Елена Грицак - Помпеи и Геркуланум

Время прогулок Левшина пришлось на 1830-е годы, когда Помпеи представляли собой жалкое зрелище. Тогда немногие из посетителей отваживались пробраться к центру города, ведь для этого приходилось карабкаться по грудам мусора и обломков, рискуя попасть в едва прикрытую пустоту или скатиться в глубокую рытвину. По распоряжению Фиорелли мусор был убран, оставшиеся без крыш стены закреплены, проходы к домам расчищены, и только после этого начались запланированные раскопки. Теперь землю вывозили по железной дороге: увлекаемые собственной тяжестью вагонетки двигались под уклон и увозили мусор далеко за пределы города.

Вскоре из-под пепла извлекли группы построек; разрастаясь и сближаясь друг с другом, они выстраивались в единую линию, в итоге собираясь в кварталы. После 12 лет кропотливой, систематической работы вместо окаменевшего моря со стенами и верхушками колонн взору зрителей предстал настоящий город. Фиорелли открыл Помпеи широкой публике, в том числе иностранной, тогда как ранее доступ к руинам был затруднен даже для итальянских ученых. По воскресным дням туристов пропускали бесплатно, в будни город посещали исследователи, платившие всего 2 франка за осмотр в сопровождении проводника.

Тотчас по вступлении в новую должность Фиорелли добился стабильного финансирования объекта. Получая хорошие оклады, служащие могли не унижать себя воровством: ранее ценности продавали всем, кто предлагал достаточную сумму. Итальянский археолог сумел сформировать школу, воспитавшую плеяду честных и увлеченных людей, будущих руководителей раскопок, предпочитавших работать в духе и по планам наставника.

Главной заслугой Фиорелли считается переворот в самой археологии, в частности внедрение метода раскопок слоями. Ранние исследователи могли только догадываться, что в зданиях Помпей имелись вторые этажи: на их существование указывали лестницы. Раскопанные снаружи стены не выдерживали давления земляной массы изнутри и обваливались. Методика Фиорелли позволила открыть новую страницу италийской архитектуры. Итальянец распорядился производить расчистку по целым кварталам, раскапывая сверху, постепенно снимая землю тонкими слоями. Найденные балки, детали крыш, характерные части дома бережно сохраняли. В случае утраты какой-либо части ее заменяли, изготавливая новую деталь с точным соблюдением стиля.

Изобретенный Фиорелли способ заливки пустот гипсом позволял получить прекрасные слепки с истлевших трупов. Известно, что Помпеи накрыло двойным слоем вулканических пород. В Геркулануме каменный дождь пошел во второй половине дня и одновременно с ним хлынул горячий ливень. Кипящая влага смешалась с пеплом, образовав тяжелую массу, которая плотно облепила останки, сохранив точные контуры тел и предметов. Живые ткани истлели, но остались пустоты, которые по методу Фиорелли заливали гипсом, получая точные слепки того, что пролежало в лаве много столетий. Отвердевший гипс представлял собой каменную копию погибшего, где с абсолютной точностью передавались черты лица и поза человека в момент смерти. Таким же способом был восстановлен первоначальный облик дверей, кровельных балок, лож, различной деревянной утвари.

Фиорелли находился в Помпеях до 1875 года, покинув город после получения должности главного руководителя всех итальянских музеев и археологических раскопок. Спустя несколько лет на помпейском форуме появилась его статуя, заняв почетное место рядом с пьедесталами императоров и знатных граждан Древнего Рима.

По окончании Первой мировой войны археологические работы в Помпеях вступили в заключительную стадию. Сегодня этот плодотворный, подлинно научный период называют Новыми раскопками. Раньше найденные под пеплом художественные ценности отправляли в Неаполитанский музей, а в Помпеях оставались незначительные с точки зрения искусства предметы. Впоследствии они нашли место в небольшом музее под названием Антиквариум, устроенном вблизи Морских ворот. Монументальную живопись оставляли на месте, но изображения фигур варварски вырезали из стен и отсылали в Неаполь. Зияющие дырами фрески не могли произвести должного эффекта. Более того, исчезало цельное впечатление от стены, и сам дом, без настенных украшений, мебели и утвари, не давал полного представления об античной жизни.

