Андрей Шарый - Знак W: Вождь краснокожих в книгах и на экране

Литература стала для Карла Мая способом воплощения мечты. Писательское воображение оказалось сильнее норм буржуазной морали, которым он не собирался следовать.

Детство и юность Карла Мая дадут фору диккенсовскому сюжету о Дэвиде Копперфильде. С младенчества Карл страдал куриной слепотой. Наиболее вероятно, что гемералопией (потеря зрения при сумеречном и ночном освещении) он заболел от вызванной недоеданием нехватки в организме витаминов A и D. Когда мальчику исполнился год, он ослеп полностью. Детские ощущения Май описал на склоне лет в книге воспоминаний «Моя жизнь и стремления»: «Я не знал, как выглядят человек, собака, стол; я мог только попытаться представить себе, как все это выглядит. Не внешний облик людей и предметов, а их внутренняя суть оказалась для меня важной». На лечение у хороших врачей денег не хватало; системы медицинского страхования в Саксонии не существовало. Мальчика потчевала народными средствами бабушка по отцовской линии, Иоганна Кристиана. Она же рассказывала слепому внуку сказки: «Бабушка была для меня отцом и матерью, учителем и наставником, светом и солнцем, которых не хватало моим глазам».

Писатель утверждал, что именно в ту пору начало развиваться его воображение сочинителя-выдумщика. И биографы уверены, что проведенные в слепоте четыре детских года оказали принципиальное воздействие на характер Карла Мая и даже на стиль его письма. Анализ знаменитой сцены из первого романа о Виннету, в которой Олд Шеттерхэнд среди глухой ночи освобождает привязанного к столбу пыток вождя апачей, показывает, что написана она человеком, который «кожей чувствует», что такое кромешная тьма, считают литературоведы. Подобные сцены встречаются и в других произведениях Мая («Скаут», «Из Багдада в Стамбул»). Героя нескольких своих романов и рассказов, Олд Шурхэнда, Май сделал в детстве слепым. Так что не случайно в одном исследовании творчества немецкого писателя есть специальная глава под названием «Тема слепоты в произведениях Карла Мая». В мемуарах он объясняет перенесенной в детстве психологической травмой и последующие девиации в своем общественном поведении. В пору расцвета славы Карла Мая недоброжелатели писателя на все лады обсуждали его «прирожденную склонность к совершению преступлений». Не исключено, что Май преувеличивал значение печального детского опыта, намеренно сгущая краски: «В моей детской слепоте — ключ к моим произведениям, в ней мое отличие от других людей, — еще одна цитата из книги „Моя жизнь и стремления“. — Для меня существуют только людские души; ничего, кроме человеческих душ. Только тот, кто был, подобно мне, слепым, а потом обрел зрение; только тот, кто развил в себе столь многообразный и глубокий внутренний мир, способен до конца понять мои чувства и ощущения; только такой человек имеет право критиковать меня».

Но Карла Мая критиковали многие, и не только слепые с детства.

Грустная история детской болезни вдруг окончилась счастливо. В 1846 году Кристиана Май окончила курсы акушерок и вместе с сыном отправилась сдавать экзамены в Дрезденскую хирургическую академию. Слепенький Карл впервые в жизни попал в большой город, поразивший его обилием незнакомых шумов, запахов и ощущений. Здоровьем мальчика занялись видные местные профессора, и после месячного курса лечения к пятилетнему малышу вернулось зрение. По всей видимости, причина заболевания заключалась скорее в отсутствии квалифицированной медицинской помощи, чем в серьезности недуга. Ни в одном из сохранившихся биографических документов Карла Мая нет упоминания о том, что врачам потребовалось хирургическое вмешательство.

Вместе с прозревшим сыном акушерка Кристиана вернулась в Эрнстталь. К тому времени в семье родились еще две дочери. Генрих Май, видимо, мечтал, чтобы единственный сын добился того, чего жизнь не позволила достичь ему самому. Поэтому на год раньше срока Карла отдали учиться в школу для бедных детей, в переполненных классах которой иногда занимались по 90 человек. То, что днем не успевали внушить маленькому школьнику учителя, вечерами розгами вколачивал в Карла строгий папаша. Не отличавшийся деликатностью бабушки, рассказчицы чудесных сказок, Генрих Май требовал от сына невероятного прилежания и механического заучивания учебного материала. Глава книги воспоминаний Мая о школьных годах называется коротко и ясно: «Без детства». Хотя отец, сам не выбившийся ни в учителя, ни в доктора, заставлял сына много читать, обучил мальчика игре на нескольких музыкальных инструментах, жесткие методы воспитания привили Карлу стойкое отвращение к любому систематическому образованию.

Саксонский мальчик следовал сюжету англичанина Диккенса: в 12 лет Карл уже подрабатывал в пивной в соседнем Хохенштайне. Мамаша продолжала с периодичностью в год-два рожать дочерей, большинство из которых умирали в младенчестве (из 14 детей Кристианы Май выжили только пятеро; зато младшая дочь, Каролина, прожила 96 лет и скончалась последней из близких родственников Карла в 1945 году). Средств на образование Карла не хватало, поэтому папаше пришлось расстаться с мечтами о том, что его наследник станет доктором. Начитавшись приключенческой литературы, отчаявшийся от невозможности совместить реальную жизнь с книжными повествованиями тринадцатилетний Карл вздумал сбежать в Испанию, страну грандов и разбойников. Но отец проявил бдительность и быстро вернул беглеца домой, на сей раз почему-то не наказав его ни криком, ни розгами.

