Илья Смирнов - Время колокольчиков

Ты можешь ходить, как запущенный сад, А можешь все наголо сбрить. И то, и другое я видел не раз -- Кого ты хотел удивить?

Настроение песен МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, ВОСКРЕСЕНИЯ, ленинградских МИФОВ, как правило, чрезвычайно мрачное. Не имея никакого желания становиться на одну доску с теми т.н. критиками, которые считают пессимизм отрицательным качеством произведения, лишающим его права на внимание читателя, зрителя или слушателя, мы в интересах истины должны признать, что рокеры в этом отношении оказались весьма непохожи на бардов: в песнях Окуджавы, Высоцкого и приобретавшего в начале 70-х годов все большую популярность Аркадия Северного в десять раз больше жизнеутверждающей энергии. И трудно представить себе кого-либо из них автором таких строк:

Мы одиноки и носим в глазах

Лед и усталость.

Все идеалы втоптаны в прах,

Их не осталось.

Наши посевы устали давать

Чахлые всходы,

Наши одежды и наши слова

Вышли из моды.

(МИФЫ)

26

27

МИФЫ. Ленинград - 19S2. Фото А. Азанова.

Для нас как исследователей, интересно не то, что по-добные настроения появились у авторов песен (пессимизм,

как и его противоположность, вполне естественен для лю-бого человека), а то, что проникнутые таким духом произ

ведения встречали массовое, порою многомиллионное признание, то есть совпадали с установками аудитории. Даже в начале 80-х самой популярной рок-композицией (по данным опросов, которые еще осмеливались проводить ре-дакции некоторых областных комсомольских газет) был напи-санный в 1976 году реквием по уходящим хиппиАлексея Романова, лидера групп КУЗНЕЦКИЙ МОСТ и ВОСКРЕСЕНИЕ

Кто виноват, что ты один, И жизнь одна, и так длинна, И так скучна, и ты все ждешь, Что ты когда-нибудь умрешь. И меркнет свет, и молкнут звуки, И новой муки ищут руки, А если боль твоя стихает, Значит, будет новая беда...

Уровень рок-поэзии 70-х в среднем весьма невысок. Самые знаменитые хиты МАШИНЫ грешат претенциозным многословием и декларативностью, весьма мало совместимыми с истинной поэзией, хотя тому же автору принадлежат и очень удачные строки, несомненные свидетельства поэтической одаренности (посвящения Галичу и Высоцкому).

Характерно, что в воспоминаниях рокеров о 70-х годах мало цитат - в отличие от рок-самиздата 80-х, буквально нашпигованного фрагментами текстов. Описание того, как Владимир Рекшан "выпиливал аккуратные соло на ярко красной "Илоне-Стар-5", казавшейся в его могучих руках игрушкой, а потом внезапно гигантским прыжком перелетал через сцену", куда больше говорит нам о питерской супер-группе САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, чем тексты типа:

Любить тебя, в глаза целуя,

Позволь,

Как солнцу позволяешь

Волос твоих касаться

("Евангелие от САНКТ-ПЕТЕРБУРГА" - мемуары А. Гу ницкого -- "Джорджа", одного из основателей АКВАРИУМА и администратора рок-клуба - в журнале "Рокси ).

Впрочем, если главной задачей наших рокеров является приобщение соотечественников к новейшей музыкальной

29

28

культуре метрополий, то музыка, как язык интернациональный, имеет основополагающее значение.

Ярче всего свое презрение к тексту выразила в середине 70-х столичная группа ПРИКОСНОВЕНИЕ, которая в течение 30 минут периодически выкрикивала в микрофон мудрый афоризм:

"Everybody wants to fuck From the morning to the dark",

сопровождая его все новыми хардовыми изысками. И тем не менее подростки, которые орали немелодичными голосами в скверах,

"Все очень просто,

Сказки -- обман,

Солнечный остров

Скрылся в туман "

своими нарушающими общественный покой криками возвестили новое явление в нашей культурной жизни -- отечественный рок всерьез вознамерился стать новой народной песней.

ЛЕММА

Рок-текст -- не стихи для чтения по бумажке.

Если сравнить рок-композицию с драконом, то три его головы -- это собственно рок-музыка, рок-поэзия и рок-театр, а по авторитетному свидетельству Е. Шварца и других сказочников, отрубленная голова дракона нежизнеспособна.

(Дарю этот образ журналу "Молодая гвардия" для следующего опуса о "сатанинской музыке" -- "Ага, они сами себя признали нечистой силой!")

ВТОРАЯ ГОЛОВА РОК-ДРАКОНА

(эстетическое отступление)

Художник К. Валов.

30

Рок-текст неотделим от музыки. Слабые в поэтическом мошении слова хард-роковых групп (и наших, и, да простят мне, западных) обретали поистине магическую власть над многотысячными аудиториями, потому что были под

31

"И перед ними тимпан, и свирель, и гусли, и они пророчествуют ". Фото И. Мальцева.

