Парацельс. Гений или шарлатан? - Александр Бениаминович Томчин

Почему Теофраст такой странный, сердитый, неуживчивый человек? Объясняя свои столкновения с коллегами, он жестко критикует их. Отвратительно, когда аптекари сговариваются с врачами и обманывают пациентов, а врачи гонятся в первую очередь за прибылью. Своей тягой к справедливости он оправдывает свою раздражительность и конфликтность. «Говорят, что я странный человек, что я веду себя некультурно, что я резок и груб». Да, Теофраст не привык к реверансам, утонченным манерам, а предпочитает прямоту. Таким уж он родился – значит, любые его ругательства надлежит прощать. Это ответ вполне в духе XVI века. Удивительно другое – даже в наше время не каждый согласится с тем, что брань в споре выглядит как отсутствие других аргументов.

Наконец, почему Теофраста обвиняют, что он не может вылечить абсолютно все болезни, самые трудные, а его критикам прощают то, что они не справляются и с легкими болезнями? Но он тоже не является всезнающим, объясняет автор. «Ведь и я умею, знаю и могу не все, что каждому в нужде его потребно». Другие берутся поставить диагноз сразу же, а ему иногда нужно время для исследования. Итак, в этой книге автор стремился оправдать всю свою жизнь: «Как я могу преодолеть то, чего я не в силах преодолеть?»

Теофраст хотел как можно скорее издать свои последние работы, и ему это обещали. Но из них при жизни был напечатан только его календарь с прогнозом на 1529 год. Важнейшая для него работа «Семь слов в свою защиту» была опубликована лишь через 23 года, а в более полном виде через 48 лет после смерти автора. Все эти сочинения вместе были разрешены для печатания ландтагом Каринтии, и Теофраст заранее благодарил ее власти за содействие – однако это было сделано с опозданием на четыре века. Автор до конца своих дней ломал себе голову: почему откладывается издание его книг? Может быть, публикацию тормозит медицинский факультет Венского университета? Или все дело просто в необязательности тех, кто это обещал?

* * *

Похоже, что популярность книги Парацельса «Большая хирургия» оказалась его последним успехом. Теперь он тяжело переживал невозможность объяснить свою позицию широкому кругу людей. Он все больше впадал в депрессию, спасти от которой, казалоcь, могло только чудо. И это чудо свершилось: он неожиданно получил приглашение приехать в Зальцбург, в свой любимый город. Как же такое могло случиться?

Сюда Теофраст приезжал еще 16 лет тому назад и мечтал здесь остаться, но тогда ему пришлось спасаться бегством из-за преследования со стороны властей. И вот 30 марта 1540 года умер правитель города – архиепископ Маттеус Ланг фон Велленбург, который был противником Парацельса. На его место 21 мая был назначен герцог Эрнст Баварский из династии Виттельсбахов. Горожане сразу почувствовали, что новый правитель отличался от прежнего. Ланг был фанатичным врагом протестантов, Эрнст Баварский тоже их не любил, но был намного терпимее. Его называли «предпринимателем на епископском троне» и «поклонником тайных наук».

Правитель интересовался горным делом, минералогией и алхимией. Он получил хорошее образование, имел обширную частную библиотеку и сам умел работать в лаборатории. После упадка, связанного с крестьянской войной, герцог сумел поднять экономику Зальцбургского епископства и улучшить его финансовое положение.

Эрнст владел рудниками и продавал не только металлы, но и другие товары. Он наладил широкие торговые связи не только с Венецией, но и с более далекими городами и странами Европы. Его гонцы отовсюду доставляли ему информацию. Герцог мало интересовался религиозными вопросами и не скрывал, что не хотел быть служителем церкви. Впоследствии после 16-летнего правления в Зальцбурге он отказался от высокого церковного сана и стал светским правителем в одной из областей Богемии. Неудивительно, что такой правитель проявил интерес к знаменитому Парацельсу. По его приказу доктор был приглашен в город.

После пребывания в течение около двух лет в Каринтии Парацельс в 1540 году переехал в Зальцбург. Ходили слухи, что Теофраст встречался с герцогом Эрнстом и консультировал его. Возможно, это было связано с тем, что герцог начинал страдать от образования камней в почках, которые ему через несколько лет удачно удалили. Кроме того, Эрнст Баварский проявил интерес к оккультизму и беседовал с Парацельсом о придуманном доктором алфавите магии и о том, как выгравировать на талисманах имена ангелов-хранителей.

В Зальцбурге Парацельс встретил старых знакомых: городского советника Кристофа Риса, секретаря городской администрации Михаэля Зецнагеля и многих других. Собеседники рассказывали Теофрасту о том, что происходило после его отъезда. Например, горнозаводчик Мартин Цотт напомнил доктору, как он гостил в его доме в Хоф-Бадгаштайне. Тогда они вместе стояли у окна и любовались видом из него. После участия Цотта в организации первого мятежа через это самое окно в хозяина дома стреляли, но промахнулись. Во втором восстании в Зальцбурге Цотт уже не участвовал.

После многолетних скитаний Теофраст оборудовал себе алхимическую лабораторию и впервые смог не только успешно работать, но и наслаждаться покоем и заслуженной славой. Надолго ли?

В 1540 году с позволения Парацельса Августин Гиршфогель нарисовал два известных портрета доктора, бросившего вызов мировой медицине. Под портретами была надпись с его девизом «Не может принадлежать другому тот, кто принадлежит сам себе». Человек, изображенный художником, рано облысел, и его большой лоб кажется огромным. Лицо изборождено морщинами, но глаза живые, умные и проницательные. На этих портретах доктор выглядит старше своих лет.

Теофраст жил в домике на окраине города, на берегу реки Зальцах. У него не было недостатка в пациентах. Продолжая работать, доктор чувствовал себя все хуже. Он понимал, что жизнь клонилась к закату. 21 сентября 1541 года Парацельс оказался в маленькой комнате постоялого двора гостиницы «К белому коню» в доме номер 8 на переулке Кайгассе. По словам свидетелей, Теофраст полулежал на кровати, находился в слабом состоянии, но в полном сознании и рассудке и говорил совершенно ясно. Доктор попросил вызвать к нему нотариуса Ганса Кальбора, и тот под его диктовку записал завещание.

Через три дня после этого, 24 сентября 1541 года Парацельс умер, немного не дожив до 48 лет. Он был похоронен на кладбище при церкви Святого Себастьяна. В завещании он просил отслужить по нему молебен. Наследство его составили лишь 10 гульденов и совсем немного вещей, в том числе две золотые цепочки, несколько колец, ящики с порошками, мазями, реактивами и приборами.