Журнал - В рожу! №1

- К вам, проездом из Италии, приехали ИГРЫ, их краткая биография.

Зал молчал, наверное, присматривался.

...У Редакции прыгало сердце, а на сцене прыгали Гриня и Витя, которых до этого мы видели только на картинках. Не будем описывать все полтора часа, скажем лишь, что звук был очень сочный   (из-за близорукости Редакция не рассмотрела, что за аппарат). ИГРЫ были пьяны в усмерть, но играли (у-ух,каламбур) как боги. Вещи были все знакомые, с "концертников" 86-88гг.

...На  "Короле"  Рул заплакал. Горстка рок-слушателей кайфовала. Фаны из группы сопровождения (не в половом смысле, - были одни чуваки) работали на весь зал. А зал молчал, наверное, присматривался...

Спели вещей  18-20. Вышел Ведущий, сказал: "Все".

Зал молчал, наверное, присматривался к Ведущему.

— Ну, все, все.

— — молчат, но за польтами не бегут.

— Вы, что, хотите на "бис" вызвать музыкантов?

— — молчат, но за польтами не бегут.

— Ну, хорошо, тогда хоть покричите: "ИГРЫ! ИГРЫ!"

— — молчат.

Последняя, "бисовая" вещь была просто великолепна.

"Helter-Scelter"!

Флегматичный Нуждин строил невиданные рожи (у-ух) и замысловато качался на прямых ногах.  Гриню страшно развезло от духоты, он запутался в шнуре и уронил микрофонную стойку,  Витя был неподражаем: извивался, бегал, вобщем, словами можно передать лишь одно движение: схватив микрофон, он недвусмысленно раскачивал им в области паха. Жест был адресован всему залу.   Зал молчал, наверное, присматривался к микрофону.

Сорвало зал с места лишь сообщение о продаже в фойе - да нет, не колбасы газеты Ленинградского рок-клуба.

Не будем рассказывать о музыкальной стороне программы, - журнал занимается ВОПРОСАМИ рок-журналистики, а не ОТВЕТАМИ. Можно найти какие  то реминисценции с западным роком. Есть у ИГР свои плюсы, есть свои минусы. Это пусть умные музыкаведы пишут, а Редакция В РОЖУ!  на 86% состоит из алкоголиков-ленивцев, слабо знакомых с мудреной терминалогией.

В заключение - курьез с ВлВл.

ВлВл, конечно, не стерпел такого пренебрежительного отношения к людям Искусства. Ведь не даром на его груди сияет значок "Ленинградский рок-клуб". Он устремился за кулисы. Первым, кто предстал перед ним, был Гриня Сологуб, опиравшийся на стены ДК всеми четырьмя конечностями. Взгляд Грини уперся в значок, поза его стала осмысленней.  Жалко, говорить не мог. Только послал ВлВл к  ...администратору. Тут идет Ведущий. Пунктуальный ВлВл уточнил: "Ты,чувак, из Воткинска, или с ИГРАМИ приехал? Ах, из Питера? Хотелось бы заполучить ИГРЫ к нам в Ижевск, наши рокеры за ценой не постаят." Чувак оказался словоохотливым, они пошли в каморку к ИГРАМ. Там уже был нетрезвеющий Гриня, беспрестанно слоняющийся из угла в угол. Он бормотал что-то про однокомнатную квартиру, где им ночевать. Русских народных слов из него извергалось  гораздо больше, чем стихотворе­ний французских поэтов. Тут подтянулись все остальные. Беседа прошла в дружественной обстановке. Было заключено устное соглашение о приезде — таки ИГР в Ижевск. На прощанье Ведущий черкнул свои те­лефончики, сказав: "Звони".

Далее должны следовать бы непечатные выражения, так как ВлВл, прочитав что ему написал этот чувак, чуть не помер от смеха, от ма­та и от стыда за свое провинциальное происхождение. Слова не при­водим.

Этот Ведущий, показавшийся ВлВлу и вовсе воткинцем, был ни кто иной, как Коля Михайлов, Президент Ленинградского рок-клуба.

— Ты бы посмотрел на его рожу (у-ух), я таких пачками у нас в институте встречаю,- пытался оправдаться ВлВл.

Что ж, и на старуху бывает проруха. Зато Воткинск впридачу к американцам заполучил живого Президента, возможно, и не подозревая об этом.

Рокеша Рокотович Иванови

П.С.     А ИГРЫ к нам так и не приехали...

Обычная позиция Селихова...

Бог знает,как пишутся эти рецензии»  Наверное,так...

В рецензируемой работе автор (группа ЗНАК) представил материал (альбом "Девять снов") в объеме 22 (двадцати двух) песен, что почти в 2-2,5 раза перекрывает среднестатистические показатели оте­чественных и неотечественных групп...

Да-с, суховато-с.

Плевать. Буду писать не рецензию, а  "Размышление по поводу про­слушанного".

