Джош Вайцкин - Искусство учиться

Мы с Дэном выработали такой высокий уровень концентрации в ответ на агрессию партнера, что получали очень мало баллов в поединках. Мы знали манеру боя друг друга, чувствовали начало атаки и умели наступать, не прибегая к слишком рискованным решениям. Дэн понял, как надо противодействовать моим атакам справа, и нейтрализовал их большую часть; я же извлекал преимущество из его атак, нарушая равновесие и выталкивая за пределы ковра. Если суммировать наши физические и ментальные возможности и поделить пополам, а затем столкнуть на ковре, то мы оба были бы мертвы. Поскольку каждый из нас работал на пределе, случались ошибки. Мы постоянно находились в состоянии динамического равновесия. Баллы мы зарабатывали исключительно в состоянии творческого вдохновения, когда кому-то удавалось выйти на новый уровень. Такие моменты я особенно внимательно изучал на видеозаписях.

Дважды, а то и трижды за вечер мы с Дэном бросались в центр бурного водоворота, и внезапно мое тело делало нечто такое, что укладывало партнера на ковер. Вот так просто. И дважды, а то и трижды он делал то же самое со мной. Мы ходили по такому тонкому краю, что я не имел возможности сначала обдумать свой прием, а потом выполнить его. Таким образом невозможно было захватить Дэна врасплох. Но несколько раз мои инстинкты делали то, чего не в силах сделать сознание.

Приходя домой и просматривая видео, я изучал эти моменты кадр за кадром. Несколько раз я начинал бросок в тот момент, когда партнер моргал. В других случаях мое тело делало бросок под необычным углом, что заставало Дэна врасплох. Иногда ритм моих движений совпадал с его ритмом так, что между ними оставался небольшой временной зазор, а иногда я захватывал его в самом начале выдоха. Таких эпизодов было очень много, и каждый из них я изучал до тех пор, пока не начинал понимать, что происходит. На следующий день, придя на тренировку, я высказывал Дэну свои соображения. Затем следовало конвертировать внутреннее вдохновение в технические приемы боя. Если мое тело двигалось в ритм его дыханию, то мы разбирали, как добиться этого усилием воли. Если я ловил его на моргании, то мы изучали этот нюанс. Во время следующего спарринга Дэн уже знал о новой угрозе и мог принять контрмеры, чтобы остаться в игре. Теперь уже мне приходилось бороться против него. Таким образом мы каждый день понемногу повышали уровень своего мастерства и постепенно расширяли представления о том, что может дать прилив творческого вдохновения в бою.

Поговорим об этом методе языком шахмат. Если у способного шахматиста выдается вдохновенный день, то его могут посетить идеи, способные просто взорвать мозг как ему самому, так и его противникам. Но гроссмейстеру инновационные идеи кажутся банальными. Он сталкивается с подобными вещами каждый день, поскольку его познания в шахматах позволяют ему постоянно играть на высочайшем уровне. Если более слабый игрок говорит: «У меня было такое предчувствие», гроссмейстер пожмет плечами и объяснит, исходя из каких шахматных принципов он сделал именно такой ход, а не другой. Именно поэтому гроссмейстеры любят играть блиц-турниры, в отличие от слабых игроков; они глубоко усвоили внутренние принципы и модели игры и делают необходимые ходы интуитивно. Запоздалая мысль мастера шахмат может оказаться настоящим откровением для менее квалифицированного игрока. Мое понимание креативности тесно связано с теоретическими основами шахмат. Существует широкая система шахматных знаний. Эти знания следует глубоко усвоить, и лишь после этого они становятся доступны подсознанию. Затем на этой основе мы делаем еще один или два шага вперед. И совершаем открытие. Большинство здесь останавливается, продолжая надеяться, что рано или поздно вновь ощутит прилив вдохновения и войдет в состояние «божественного откровения». С моей точки зрения, это означает потерю множества возможностей. Представьте, что вы строите пирамиду знаний, каждый уровень которой сооружается из технической информации, принципов, поясняющих ее применение и формирующих из нее своего рода пакеты (об этом говорилось в главе «Остановить время»). После того как вы усвоили достаточно информации, чтобы сложить первый уровень пирамиды, можно переходить к следующему. Предположим, вы составили уже десять или двенадцать уровней. Затем вы переживаете всплеск креативности, подобный тому, который мы с Дэном не раз испытывали на ринге. Это напоминает появление загадочного объекта, подвешенного в небе прямо над верхушкой вашей пирамиды. Между этим объектом и уже накопленными знаниями существует связь — и ее можно обнаружить, если постараться. Теперь можно перейти к анализу технических составляющих откровения. Выясните, что заставляет «магию» работать.

