заметим – постоянное ратование за права гомосексуалистов. Гомосексуалисты – сильная демографическая данность, у них превосходная круговая порука, у них большое влияние. Так всегда было. Но вот, к примеру, скандалы с гомосексуальными браками – узаконивать, не узаконивать – глупость неимоверная. Не очень понятно, почему этому вообще уделяется столько внимания.

Игорные дома в Нью-Йорке запрещены. Они также запрещены штатными законами в большинстве регионов Америки. Исключение составляют штат Нью-Джерзи, где на побережье, в бывшем курортном городе Атлантик Сити, ровным строем вдоль берега стоят дорогие, мещанского толка, отели, в каждом из которых базируется казино, штат Невада, где в пустыне расположился поддерживаемый ТОЛЬКО нефтяной инфраструктурой (ни воды, ни ферм вокруг) искусственный город Лас Вегас, а так же индейские резервации. Индейцы, живущие в резервациях и имеющие особое гражданство и особые паспорта, имеют право открывать сколько угодно игорные дома. И открывают. Для того, чтобы получить разрешение, предприимчивому индейцу следует доказать, что он принадлежит к определенному племени. Каждое племя имеет отдельные привилегии. Иногда такие племена насчитывают человек двадцать-тридцать.

Игорные заведения также невозможно искоренить, как проституцию – а только убрать с глаз долой. Большое количество нелегальных игорных домов существует в Нью-Йорке. Большинство из них принадлежит итальянской мафии. От легальных они отличаются гораздо бульшей агрессивностью по отношению к тем, кто выигрывает. Заезжий профессионал, или просто удачливый человек, вполне может рассчитывать уйти из легального казино со значительным выигрышем – до сотни тысяч долларов. В нелегальном казино это невозможно – выигрыш отберут, придравшись к чему попало, поскольку есть там такое правило – деньги путешествуют только в одном направлении – от входа к кассе, и никогда – в обратном.

Начиная с конца восьмидесятых годов прокатилась по большим городам Америки волна политкорректности религиозного толка. Пожелать публично кому-то радостного Рожества (в отличие от Англии, в Америке желают радостного, а не счастливого, Рождества) стало актом фрондерства. Положено говорить – «Счастливых Праздников!» За Рождество, если вы работаете, к примеру, продавцом в универмаге, вас могут уволить (если пожалуется тот, кому пожелание не понравилось).

В Рокефеллер-Центре, правда, все еще ставят огромную елку, но протесты уже есть по этому поводу.

Количество в любом районе христиан можно определить по количеству рождественских украшений на домах. Есть районы, где все сверкает огнями, сани, олени, Санта Клоз, изображения скульптурно-пластмассовые – рождения Христа в хлеву (единственное исключение из правила, когда дешевая пластмассовая поделка не кажется ни пошлой, ни дешевой).

В газетах все чаще озвучиваются проклятия «коммерциализации» Рождества. Робкие, безобидные статьи журналистов-христиан в ответ.

Лет двадцать назад в канун Рождества такси в Нью-Йорке было не поймать. На улицах – толпы с радостными лицами, все друг друга любят, город не спит до утра.

Сейчас по выходе из церкви в час пополуночи, в Рождество – стоит только руку поднять, кругом свободные такси, людей на улицах почти нет.

С другой стороны, в главные соборы – Святого Патрика (католический) и Святого Томаса (протестантский), а также в Троицкую Церковь – не попасть. Переполнены. Но в районных церквах – много свободных мест.

Антихристианская пропаганда достала даже евреев. На пожелание радостного Рождества многие из них с особой, фрондерской радостью желают пожелавшему того же – так всех достали «Счастливые праздники».

В школах запрещены рождественские песенки и упоминание Христа вообще. Запрещено разыгрывать рождественские мистерии – традиция, из которой, помимо прочего, вышли елизаветинские драматурги, включая, естественно, Шекспира.

По провинции наконец-то прокатилась недавно волна протестов против антихристианской пропаганды. Где-то с помощью суда какая-то дама вернула на площадь рождественскую елку, которую власти убрали.

Из нарушения Третьей Заповеди сделали, несмотря на общие антирелигиозные настроения эстаблишмента искусства и средств массовой информации, настоящий культ. Нет телесериала или фильма, нет интервью, в котором Создатель не упоминается всуе походя, по многу раз – и никому не приходит в голову обратить на это внимание – даже тем, кто постоянно посещает церковь.