Валерий Исаченко - Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков

Торжковская улица, д. 1

Значительны работы по детальной планировке и застройке нескольких кварталов в районах севернее Муринского ручья, в районе Гражданского проспекта, где типовые дома сочетаются с высокими объемами, созданными по индивидуальным проектам и заметно обогащающими застройку (1962—1980-е гг.). Эти работы выполнялись совместно с Л.Л. Шретером. Крупный высотный дом, включивший в себя общежитие и гостиницу, был построен в 1962–1989 гг. на участке между Тихорецким проспектом и улицей Байкова. Самое ценное, что следует извлечь из этого опыта, – это возможность достигать высоких результатов разумными сочетаниями рядовой типовой застройки с уникальными высотными композиционными акцентами, и в последние годы появилось немало интересных решений подобных задач, в том числе и в рассматриваемом районе. Другая значительная постройка – жилой дом с гостиницей и общежитием института имени Веденеева на Гражданском проспекте, дом на Торжковской ул., 1.

Назарьин работал также над конкурсными проектами. Много времени он посвятил реконструкции больницы имени Кащенко в Сиворицах (поселок Никольское Гатчинского района), одновременно выстроив новые корпуса (1956–1974 гг.). Он выступал в профессиональной печати, преподавал в ЛИСИ.

Большую ценность несомненно имеет великолепно изданный альбом рисунков замечательного мастера архитектуры и изобразительного искусства. Он увидел свет благодаря энтузиазму и подвижничеству вдовы мастера и главного хранителя памяти о нем архитектора Елены Михайловны Лавровской.

Наследие, оставленное Н.М. Назарьиным, весьма значительно и вместе с работами его коллег образует большой пласт послевоенной архитектуры и художественной культуры.

Крупный ленинградский архитектор Николай Федорович Бровкин относится к плеяде зодчих-фронтовиков. Вклад его в архитектуру послевоенного Ленинграда и многих других городов страны весьма значителен, но, как это, к сожалению, часто бывает, имя его мало известно. Этот скромнейший малоразговорчивый человек не отличался обворожительными манерами и на первый взгляд казался даже суровым, но вскоре можно было убедиться в его сердечности и доброте. Мало сказать, что он жил архитектурой, он дышал ею, трудно припомнить, чтобы он говорил о чем-либо другом. Он был предан своему делу беззаветно, не думая о должностях, титулах, наградах. Отправляясь в очередной отпуск, он обязательно брал с собой чертежи и чистую бумагу – не потому, что надо было форсировать работу над проектом, а потому, что иначе он не мог жить.

Н.Ф. Бровкин

Николай Федорович родился в Петрограде 22 февраля 1916 года в семье рабочего-электрика, учился в ЛИСИ и окончил институт с отличием в 1940 году. Его военная биография была типичной для людей его поколения, он в самом начале войны попал на фронт, не успев проявить себя в выбранной и полученной профессии. Он лишь успел несколько месяцев поработать в институте «Выборг-проект». Николай Федорович не любил рассказывать о своей военной биографии, слишком много тяжелых воспоминаний было связано с ней. Погиб его старший брат Алексей – летчик, погибли многие друзья юности; о них он рассказывал охотнее, чем о себе.

Его биография напоминает судьбу Андрея Соколова из повести М.А. Шолохова «Судьба человека». В одном из тяжелых боев он был ранен и попал в плен, испытал все ужасы фашистских лагерей. Тайком от всех он вел свой дневник, рисовал товарищей по несчастью, врагов, бытовые сцены, писал стихи. Он был свидетелем гибели тысяч советских военнопленных, но никогда, по его признанию, не сомневался в победе. Жила в нем одна мечта – выжить, чтобы потом отразить подвиг народа средствами своего искусства. И он, как мы убедимся, выполнил свой долг перед павшими и живущими. В плену он задумал «Черную книгу», чтобы сорвать с фашизма «маску несуществующих добродетелей». К сожалению, он не успел ее издать (после смерти архитектора она была передана в общество «Мемориал»). Он всегда сожалел, что далеко не все рисунки сохранились. Последний лагерь, где Николай Федорович встретил окончание войны, находился в Германии, в Деблинской крепости, где погибло 100 тыс. пленных. Н.Ф. Бровкин был одним из чудом уцелевших. 8 мая 1945 года он был освобожден советскими войсками. Сразу же после освобождения архитектор сумел наконец осуществить свой первый проект – временный памятник Победы в г. Гёрлитце, представлявший собой монументальную стелу. Запомним этот факт – ведь Бровкин получил впоследствии известность именно как автор огромного количества памятников, установленных во многих городах и селах необъятной страны. Не будем скрывать, некоторые коллеги даже иронизировали над ним за его пристрастие к памятникам. Воинская биография зодчего объясняет причину этого пристрастия.

