Елена Грицак - Парки и дворцы Берлина и Потсдама

Уставшее после боя прусское войско расположилось на отдых прямо в поле среди мертвых и раненых. Все быстро уснули, но вдруг ночную тишину нарушил громкий голос, затянувший «Хвала Богу!». Никто не понял, зачем во время долгожданного сна солдату понадобилось распевать псалом, но вскоре вся армия пела вместе с ним. В это время австрийцы спешно отступали в сторону ближайшей деревни Лисса. Таким же образом разбуженный Фридрих бросился их преследовать, взяв с собой несколько гусар. Задача не могла быть исполненной, однако смертельная усталость и напряжение дня притупили разум настолько, что войско, недавно не имевшее сил разбить лагерь, поднялось и форсированным маршем кинулось вслед за командиром. Под Лиссой началось сражение; пока солдаты бились врукопашную, Фридрих, под огнем прорвавшись в деревню, нашел взглядом штаб и в одиночку направился к австрийским генералам. То, что произошло дальше, знает любой военный историк. Едва ли не на коне ворвавшись в штабную палатку, он крикнул: «Добрый вечер, господа!». Изумление австрийцев было настолько велико, что ни один из них не догадался до такой простой вещи, как арест короля, за спиной которого не было даже ординарца.

В феврале 1762 года в большом зале замка Губертсбург был подписан мирный договор между Австрией, Пруссией и Саксонией, оставлявший все державы в довоенных границах. Семилетняя кампания сделала Фридриха героем в устах народа и, по его собственным словам, «стариком, каждый день проживающим по году, инвалидом, израненным, с подагрой…». Возвратившись в родной город, он узнал только стены, не увидел близких сердцу людей, не старые друзья встречали его у порога, а лишь новые раны народа и бесчисленные заботы об их исцелении. Рассказывали, как по прибытии в Берлин король отправился в придворную церковь Шарлоттенбурга, где состоялись молебен и панихида по погибшим. Завершив молитву, придворные не увидели впереди себя государя и после долгих поисков нашли его стоящим в углу на коленях: опустив голову на руки, бесстрашный полководец плакал как дитя.

Несмотря на победу, Пруссия мало приобрела от столь продолжительной войны. Некогда цветущая страна напоминала пустыню, и преображать ее поначалу было некому. Тотчас после заключения мира восстановлением умирающего хозяйства занялись уволенные из армии ветераны, вновь ставшие крестьянами. Вскоре города опять наполнились людьми, жители восстановили дома, и король, намереваясь показать Европе, что Пруссия не только жива, но и сильна, с энтузиазмом приступил к строительству, разумеется, начав с Сан-Суси.

Новый дворец

В 1763–1769 годах в дальней части парка был выстроен Новый дворец. Король объявил его посвященным победе страны в Семилетней войне, постаравшись сделать таким же внушительным, каким тогда представлялось прусское оружие.

Всего через семь лет в западном конце главной аллеи уже возвышалось здание, до сих пор изумляющее своими размерами и невероятно богатым скульптурным убранством. Вначале строительством руководил автор проекта Иоганн Бюринг. Через год его сменил Карл фон Гонтард, но ко времени приезда нового архитектора здание в целом было закончено, и ему досталась работа над интерьерами.

Центральный корпус достигал 240 м в длину и за счет боковых флигелей образовывал второй в Сан-Суси «двор почета». Два небольших купола, помимо большого над парадным входом, венчали гигантскую кровлю. Три скульптурные грации на крыше гармонировали с 292 большими статуями аттика, выполненными из песчаника по сюжетам античной мифологии. Свод поддерживали 196 детских фигур. Барельефы на фронтоне с обратной стороны здания повествовали о рождении Пегаса из крови убитой медузы, освобождении Андромеды, превращении в камень Пинеуса, неосторожно взглянувшего в глаза коварной Медузе. Своим пластическим богатством дворец обязан 12 скульпторам из мастерских Экштайна, Хеймюллера, Бенкерта, Волера и братьев Ренц.

Несмотря на помпезную сущность, Новый дворец предназначался для жилья, ведь прусский король строил его для потомков. Он мечтал, чтобы они отдыхали и развлекались здесь с семьями или, как он, с друзьями. Архитектор предусмотрел четкое разделение именных квартир и снабдил каждую отдельной лестницей.