Первая попытка воссоздания интерьеров была предпринята в 1894 году. Сохраненная и частично восстановленная обстановка дома Веттиев позволила представить дом в его первоначальном виде. Позже это стало правилом: археологические работы вышли за рамки примитивного копания, став деятельностью по воссозданию целых городов.

На Новых раскопках вслед за землекопами шла команда реставраторов. Они укрепляли расшатанные элементы, прочно связывали верхние этажи с основаниями, придавали должный вид растрескавшимся и покосившимся стенам, заново штукатурили или ставили на прежние места куски обвалившейся штукатурки; чинили рухнувшие крыши, заделывали дыры, устанавливали перегородки.

Возрожденные улицы называли по направлению (Стабиева, Ноланская), характерным зданиям (Евмахии, улица Висячего балкона) или по виду (Кривой переулок). Некогда самая оживленная часть города, улица Изобилия, получила наименование из-за статуи на колодце, которую вначале приняли за фигуру символической героини Изобилие.

На современном плане Помпеи разделены на 9 районов, а кварталы и дома внутри каждого из них имеют собственные номера. Наиболее интересные получили дополнительные названия, часто условные, ошибочные или выбранные совершенно случайно. Некоторые наименования посвящены важной особе, присутствовавшей при раскопках данного здания (дом Иосифа II и дом Русской императрицы).

Дом Хирурга получил свое имя по обнаруженным в нем профессиональным принадлежностям. Обозначение дома Фавна связано с изображением на одной из росписей. Уже в 1890-х годах многие здания украсили памятными досками из мрамора с именами античных владельцев. Начертанные в традиционном римском стиле, эти надписи вызывают доверие, потому что составлены на основе именных печатей, долговых бумаг и прочих документальных свидетельств.

Трагедия в Кампании произвела неизгладимое впечатление на современников. Поэт Марциал выразил свои чувства стихами, где прежний счастливый край противопоставлен выжженной «пустыне, лежащей под мрачным пеплом». Отклик Тацита вошел в «Историю» в виде длинного списка бедствий с упоминанием «провалившихся или засыпанных пеплом городов на благословенном берегу». Меланхолический настрой Стация выразился в обращении к потомкам: «Поверят ли грядущие поколения, когда эта пустыня вновь зазеленеет, что под ней скрываются города и люди?».

С течением времени рассказы очевидцев стали казаться слишком жесткими и бесстрастными. Ранние повествования дополнялись слухами и домыслами, обрастали фантазиями, превращавшими реальные сцены в страшные сказки. Из сообщения Диона Кассия римляне узнали, что во время извержения в театре Помпей находились зрители, но эта сцена возникла из фантазии автора. В число выдумок почтенного литератора вошли гигантские фигуры, якобы летавшие по воздуху перед началом катастрофы. «Среди мрака и дыма люди видят их, – писал Кассий, – и слышат трубные звуки, словно бычий рев стоял над землей, подземные звуки напоминали гром, одновременно загудело море и эхом откликнулись небеса».

Когда Помпеи возникли из небытия, свидетелям их воскресения было трудно представить себе весь ужас произошедшего. Пока исследователи в поисках истины углублялись в земную твердь, писатели заменяли действительность вымыслом, высоким или сентиментальным. Так, автор одного английского романа «вспомнил» не существовавшего римского часового, которого землетрясение не заставило сойти с поста. Литературным свидетельством величия и бессмертия любви послужила история двух влюбленных, погибших в объятиях друг друга.

Сцена верной до гроба любви описана Классовским в книге «Помпея и открытые в ней древности»: «Погибший город богат патетикой; недаром в нем разыгралась самая страшная трагедия в мире, обставленная вместо декораций громами, рыками лавы и землетрясением, а главное, заключавшаяся в неподдельной смерти актеров. Мы видели остовы матери и детей, встретивших смерть во взаимных нежных объятиях. В одну из позднейших разработок переулка, соседнего с улицей Меркурия, в разрытом наносе нашли еще два скелета, крепко обнявшихся. По костям погибших видно, что они не одинакового пола и, сверх того, не успели еще счастливцы перешагнуть за пределы розовой юности».