Н.Ф. Бровкин, Г.М. Манизер. Памятник В.И. Чапаеву

У каждого творческого человека бывает свой «звездный час» – выход в свет книги, первое исполнение написанной по вдохновению песни, сдача в эксплуатацию построенного объекта… У Бровкина было, пожалуй, немало таких часов, но один – особый. История эта началась еще в 1932 году, когда известный ваятель Г.М. Манизер создал для Самары (Куйбышева) памятник В.И. Чапаеву. Вскоре по инициативе С.М. Кирова была выполнена вторая отливка – для Ленинграда, на нашем заводе «Монументскульптура», тогда бронзолитейной мастерской Губполитпросвета. В предвоенные годы памятник предполагалось установить в парке на Московском проспекте, но помешала война. Курсанты Академии связи, находившейся на Тихорецком проспекте (среди них были и рабочие завода «Монументскульптура»), выступили с инициативой перевезти памятник к зданию Академии и установить рядом. Зимой 1943 года они поставили многофигурный монумент на бревенчатые сани и с помощью грузовика ЗИС-5 доставили на Выборгскую сторону, где установили его на временное основание из шпал и бревен. Долгие годы после войны забытый памятник сиротливо стоял у забора до тех пор, пока на него обратил внимание Н.Ф. Бровкин. В 1960 году по его проекту был сделан пьедестал, очень удачно связанный с композицией и силуэтом памятника. Архитектор определил и место монумента – у Академии связи. 4 ноября 1968 года состоялось торжественное открытие, на редкой уже фотографии среди множества присутствующих можно увидеть и автора – этот момент и был его звездным часом. Открытие памятника – всегда волнующее событие. Я намеренно так подробно рассказываю об этой истории, потому что в литературе из года в год кочуют самые фантастические сведения о памятнике, например о том, как архитектор Бровкин установил его в… 1935 году, когда ему было 19 лет. Эта работа открывает длинный перечень памятников, созданных зодчим в содружестве с самыми видными ваятелями. Он работал над ними с большим энтузиазмом, прорабатывая множество вариантов.

Проектирование памятников действительно стало одной из ведущих тем в творчестве архитектора. Почти все они имеют ярко выраженный индивидуальный характер и в то же время овеяны особой романтикой, свойственной всей художественной культуре нашего города в послевоенное время. Уместно вспомнить, что в те годы появилось великое множество помпезных, немасштабных среде монументов в разных городах страны. Произведения ленинградских авторов выгодно отличались на этом фоне. Во многих памятниках Бровкина ведущую роль играла именно архитектура, единство замыслов скульптора и архитектора. Недаром с ним любили сотрудничать виднейшие скульпторы. Были и такие архитекторы, которые просто приспосабливали пьедесталы к готовой скульптуре, даже не зная толком, где будет установлен памятник. Бровкин начинал работу над памятником с анализа градостроительной ситуации, стремясь, прежде всего, увязать монумент с окружающим пространством, а это типично именно для ленинградской архитектурной школы, в арсенале которой давно уже был такой бесспорный шедевр, как памятник С.М. Кирову на Кировской площади. Среди памятников, созданных Бровкиным и его коллегами, немало замечательных произведений. Для них характерны строгость, лаконичность линий и объемов, связь с конкретной окружающей средой – центральной городской площадью, парком, сельским ландшафтом и др.

Полной слитности архитектуры и скульптуры удалось достичь в памятнике герою Гражданской войны С.С. Вострецову в поселке Бутаево (Башкирия). Фигура органично и убедительно вырастает из пьедестала. Соавтором Бровкина был скульптор В.И. Сычев, с которым он особенно охотно сотрудничал. Законченная монументальная и в то же время лирическая по настроению композиция была создана этими авторами в г. Токмаке (Запорожье). Это мемориал «Родина-Мать», посвященный памяти воинов дизелестроительного завода – открытки с его изображением разошлись тогда по всей стране. Трудная задача стояла перед Бровкиным и Сычевым при проектировании памятника А.Д. Цюрупе в Уфе – легко можно было впасть в риторику, напыщенность, свойственные, к сожалению, многим памятникам государственным деятелям. Авторы и здесь сумели соединить лиризм, индивидуальный характер модели (без натурализма) с обобщенностью, цельностью архитектурной формы. Не будет преувеличением назвать шедевром памятник М.Г. Цуканову на Новодевичьем кладбище в Москве, останавливающий внимание чистотой и благородством решения. Соавтором Бровкина здесь был сам Е.В. Вучетич, человек суровый, скупой на похвалу, скажем прямо, с нелегким характером, в чем мог убедиться когда-то и автор этих строк. Евгений Викторович однажды подарил Н.Ф. Бровкину модель знаменитого памятника «Перекуем мечи на орала» с надписью: «Моему дорогому современнику» (хранится в семье архитектора). Памятник этот был установлен в г. Азове, и Н.Ф. Бровкин был соавтором знаменитого скульптора (1960 г.).