няты на мощную, сокрушительную волну очень сильной, высокопрофессиональной музыки, созданной и исполненной людьми, вкладывающими в нее все свои физические и духовные силы. В самом деле, что представляет собой текст знаменитой песни "Deep Purple" "Дитя во времени"? Несколько бессвязных сюрреалистических образов. Предложите те же слова эстрадному ансамблю "Электроклуб" или Глызину с Серовым -- и они погаснут, как накрытый мокрой тряпкой факел.

Высоколобые литературоведы, пытавшиеся анализировать рок-тексты с точки зрения канонов классической поэзии, на самом деле ставили в глупое положение только самих себя. Ибо каждый жанр нужно судить по его собственным законам.

Рок-текст может быть по структуре вполне традицио-нен, а может (у того же автора) катастрофически распадаться на фрагменты, связанные не логикой, а эмоциональным состоянием.

Это поэзия не целого произведения (стиха), а отдельных фраз и ключевых слов, которые дают в сочетании с музыкой цепочку образов, воспринимаемых слушателем и дополняемых его собственной фантазией.

Приведу в качестве иллюстрации один из известных русских рок-текстов -текст песни Б. Гребенщикова (АКВАРИУМ) "Прекрасный дилетант", признанной по данным квалифицированного опроса лучшей рок-композицией 1981 г.:

Она боится огня, ты боишься стен, Тени в углах, вино на столе. Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь ? Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал ?!

Мы знаем новый танец, но у нас нет ног. Мы шли на новый фильм -- кто-то выключил ток. Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя -- Того ли ты ждал, того ли ты ждал ?

И я не знал, что это моя вина, Я просто хотел быть любим,

я просто хотел быть любим.

Она плачет по утрам, .ты не можешь помочь, За каждым новым днем -новая ночь, Прекрасный дилетант на пути в гастроном -- Того ли ты ждал, того ли ты ждал?

(Последние слова повторяются истерическим рефреном на фоне режущих звуков виолончели и волчьего воя, в котором напрягая слух, можно различить что-то вроде "О sad days".)

Прямой логической связи между образами нет: в самом деле какое отношение имеет несостоявшийся "фильм" к таинственным "тем", которые несчастнее героя? Мы не можем даже с уверенностью определить, о чем эта песня. О несчастной любви? О человеке, у которого нет ничего, даже надежды? В мозгу каждого слушателя вспыхивают свои, порожденные личным1 опытом, картинки-интерпретации. Но состояние отчаяния, ажитируемого резкой, хлещущей музыкой, зарождаясь при первых же словах, непрерывно нарастает и достигает в финале кульминации.

Ближайшей исторической аналогией представляется "садж" - особый вид старинной арабской поэзии, наложившей яркий отпечаток на стилистику Корана, -- "рифмованные фразы с размеренными ритмами, с резкими, стремительными ассонансами; поток сплетающихся в запутанный узор заклинаний". Садж был языком колдунов-ко-хинов, сопровождавших свои заклятия ударами в барабан*.

Эстетика рока и психология его восприятия уходят корнями в такую седую древность, когда не только жанры искусства не были рассортированы по творческим союзам, но и само искусство не успело отделиться от религии и по

* Массэ А. Ислам. М., 1963. С. 20.

32

33

литики. Рокер на сцене не просто артист -- он медиум, аккумулирующий чувства аудитории и выплескивающий эту эмоциональную волну обратно в зал. "Когда войдешь в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель, и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя дух Божий, и ты будешь пророчествовать с ними, и сделаешься иным человеком".

"Пророками становились выходцы из разных социальных слоев, но, пожалуй, большей частью из низов народа, -- пишет исследователь Библии М.И. Рижский. -- Это, а также их странное поведение во время "камлания", когда они, возбужденные дикой музыкой своих музыкальных инструментов, приходили в экстаз, сбрасывали с себя одежду, кричали, скакали, наносили себе удары и раны, вызывало к ним несколько презрительное отношение..."*

Вот уж действительно, ничто не ново под Луною!

ПТИЦЕФЕРМА А. ГРАДСКОГО

Человек-консерватория: "серьезный" композитор, пианист, гитарист, оперный вокалист (исполнял в Большом театре сложнейшую партию Звездочета в "Золотом петушке") -- он являет собою живое доказательство того, насколько плохо творческая личность вписывается в социологическую схему. С самого начала он не был музыкантом определенной группы: в 60-е выступал и с польскими ТАРАКАНАМИ, и с англоязычными СЛАВЯНАМИ, с инструментальными СКИФАМИ, с исконно-мексиканскими ЛОС-ПАНЧОС, наконец -- с исконно-русской группой СКОМОРОХИ. Это тот случай, когда имя команде дано со смыслом, а не просто ради красного словца. (Хотя, кто знает, может быть и слово ТАРАКАНЫ многое значило для тех, кто жил в общежитии МГУ). Градский в СКОМОРОХАХ умудрился еще на рубеже 60-70-х годов каким-то образом предвосхитить основные творческие достижения 80-х: русскую национальную модель рок-музыки, "фольклоризацию", синтез роковой и бардовской тради