Во время наших с Дэном тренировок откровение проявлялось в том, что мое тело каким-то образом само знало, что нужно делать, чтобы бросить противника на ковер. Об этом не говорилось в теории туйшоу; и ни я, ни Дэн понятия не имели, как это происходит. Затем я шел домой и приступал к изучению видеозаписей. Например, я замечал, что мой бросок начинался с выхода на выгодную позицию именно в тот момент, когда Дэн только начинал переносить вес с правой ноги на левую. Сознание в этом не участвовало, тело инстинктивно делало нужное движение.

Но отсюда следует, что и я мог оказаться в таком же уязвимом положении. На следующем этапе следовало выработать приемы, ускоряющие процесс переноса веса тела с одной ноги на другую. Дэн тоже научился сознательно избегать таких ловушек. Мы оба постоянно совершенствовались в умении замедлять ход времени и разделять секунды на более короткие интервалы. Мы создали основы теории на базе быстротечного момента вдохновения. Теперь в нашем распоряжении имелись принципы и приемы, позволяющие мобилизовать это умение в любой момент. Мы добавили в нашу пирамиду знаний еще один уровень, создав тем самым базу для следующих уровней.

В течение семи или восьми недель мы оттачивали свои навыки, создавая целую систему эффективных приемов боевых искусств, родившихся в моменты вдохновения. Это стало нашим секретным оружием для чемпионата мира. Все эти приемы отличались новизной, соответствовали нашим личностным особенностям и индивидуальным преимуществам. В основном эти приемы носили психологический характер. Они предполагали проникновение в мысли противника, подстройку под его ритм и контроль его намерений при помощи едва заметных манипуляций. Отправляясь на Тайвань, мы были готовы к битве.

После всего того сумасшествия на чемпионате мира на Тайване прошло уже два года, но я до сих пор осмысливаю приобретенный там опыт. Никогда раньше мне не приходилось так глубоко заглядывать в глубь себя. Это было чрезвычайно волнующе и немного неприятно. Я заглянул в такие уголки собственного разума и сознания, о существовании которых даже не подозревал. Чтобы выжить и победить, я стал настоящим гладиатором — простым и цельным. Я не понимал, что он и раньше жил глубоко во мне, ожидая своего часа. Однако напряженная работа последних лет сделала возможным и даже неизбежным его появление на свет. Как эта новая сторона моей личности соотносилась с тем Джошем, которого я знал всю другую жизнь, — ребенком, боявшимся темноты, шахматистом, юношей, любившим гулять под дождем и перечитывать книги Керуака? Как она уживалась с моей любовью к буддизму и концепции ненасилия великого Махатмы Ганди? Честно говоря, я и сам все еще пытаюсь найти ответы на эти вопросы. Хочу ли я глубже исследовать эту сторону своей личности? Возможно. Но, наверное, с другой точки зрения. После Тайваня самым сильным моим желанием было вернуться в игру и избавиться от ощущения, что я покорил свою вершину и дальше путь лежит только вниз.

В эти два года я решил начать все сначала. Впереди ждут великие приключения.

Написание этой книги охватило ряд невероятно напряженных лет моей жизни. В детстве, в тишине своей маленькой комнаты, я и представить себе не мог, какие битвы ожидают меня. Пока я писал эти страницы, передо мной вновь появлялись однажды сформулированные идеи, зарождались и умирали любовные истории, выигрывались и проигрывались турниры. Если я и научился чему-то за свои двадцать девять лет, то в первую очередь тому, что нельзя наперед просчитать важные состязания, приключения или любовь. Единственное, на что твердо можно рассчитывать, — на очередной жизненный сюрприз. Не важно, сколько сил мы потратим на то, чтобы подготовиться к неожиданностям; когда они придут, мы все равно окажемся неготовыми. Возможно, это случится в неблагоприятных и неспокойных условиях. И нам покажется, что весь мир ополчился на нас. Именно в этой ситуации надо действовать намного эффективнее, чем мы могли представить. Я считаю, что самое главное — готовиться так, чтобы оставалось место для вдохновения, чтобы можно было заложить основы для творчества даже под самым жестким давлением.