Центральная часть фасада Нового дворца

Ряд помпезно оформленных ступеней имелся в северном боковом флигеле, где еще на стадии планирования решено было поселить брата Фридриха II, принца Генриха. Его апартаменты занимали весь первый этаж и, не отличаясь от других жилых комнат, включали в себя вестибюль, спальни, кабинет и гостиные, которые при желании можно было переустроить, например, превратив лишнюю спальню в столовую или музыкальный салон. Вместе обитатели дворца могли собираться в парадных залах, галереях, театре.

В Новом дворце еще больше, чем в комнате Вольтера, ощущается дух немецкого рококо с его богатой натуралистической отделкой. Стоит заметить, что создатели Сан-Суси часто возвращались к одним и тем же решениям, в итоге доводя какой-либо прием, тему или мотив до совершенства. Именно так произошло с Мраморным залом, здесь превзошедшим свои прототипы в Старом дворце и Городском дворце Потсдама.

Архитектор выделил под главное помещение два этажа, покрыл его куполом и блестяще оформил все поверхности, включая плафон с изображением сцены возведения Ганимеда на Олимп. Лепные украшения на потолке выполняли итальянские мастера. Четыре картины были заказаны еще до войны, а 12 мраморных статуй работы голландского скульптора Эггерса почти столетие дожидались переезда в берлинском Городском дворце.

Систему коридоров начинали вестибюли, верхний и нижний, которые объединяла похожая планировка вкупе с торжественным декором. Нежно-розовая обивка стен создавала романтичную атмосферу на верхней галерее, откуда открывался путь к покоям принца Фридриха-Вильгельма, племянника и наследника короля. В прихожей второго этажа для покрытия пола использовалась крупная плитка из белого бука и розового дерева. О былой роскоши этой части дворца свидетельствуют двери, вернее, помещенные над ними четыре лепных украшения работы Феххельма. Каждый обитатель апартаментов Нового дворца старался отметить свое пребывание в них. Фридрих-Вильгельм продолжил традицию самым стандартным образом, то есть приобрел картины. Одна из них – портретная композиция «Прусский принц Генрих и Фредерика-Луиза» заслуживает внимания хотя бы потому, что написана женщиной, берлинской художницей Тербуш.

Картинная галерея в Новом дворце

Палата телесного цвета получила название по колориту стен. Самой привлекательной деталью здесь стали фарфоровые вазы в виде снежных комьев, установленные на консолях и камине. Фактически являясь прихожей, она служит первым помещением в квартире Фридриха Великого. Отделка апартаментов короля в отношении палитры и убранства напоминает комнаты Старого дворца. Спокойный рисунок на обоях и статичный характер лепных элементов свидетельствуют о постепенном уходе рококо из германского искусства. Розоватый тон господствует в рабочем кабинете монарха и в спальне, где на камине стоит его бронзовый бюст. В письменном кабинете взгляд посетителей притягивают зеркала. Стоя напротив этих роскошных вещей, можно не заметить собственного отражения, ведь гораздо интереснее разглядывать рисунок рам, выполненных из белоснежного, покрытого глазурью берлинского фарфора.

Голубая палата, или передняя перед апартаментами Фридриха II, предназначалась для выставки полотен итальянских и фламандских мастеров барокко. Нужное освещение в этой комнате обеспечивала люстра, также выполненная на фарфоровой мануфактуре Берлина.

В Мраморной галерее король обедал, видимо, изредка поднимая глаза к потолку – достойному произведению Роде. Будучи учеником знаменитого Песне, художник аллегорически изобразил сутки, уподобив утро, полдень и вечер красивым дамам в античных платьях.

Незабываемое впечатление на гостей Нового дворца производил зал с гротами. Сначала его стены были покрыты стеклянным шлаком, ракушками, минералами и обломками кораллов. Позже непритязательный материал дополнился драгоценными камнями и окаменелостями. Природную композицию комнаты логически завершило покрытие пола: разноцветные изразцы с силуэтами морских растений и животных делали помещение похожим на подводное царство.

Спокойный характер отделки, особенно присущий палатам Фридриха, заканчивается в Нижней княжеской квартире, точнее, в первой передней, приспособленной под картинную галерею. Следующее помещение изумляет густо-красной обивкой стен. Издавна стоящие здесь большие напольные часы по заказу короля были выполнены в одной из самых известных мастерских Парижа. Восемь портретов работы Песне развешены над массивной мебелью. Два комода с инкрустацией в виде цветов составляют комплект с диванами, креслами и стульями из Потсдамского дворца.