Ключи к «Лолите» - Карл Проффер

Пушкин в свою очередь испытал сильное влияние Мериме. Его "Песни западных славян" — это по большей части стихотворные переложения "La Guzla" Мериме — литературной мистификации, которая ввела Пушкина в заблуждение.

Этот сюжет обычно трактуют как развенчание Пушкиным лирического героя Байрона. Но от ношение Пушкина к своим персонажам редко бывает столь прямолинейным. Несомненно, он в какой-то мере сочувствует Алеко; в конце концов, Земфира таки стерва.

Одно из тех слов, которое фонетически и анаграмматически маскирует имя Куильти: Quelquepart Island.

С другой стороны, достаточно уже слов песенки о Маленькой Кармен (с. 79), чтобы создать ложное впечатление у любого читателя.

Намеренное использование двусмысленности; эта фраза [В английской версии: Reveillez-vous, Laqueue, il est temps de mourir!] используется в среде не очень культурных парижан и переводится как "Вставай, член, пора умирать". Разумеется, «умирать» в данном случае означает "испытывать оргазм".

Троекратное повторение слова — одна из примет стиля Куильти. Вспомните пародийное искажение цитаты из Шекспира: "to borrow and to borrow and to borrow".

Глагол «quipped» — это один из многочислен ных чисто фонетических намеков на Quilty.

[В русской версии это, разумеется, пропадает, а К. Проффер, пожалуй, чересчур усердствует, считая любое сочетание "qu(i)" намеком на Куильти.]

Каламбур с Ананасом возникнет еще раз.

Вероятнее всего, действительно видели, поскольку Куильти следует за ними.

А в конце 20-й главы I части Джоана Фарло говорит об Айворе: "Когда я у него была последний раз, он мне рассказал совершенно неприличную историю про племянника. Оказывается—" (с. 113).

Отметим типично набоковский поворот (когда сбываются самые худшие ожидания): Лолита таки «напомнит» Гумберту о совпадении названий.

Когда Лолита в "Привале Зачарованных Охотников" показала Гумберту на Куильти, тот был одет в "клетчатый пиджак" (с. 151).

Гумберт высказывает мнение, что пьеса была "с отзвуками Ленормана и Метерлинка и всяческих бесцветных английских мечтателей". Волшебные леса, кишащие синими птицами и футуристическими феями, входят в тоскливый арсенал метерлинковских пьес. Я было начал поиски какого-либо конкретного произведения, содержащего прямые параллели, но вскоре решил, что есть вещи, в угоду которым даже ученые не должны приносить в жертву свой здравый смысл. Я все-таки нашел пьесу Ленормана, в который было нечто похожее на отзвуки "Зачарованных Охотников" Куильти. В "Безумии небес" (Феерия в двух частях, 1937) действуют следующие основные персонажи: Охотник, Птицелов, Мать Охотника и Чайка. В норвежском лесу Чайка влюбляется в Охотника и с помощью дружественных лесных троллей превращается в девушку. Охотник счастлив, и вскоре у них появляется ребенок. Поссорившись со своим возлюбленным, девушка хочет снова стать птицей — на первый взгляд довольно трагический конец для лесной сказки. Но в пьесе есть некоторые дополнительные сложности, перемежаемые идиотскими разговорами между гагарками и попугайчиками, и, в частности, диалог такого рода:

Все это несколько напоминает фильм о Тарзане. Но в общем можно предположить, что вещица Куильти заимствует некоторые мотивы этой пьесы. См.: H.-R. Lenormand, Theatre Complet (Paris, 1938). Vol. 9.

Гастон — Густав, видя неприкрытого ферзя, опасается «западни» (англ. trap).

Здесь это "может быть" вставлено для маскировки.

Набоков постоянно «подкалывает» читателей, уверяя их, что все очень просто расшифровывается.

Другой важный намек дается в главе о мотеле "Каштановый Двор" в Касбиме. См. выше с. 41.

Обратите внимание на некоторую неправильность согласования времен в этом предложении — неожиданный двусмысленный (и грамматически "невозможный") переход от прошедшего времени мемуара к настоящему времени внутреннего монолога.

Чуть раньше Гумберт назвал его Swine [в русском переводе в обоих случаях «Швайн», во втором пропадает "pink pig Mr. Swoon"].

Мимолетным географическим намеком, понятным для жителей штата Мичиган, можно назвать упоминание Гумбертом того, что местом одного из их скандалов с Лолитой была "Мак-Евенская улица, угол Уитонского проспекта, в мичиганском городе, носящем его, его имя" (с. 196). «Его» — то есть Куильти. В штате Мичиган действительно есть город Клэр.

Может быть, аллюзия на рассказ Стивена Крейна "Голубой отель"? [Сомнительно.]

Возможно, аллюзия на героиню романа Гёте "Страдания юного Вертера".

Сам Куильти говорит: «Я сделал в частном порядке фильмы из «Жюстины» Сада и других эскапакостей восемнадцатого века» (с. 364).

Позвольте сразу признаться, что я отнюдь не билингв. Однако никто, чьи вкусы сформированы прозой Пушкина, Лермонтова и Толстого, не может считать стиль Набокова образцовым, даже когда (например, в "Отчаянии") он менее сложен, чем в «Даре». "Орнаментальная проза" была одним из интересных, хотя и неудачных увлечений в русской литературе 1920-30-х годов.

[Личное, мнение автора]

Среди писателей, оказавших влияние на Набокова (как бы старательно он этого ни отрицал), следует назвать Гоголя и Белого, которые оба были приверженцами и создателями поэтической прозы.

В "Память, говори" я обнаружил "a mobile Adam's apple" ("подвижным адамовым яблоком") (с. 369–370).

В «Даре» он использовал схожую аллитерацию: "сзади нее замедленными зигзагами".

Фонетически близко