Итак, ЗНАК, г.ЧИСТОПОЛЬ. Само название группы привлекает своей дипломатичностью. Понравилось - ставь положительный знак, не понравилось - отрицательный. Что ж, свой знак поставлю в конце.

Будучи по делам и без дел в  г.Чистополе, что на Каме, задавался вопросом: "Неужели и здесь может существовать более-менее интересная группа?" Город представляет собой довольно унылое зрелище для постороннего. Грязь, пыль, гопницкие рыла, "националы" на телегах... Будто и Великой Революции не было. Об этом светлом явлении здесь свидетельствуют только названия улиц и ЦУМ - Мекка окрестных пилигримов.

И - вот на тебе - группа.

Честно скажу, отнесся поначалу довольно предвзято. Да и первые аккорды не особо порадовали - явное влияние А и КИНО "45". Но дальше... Вот уже и Башлачевым пахнуло, коего я так люблю. Даже песня-посвящение ему есть. А в середине альбома подкатил к горлу ком. Вот взять бы какого-нибудь политического, да ткнуть ему В РОЖУ - вот она жизнь в счастливой стране. Мир песен ЗНАКА - мир ощущений семнадцатилетнего подростка, который уже в свои семнадцать лет успел состариться. Вокруг  грязные улицы, постоянная война "стенка на стенку", пьянство, всеобщее отупение. Есть лишь любимый человек, гитара, телефон, который звонит по ночам; а еще есть Сны, в которых он по-настоящему живет, любит, дышит. Ничего банального в  этом не вижу. Это абсолютно (я в этом уверен) искренние чувства молодого человека. А как неподдельно честно звучат набившие оскомину в исполнении попсовых пошляков слова любви.

Никакой конъюнктуры НЕТ ВООБЩЕ. Человек поет! Он поет, потому что не может не петь! Уже за это - Ура!

Уровень же музыкального исполнения, конечно, не высок. Что-то от бардовской песни, подпираемой драм-машиной, бонгами и т.д. В принципе - альбома, как такового, нет. Нет единой концепции, подбор песен случайный, сами песни логически музыкально не выстроены: это и неоправданное врубание драм-машины (всегда почему-то со второго куплета), и однообразие аранжировок, отчего создается впечатление одной, затянутой песни.

Ребята! Вы поете честно, это уже хорошо. Но если делаются попытки заинтересовать своим пением определенный круг слушателей, то... работать и работать.

А,вообще,наплюйте на всех, кто вас будет учить, на меня тоже.

Играйте! Дерзайте! Слушайте хорошую музыку!

Мой 3НАК +++++++ !

Кстати, по последним данным группа записала в марте 1989 года еще один альбом: "Синее на желтом или Сказки на болоте". Коллекционеры, готовсь!

Если не позабирают ребят в армию, может удастся провести концерт в Ижевске. Пусть поиграют с АКУСТИКОЙ или с ПРЕФом. Как говорится на других посмотреть и себя показать.

Валдис Никли

Если хорошенько вспомнить, то все началось пять с половиной лет назад, то бишь осенью 83 года. Миха и Леха, которые учились в одной школе, и теперь, поступив в механ[1], держались вместе, встретили на КВАСе[2] Сану с его неизменной тогда челкой, с большой расческой и сутулой спиной.   Сана хохмил - окружающие ржали.

Через несколько дней все трое ехали в поезде в колхоз. Леха и Миха жевали санины пироги и думали, что Сана - чинный[3] чувак. Из колхоза вернулись  "святой троицей".

Весь учебный год доставали группу, как могли: дарили девочкам на 8-е Марта топоры и пионерские трубы, и орали под гитару дежурные песни.  Как-то летом после сессии собрались у Михи по поводу покупки им и Лекой магнитофонов. У Михи вдобавок был день рождения. Ле­ха притащил от Одиссея катушку с РАДИО АФРИКА. Он слышал А еще у ВлВл и Митрича, но не врубился. РАДИО АФРИКА достала сразу. Тащи­лись целый день и последующие годы.

Этим же летом Миха и Сана пошли в лес по грибы и сочинили пес­ню про Адаму, Еву и вино из райских. Потом все трое долго этому радовались, но песню забыли. Зато Миха стал писать грандиозные тексты которые вместе читали в обеденный перерыв заводской практики. Са­на подзабирал все к себе, выбирал что-нибудь попроще и сочинял песню. Иногда Миха не отдавал Сане - сочинял сам. Леха вспомнил свою школьную лирику, плюнул на нее и изредка приносил Сане стихи на общечеловеческие темы.

Осенью ходили в поход на Иж. Орали песни, прятали от деревенских водку, за что чуть было не лишились жизни. Леха сжег кеды и шел домой босиком.

До конца 84 года накопилось с десяток собственных песен. Появилось название[4].   Новый год справляли в  гордом одиночестве.

Следующий, 85 год представлял собой ералаш из песен Гребенщикова, бепорядочных праздников и мелких авантюр, утренних квартирных репетиций с коньяком и последующим посещением лекций декана.