В 1857 году Карла приняли в педагогическую семинарию в Вальденбурге. Учился он за счет местного филантропа. В семинарии мальчику не понравилось: «Занятия были трудными, холодными, тупыми. Никакого восхищения религией они не вызывали». Тем не менее, как покажет будущее, Карл вырос добрым христианином. Пятнадцати лет от роду он впервые влюбился — в ровесницу Анну Прессер. Юноша посвящал ей песни и стихи, однако Анхен вскоре забеременела от «взрослого» лавочника. На волне любовного разочарования Карл Май в 1858 году написал первый рассказ про индейцев и отправил его в журнал «Беседка» (Gartenlaube). Редактор не разглядел в начинающем авторе таланта. Это произведение считается утерянным.

В конце 1859 года Карл Май впервые попался на воровстве: в семинарии он стащил шесть рождественских свечей, которые хотел отвезти в подарок родителям. Директорский суд оказался скорым и суровым: исключение. Карл написал прошение о снисхождении в Министерство образования Саксонии; директор семинарии, сменив гнев на милость, поддержал просьбу. Юноше разрешили продолжать образование в педагогическом училище в Плауэне, которое Май через год с лишним с горем пополам без всякого удовольствия окончил.

С завершением учебы не прекратились неудачи. В школе в Глаухау учитель Карл Май успел проработать всего лишь 12 дней. На молодого преподавателя пожаловался его квартирный хозяин. В интерпретации Мая история выглядела так: за невинный поцелуй 19-летней жены хозяина, которой Карл взялся давать уроки игры на фортепиано, ревнивый супруг наябедничал директору школы. Мая немедленно уволили. Он устроился в фабричную школу в Алтхемнице, где его поселили в одну квартирку с местным библиотекарем. Вскоре Май «позаимствовал» у соседа старые часы — и эта кража была открыта; на сей раз не обошлось без вмешательства полиции. Преступник получил шесть недель тюрьмы. В мемуарах Май описывает и этот казус: юноша якобы имел от хозяина позволение пользоваться часами, правда, довольно широко трактовал условия этого разрешения. Маю запретили преподавать. В том же году его вознамерились призвать в армию, но из-за близорукости и язвенного заболевания признали негодным к воинской службе.

Он вернулся домой и попытался давать уроки в Эрнсттале. Ему запретили и частную практику. Жизнь оборачивалась кошмаром: государство, коллеги, общество, родственники, девушки, друзья — все отвернулись от него. Карл не оправдал надежд родителей, жертвовавших последним, чтобы дать единственному сыну приличное образование. Невысокого роста, в детстве перенесший тяжелое заболевание, как полагают некоторые биографы, еще и с предрасположенностью к рахитизму, он страдал также нервным расстройством… «Мною владела только одна мысль: отомстить. Отомстить владельцу несчастных часов, донесшему на меня, чтобы выгнать с квартиры; отомстить полиции, судье, правительству, всему человечеству, всем вместе! Я ведь был выдающейся личностью, с чистой душой, невинной, как у ягненка. А мир взял и зачеркнул мое будущее, мое грядущее счастье. Меня назвали преступником».

Ночами восемнадцатилетний отверженный сочинял лихорадочные стихи, в которых живописал преследовавших его повсюду «тысячу демонов». Характерным для этого периода творчества Мая считают стихотворение «Ночные ужасы»: «Когда Ночь опускается на Жизнь, / Когда Смерть накрывает тебя в последнем убежище, / Когда рядом ударяет колокол вечности, / Страх останавливает биение твоего сердца…» Надеясь хоть как-то заработать, Май принялся писать музыку для местного хора, но и это творчество не принесло денег. Он вел беспорядочный образ жизни: переехал из дома родителей под Дрезден, целый год колесил по Саксонии с театральной труппой, влюбился в балерину из Лейпцига… Однажды, оказавшись в городе Пениг, Май выдал себя за врача-окулиста Хейлига и принялся выписывать фальшивые рецепты (еще одно воспоминание о травме детства?); в ателье портного он заказал приличный костюм — и исчез, не заплатив. В Хемнице Май под чужим именем поселился в гостинице «У золотого якоря» и пытался спекулировать меховой женской одеждой. Закончились эти похождения летом 1865 года: суд в Лейпциге приговорил Карла Фридриха Мая, учителя с запретом на профессию, из рабочих, двадцати трех лет, к сорока девяти месяцам тюрьмы по совокупности совершенных преступлений. Из поэта и преподавателя он стал заключенным номер 171. Через три месяца умерла его любимая старенькая бабушка, о чем Май узнал только после выхода на свободу, — та самая, что когда-то так здорово рассказывала маленькому слепому мальчику волшебные сказки.