Юрий Лотман - Комментарий к роману А С Пушкина Евгений Онегин

Hotel de Londres (Лондонская гостиница) - находился на углу Невского и Малой Морской (ныне ул. Гоголя).

Предположения о том, что патриотические настроения Онегина - реакция на предшествовавшее путешествие по Западной Европе и, следовательно, европейская поездка должна была предшествовать путешествию по России (изложение подобного взгляда и возможных возражений см.: Набоков, 3, 255-259), малоубедительны.

В описании пути Онегина из Петербурга в Москву сказались личные впечатления П от поездки весной 1829 г. Стих "Его шпионом именует" объясняется сплетней, распространенной о Пушкине в это время его приятелем А. П. Полторацким. В черновом письме Вяземскому П жаловался, что Полторацкий "сбол[тнул] в Твери[?], что я шпион, получаю за то 2500 в месяц [?] (которые очень бы мне пригодились благодаря крепсу) и ко мне уже являются трою[ро]дные братцы за местами [?] и за милостями [?] царскими [?] - XIV, 266 (шпион, в употреблении той поры, - полицейский агент, доносчик, крепе - карточная игра).

Путешествие Онегина между Петербургом и Крымом длилось более двух лет (см. : с. 22-23). Тем более заметны лаконичность пушкинского описания и полное отсутствие пейзажных зарисовок или сюжетных подробностей. Географические названия "мелькают мельком". Путешествие из Петербурга в Москву умещается в две строфы. Одна из них посвящена Новгороду-Великому. "Новгородская строфа" является ключевой для всего "Путешествия": в ней и задано противопоставление героического прошлого и ничтожного настоящего. Завоеватель скандинав - легендарный варяжский князь Рюрик, один из трех братьев варягов, прибывших на Русь (879 г.). Назвав Рюрика завоевателем, П присоединился к мнению о насильственном "признании варягов". Вопрос этот имел длительную историю. Карамзин решительно высказался в пользу добровольности призвания варягов: Новгородцы "лобызали ноги" Рюрика, "который примирил внутренние раздоры [...], проклинали гибельную вольность и благословляли спасительную власть единого" (Карамзин, 1, 683); "Скандинавия [...] дала нашему отечеству первых Государей, добровольно принятых Славянскими и Чудскими племенами, обитавшими на берегах Ильмена, Бела-озера и реки Великой" (Карамзин H. M. Записка о древней и новой России. СПб., 1914, с. 1-2). В противоположность ему декабристы утверждали насильственный характер этого акта: "Сказку о добровольном подданстве многие поддерживают и в наше время для выгод правительства..." (Лунин М. С. Соч. и письма. Пб., 1923, с. 78-79). Вопрос этот привлекал широкое внимание декабристов. Он вызывал в памяти образ Вадима, имевший обширную литературную традицию от Княжнина до Рылеева. П в Кишиневе работал над поэмой "Вадим", посвященной восстанию новгородцев против Рюрика, а публикация отрывков из этой поэмы в альманахе "Памятник отечественных муз на 1827 г." (СПб., 1827) явилась, возможно, замаскированным откликом на 14 декабря (VI, 477) Законодатель Ярослав - Ярослав I Владимирович (978-1054). Политическая биография его была тесно связана с Новгородом, куда его "посадил" его отец Владимир. Ярослав отказался посылать в Киев дань и, хотя имел с новгородцами кровавые столкновения, в дальнейшем с их помощью победил брата Святополка и в благодарность вернул Новгороду его прежние вольности. "Законодателем" он назван, т. к. ему приписывалось создание "Русской правды". С четою грозных Иоанов - Иоанн III Васильевич (1440-1505), великий князь Всея Руси, в 1471 г. в битве на Шелони разбил новгородцев и заставил Новгород подписать мир, который положил начало ликвидации независимости Новгорода; Иоанн IV Васильевич ("Грозный") (1530-1584) царь Всея Руси, в 1570 г. учинил страшный погром Новгорода, перебив значительную часть жителей.

"Московская строфа" первоначально также резко противопоставляла настоящее прошедшему.

На фоне исторических воспоминаний резко выступали "о кашах прения" в Английском клубе.

