Михаил Одинцов - Преодоление

― Почему, командир, такие траурные мысли? Для замера глубин у моряков служба специальная есть. К нам же она не относится, поэтому инициативу проявлять не будем.

― Я и не собираюсь этого делать. Фраза вырвалась, может быть, даже неожиданно, вспомнил случаи в этих водах ― Андрэ, Нобиле, Амундсена…

Внизу опять пошли облака. Перед Сохатым встала новая задача: надо решать, каким образом встречаться с самолетами ― под облаками или над ними? Чем искать в небе группу ― приборами, локатором или глазами?

― Штурманы, время определять метод поиска. Попробуем посмотреть, что ниже нас.

― Хорошо, командир. Только сложно рассчитывать встречу: данный на синоптической карте ветер не соответствует фактическому. Поэтому помимо поправок в наши расчеты и встречающиеся должны уточнить свои. Если они этого не сделают, трудно будет увидеться.

― Как ни трудно, а нам надо. Им же встреча с нами совсем не обязательна. Наш глаз для них только лишний контроль.

― Раз вы так ставите вопрос, то постараемся сами их поймать.

― Вот это уже звучит как надо, и задача сразу определилась.

…Первый слой облаков кончился. Ниже второй. Между слоями особый мир голубоватого пространства в две тысячи метров. Обстановка складывалась как будто довольно удачно: высота встречи оказывалась в межоблачном промежутке.

― Как ваши расчеты? ― опять обращается генерал к штурманам.

― До точки встречи двести километров. Увеличьте, командир, скорость на сто пятьдесят километров, а то можем опоздать.

― Прибавим. Для хороших людей не жалко.

Сохатый ставит двигателям новые обороты, и они тянут корабль вперед с ускорением. Самолет выходит на нужный штурманам режим, а на левой приборной доске летчика загорается красная лампа, предупреждающая, что машина выходит за пределы разрешенной скорости. Сохатому приходится тормозиться, после чего красный аварийный свет пропадает: лампа больше не упрекает его в незнании летных законов ― самолету новый режим полета приемлем, хотя и довольно тороплив.

Вскоре в разрывах нижнего яруса облачности стала просматриваться открытая вода: лед остался севернее.

― Товарищ командир, скоро координаты встречи. Время прихода и маневра выдам за тридцать секунд.

― Понял вас… Всем членам экипажа смотреть по своим секторам обзора. Главное направление ― западное, оттуда должны прийти самолеты.

― Командир, расчетная точка. Правый вираж, крен пятнадцать градусов. Резервное время пять минут.

― Хорошо, если эта точка у нас и у них одинакова. Будем ждать.

Самолеты с запада… На карте понятно, а в море, когда машина непрерывно разворачивается, этот запад кажется Ивану Анисимовичу подвижным, все время вращающимся вокруг корабля от правого крыла через нос на левое крыло и от него к хвосту, чтобы появиться в исходном месте ― у правого плеча… Запад, солнце и самолет, сделав по одному кругу, начали опять все сначала. Но тут в беспокойное вальсирование некоторое оживление вносит второй штурман:

― Товарищ командир, в локатор вижу что-то. Сейчас по скорости определю, летят или плывут.

― Делай, только не ошибись.

― Исключено… Докладываю: самолеты.

― По-молодецки получается. Спасибо! ― говорит Сохатый, а сам думает: "Приятно, когда знаешь, куда смотреть и есть чем смотреть. Других тут никого не должно быть. Видимо, они. Спросить же по радио я не имею права. Выдам место… Думается, раз мы их видим, то и они не слепые!"

― Мартынов, жду расчет галса на встречу. Выходим верхом на параллельный курс с правой стороны от командирской машины, чтобы мне удобней было наблюдать.

― Понятно! Курс двести семьдесят градусов. Время полета ― тридцать секунд и левый разворот с креном тридцать пять градусов. Отсчет времени! .

Сохатый вел свой корабль навстречу ракетоносцам. И думал: "Суммарная скорость сближения около двух тысяч километров в час. Ошибется штурман с началом разворота для пристраивания, и умчатся от него в неведомую даль пришедшие сюда ракетоносцы ― ищи тогда ветра в море…"

Генерал начал разворот, хотя еще никого не видел.

― Корма, как там? Есть кто-нибудь?

― Докладывает командир огневых установок. Группу вижу. Дальность пятнадцать.

― Докладывает первый штурман. Выход из разворота на курсе восемьдесят градусов.

Докладов много. От них шумновато в наушниках, но обнадеживающе. Встреча почти уже состоялась.

Генерал вывел машину на прямую и стал смотреть налево, где по расчетам штурмана должна была находиться группа… Рядом, скосив крылья назад, висела стайка серебристых ласточек, в каждой из которых было около ста тонн. Только удивительное соответствие форм и пропорций делали этих птиц в его глазах легкими и даже изящными.

"Висят! Значит, у нас одинаковые скорости. Система относительности в действии, как говорят, "в малом виде"…"

Сохатый взглянул вверх, на облака, и сразу из неподвижности попал в стремительный полет: облака летели назад, подтверждая, что он и группа дружно неслись вперед.

― Помощник; дать серию сигнальных ракет на опознавание!

― Выполнил. Корме ― наблюдать!

― Докладывает стрелок: ведущий в группе ответил зеленой серией. По таблице расшифровывается: "Видит. Контакт установлен".

Отношения Сохатого с идущей рядом группой самолетов были сейчас взаимно сложными: их экипажи, конечно, поняли, что к ним присоединился контролер, и от этого немножко нервничают и будут стараться действовать наилучшим образом. У генерала на душе тоже было неспокойно. Он-то хорошо знал, что излишние потуги показать что-то сверхъестественное, ранее не освоенное, чаще всего приводят к обратным результатам, и поэтому думал сейчас о том, как бы его подопечные в своих стараниях не переборщили, не вздумали импровизировать наспех. Беспокоили и свои обязанности: хотелось совместить контроль с удобством для работы ударной группы. Надо было найти такое место своему кораблю, которое бы позволяло понять и оценить их работу, но при этом не быть помехой в действиях боевого построения. Контролируя, предупредить возможные ошибки проверяемых, но и не сковать их активности и самостоятельности.

― Экипажу наблюдать за боевым порядком ракетоносцев и за безопасностью полета! Штурман, сколько осталось до разворота на новый курс?

― По расчетам чуть меньше сотни километров. Если район и объект удара определены ведущим штурманом правильно, то скоро разворот на боевой курс. До цели почти четыреста километров.

Через некоторое время Сохатый увидел, как головной ракетоносец начал проваливаться вниз.

"Снижается, решил малой высотой полета укрыться от радиоглаз "врага". Мне надо тоже идти за ним. Демаскировать его своим полетом на большой высоте не положено…"