VI, 198 - Макарьев...- Ежегодная нижегородская ярмарка, которая первоначально происходила у стен Макарьевского монастыря под Нижним Новгородом, а потом была перенесена в самый город, но сохранила свое название. "С барабанным боем 15 июля ярманка была открыта; но никого почти еще не было, и купцы только-что начинали раскладывать свои товары. Прежде, бывало, оканчивалась она 25-го числа в день святого Макария, а с перенесением ее в Нижний-Новгород каждый год опаздывают с ее открытием, так что 25 июля едва начинается она, а торг продолжается весь август" (Вигель, т. II, с. 141). Переезд из Петербурга в Москву занимал три-четыре дня. Следовательно, в Москве Онегин был 6 июля. В Нижний Новгород он приехал не позже августа, если застал ярмарку. "Суета всякого рода, общее стремление к торговле, движение огромных капиталов, утонченный обман в оборотах, заготовление всего на всю Россию, словом, центр всех купеческих расчетов. Вот что такое Макарьевская ярмонка. Если вы хотите купить кстати и выгодно, что вам по хозяйству необходимо, приезжайте сюда, бросайте деньги и увозите с собой разные товары. Сюда Сибирь, Астрахань, Таврида, Польша, Архангельск и Киев привозят свои приобретения" (Долгорукий И. М. Журнал путешествия из Москвы в Нижний 1813 года. М. 1870, с. 23). Столкновение фальши и лжи (повторение слов "поддельны", "бракованные", сочетаний - "услужливые кости", "спелые дочери", "прошлогодни моды") с ожиданием увидеть "отчизну Минина" (VI, 498) служит объяснением повторяющегося рефрена: "Тоска!".

Минин-Сухорук Кузьма Миныч (ум. 1616) - "выборный человек от Всея Русской земли", организатор нижегородского ополчения 1612 г. В 1830 г. П писал: "Имена Минина и Ломоносова вдвоем перевесят, м[ожет] б[ыть], все наши старинные родословные" (XI, 162).

Меркантильный дух... - дух торговли.

В печатном тексте две строфы, посвященные поездке Онегина по Волге, заменены единственным словом: "Тоска!". В рукописном тексте имеются следующие строфы:

[10]

Тоска! Евг[ений] ждет погоды

Уж Волга рек озер краса

Его зовет на пышны воды

Под полотняны паруса

Взманить охотника нетрудно

Наняв купеческое судно

Поплыл он быстро вниз реки

Надулась Волга - бурлаки

Опершись на багры стальные

Унывным голосом поют

Про тот разбойничий приют

Про те разъезды удалые

Как Ст[енька] Раз[ин[ в

старину Кровавил Волжскую волну

[11[

Поют про тех гостей незваных

Что жгли да резали - Но вот

Среди степей своих песчаных

На берегу соленых вод

Торговый Астрахань открылся

Онег[ин] только углубился

В воспоминан[ья] прошлых дней

Как жар полуденных лучей

И комаров нахальных тучи

Пища, жужжа со всех сторон

Его встречают - и взбешон

Каспийских вод брега сыпучи

Он оставляет тот же час

Тоска! - он едет на Кавказ

(VI, 498-499).

Рек озер краса - цитата из стихотворения И. И. Дмитриева "К Волге": "О Волга! рек, озер краса, Глава, царица, честь и слава..." (Дмитриев, с. 87). Обращение П к этому стихотворению Дмитриева не случайно: в нем затронуты те же темы (восстание Разина и "воспоминанья прошлых дней"), которые волновали П и заставили его привести своего героя на Волгу:

Там кормчий, руку простирая

Чрез лес дремучий на курган,

Вещал, сопутников сзывая:

"Здесь Разинов был, други, стан!"

Вещал и в думу погрузился;

Холодный пот по нем разлился,

И перст на воздухе дрожал.

(Дмитриев, с. 88).

Тема восстания под руководством Степана Разина П очень интересовала. Еще в ноябре 1824 г. он просил у брата "историческое, сухое известие о Стеньке Разине, единственном поэтическом лице рус.[ской[ ист.[ории[" (XIII, 121). Разинская тема в стихотворении Дмитриева отчетливо связана с воспоминаниями о восстании Пугачева. Именно этим объясняется стих "Холодный пот по нем разлился" (пугачевская тема была запретной, и в цензурное стихотворение даже резко негативная оценка могла быть введена только намеком). Связь Разина и Пугачева была устойчивой; Бенкендорф, мотивируя в письме П недопустимость "Песен о Стеньке Разине" к публикации, писал: "...церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева" (XIII, 336} Очевидно сплетение этих имен и в сознании П: они не только связываются в ряде мест "Истории Пугачева", но и прямо сопоставлены в письме А. Тургеневу: "Симбирск в 1671 году устоял противу Стеньки Разина, Пугачева того времени" (XV, 189).

Интерес П к личности Степана Разина был возбужден беседами с Языковым в Тригорском. В дальнейшем он ознакомился со свидетельством голландца Яна Стрюйса по публикации А. О. Корниловича ("Путешествие Яна Стрейса" "Северный архив", 1824, ч. X). В последующие годы П проявил большой интерес к этой книге, приобрел ее французский перевод и брал в библиотеке А. С. Норова редкий оригинал XVII в. (см. : Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина. - Пушкин и его современники, вып. IX-X. СПб., 1910, с. 344; письмо Норову - XV, 94).

Унывным голосом поют... - Песни о Стеньке Разине П записывал со слов Арины Родионовны, а также знал тексты из сборника Чулкова. В 1836 г. П включил две песни о Степане Разине в прозаические французские переводы русских народных песен, выполненные им по просьбе Леве-Веймара (Рукою Пушкина, 615-616). Мысль об "унылом" характере русских песен высказывалась П несколько раз: