Денис Ахапкин - Иосиф Бродский после России

Мексиканский дивертисмент Т. 3. С. 92–102.

Впервые: Вестник РХД. 1976. № 3.

«Бродский поехал в Мексику по приглашению Октавио Паса вместе с Марком Стрэндом и Элизабет Бишоп; был в Мехикосити, где читал лекцию, начинающуюся словами: "Does the poet have an obligation to society?" Навестил Октавия Паса в Гуерна-ваке, ездил на машине по Юкатанскому полуострову на юго-востоке страны, где находятся архитектурные памятники майя» (Полухина В. Иосиф Бродский: Жизнь. Труды. Эпоха. СПб.: Звезда, 2008. С. 232).

В интервью Еве Берч и Девиду Чину в 1980 г. Бродский говорит об этом цикле: «Единственно, что, по-моему, стоит сказать об этих стихах, — это то, что темой была Мексика, не конкретно Мексика, а, как я полагаю, состояние духа, помещенного на менее благоприятный для него фон. Или я думаю, что это была тема. Я пытался использовать традиционные испанские метры. Первая часть, о Максимилиане, начинается как мадригал. Вторая, «1867» — где о Хуаресе, — сделана в размере чокло, то есть аргентинского танго. «Мерида», третья часть, написана размером, который в пятнадцатом веке использовал величайший испанский поэт, я думаю, всех времен — Хорхе Манрике. Это имитацтия его элегии на смерть отца. И «Романсеро» — традиционная испанская вещь, эти тетраметры. Есть приближение к современным стихам в главе «К Евгению». И классический пятистопный ямб — нормальная, обычная вещь, приводящая домой, — в заключительной энциклопедической части «Заметка для энциклопедии». ВВВ конце концов, это называется дивертисмент. Он должен иметь дело с манерами, со стилями, которые там используются. Если можно так выразиться, это дань культуре, о которой идет речь <…> Боюсь, некоторые люди в Мексике рассердились, потому что стихи немножко в духе Ивлина Во» (БКИ, с. 61).

Осенний крик ястреба («Северо-западный ветер его поднимает над…») Т. 3. С. 103–106.

Впервые: Russica-81: Лит. сб. Нью-Йорк, 1982.

По мнению А. Долинина претекстом этого стихотворения является стихотворение Н. С. Гумилева «Орел» (1909), которое в свою очередь опирается на образы стихотворения Жозе-Мариа де Эредиа «Смерть орла» (Долинин А. Воздушная могила: О некоторых подтекстах стихотворения Иосифа Бродского «Осенний крик ястреба» // Эткиндовские чтения 2: Сб. статей по материал Чтений памяти Е.Г. Эткинда 2002 и 2004 годов. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2005. Ср. там же замечания А. Долинина о других претекстах: «Гибель ястреба в ионосфере, "где отсутствует кислород", реализует ключевые метафоры из речи Блока "О предназначении поэта": "…И Пушкина тоже убила вовсе не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха…. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл". "Мешочки легких", которыми ястреб Бродского "догадывается: не спастись", вероятно, идут от образов "Поэмы воздуха" Цветаевой. Ср.: "Кончено. Отстрадано. / В каменном мешке / Легкого…". Там же имеется и центральный для ОКЯ мотив выталкивающего вверх воздуха: "…Закон отсутствий / Всех: сперва не держит / Твердь, потом не пустит / В вес…"». И. Пильщиков отмечает тематические переклички текста Бродского с «Осенью» Баратынского {Pilshikov I. A. Brodsky and Baratynsky. // Literary Tradition and Practice in Russian Culture. Papers from an International Conference on the Occasion of the Seventieth Birthday of Yuri Mikhailovich Lotman. Rodopi, 1993. P. 221–223). Упомянем также точку зрения К. Соколова, который пишет о сходстве некоторых мотивов стихотворения с элегией У. X. Одена «Памяти У. Б.Йейт-са» (Соколов К. Стихотворение И. Бродского "Осенний крик ястреба": Традиция темы, жанра, образов // Поэтический текст и текст культуры. Владимир, 2000. С. 224–236).

…тринадцать первых штатов… В 1775 г. Соединенные Штаты Америки возникли в результате объединения тринадцати штатов. Сегодня об этом напоминают многие детали американской геральдики, в частности, тринадцать чередующихся белых и красных полос на флаге США.

…визг эриний… Эринии в древнегреческой мифологии — богини мести.

…страшней, кошмарнее ре-диеза… А. Долинин отмечает, что тут «легко прочитывается анаграмма фамилии автора "Смерти орла" (Р/Э/ДИЕзА=ЭРЕДИА)». В свою очередь Е. Петрушанская видит здесь обыгрывание слов Dies irae (День гнева — лат.) — начальных слов католического песнопения, изображающего страшный суд и исполняемого в храме во время обряда отпевания.

И на мгновенье / вновь различаешь кружки, глазки, веер, радужное пятно, /многоточия, скобки, звенья, колоски, волоски — бывший привольный узор пера, /карту, ставшую горстью юрких/хлопьев… Текст Бродского перекликается со стихотворением Н. Заболоцкого «Север» (1936), где за описанием падения замерзшей птицы следует описание падающего снега: И каждая снежинка на ладони / То звездочку напомнит, то кружок, / То вдруг цилиндриком блеснет на небосклоне, / То крестиком опустится у ног.

Шорох акации («Летом столицы пустеют. Субботы и отпуска…») Т. 3. С. 107–108.

Впервые: Континент. 1977. № 14.

Декабрь во Флоренции («Двери вдыхают воздух и выдыхают пар; но…») Т. 3. С. 111–113.

Впервые: Континент. 1976. № 10.

Эпиграф из стихотворения А. Ахматовой «Данте» (1936).

Проникнуто дантовскими образами из «Божественной комедии» как на тематическом, так и на формальном уровне (текст состоит из 9 строф, по три рифмующиеся пары строк в каждой, что соотносится с композицией «Божественной комедии» и «Новой жизни» Данте, в которых числа 3 и 9 играют существенную роль). В тексте возникают параллели между Флоренцией и Санкт-Петербургом, с помощью которых Бродский проецирует свою судьбу на судьбу изгнанника Данте, создавая стихотворение об изгнании вообще.

Комментарий Бродского: «Стихотворение — дантовское в определенном смысле. То есть употребляются, так сказать, тотальные терцины. И рифмы — довольно замечательные. Я помню, когда написал, был в полном восторге от себя, от своих рифм. Не помню, в связи с чем я оказался во Флоренции. Было, действительно, холодно, сыро. Я там ходил, на что-то смотрел. Когда пишешь стихи о каком-нибудь месте, пишешь так, как будто там живешь — не знаю, ставил ли я такую задачу сознательно. Но в таком случае, если стихотворение написано, даже уехав из этого места, ты в нем продолжаешь жить. Ты это место не то что одомашниваешь, а становишься им. Мне всегда хотелось писать таким образом, будто я не изумленный путешественник, а путешественник, который волочит свои ноги сквозь. Это отвечает тому, что происходит на деле. Сначала ты бежишь в галерею Уфицци, туда-сюда, смотришь на их мэрию — на Синьорию, входишь в Casa di Dante, но главное, что происходит — ты тащишь свои кости вдоль Арно. И даже на автобус не очень-то можешь сесть, потому что не уверен, куда он тебя отвезет. И как-то такси брать неохота, потому что не такие уж большие концы. Вообще, не знаешь, что произойдет дальше, и тебе холодно» (ПМ).

Что-то вправду от леса имеется в атмосфере… Отсылка к первым строкам «Божественной комедии»: «Земную жизнь пройдя до половины / Я очутился в сумрачном лесу».

…твой подъезд в двух минутах от Синьории… Синьория — высший орган власти средневековой Флоренции, членом которого одно время был Данте, впоследствии приговоренный той же Синьорией к изгнанию.

…смерть — это всегда вторая / Флоренция с архитектурой Рая… По предположению М. Крепса эти строки отсылают к тем частям «Божественной комедии», в которых «Данте, сопровождаемый Беатриче, входит в рай и, поднимаясь из сферы в сферу, постигает его архитектуру. Но, когда он уже достиг восьмого неба [Рай. XXV. 9], он обращается мыслью к "II mio bel San Giovanni" [мой прекрасный Сан-Джованни] — маленькому собору, в котором его крестили. Архитектура Рая ассоциируется с архитектурой родного города» (Крепс М. О поэзии Иосифа Бродского. Ann Arbor: Ardis, 1984. С. 185).

Челлини. Бенвенуто Челлини (1500–1571) — знаменитый итальянский ювелир, скульптор, гравер и художник-медальер, родившийся и учившийся во Флоренции.

…лоб несытыми взглядами молодых торговок… Отсылка к стихотворению А. Ахматовой «Настоящую нежность не спутаешь..»: «Как я знаю эти упорные / Несытые взгляды твои!» (1913).

Только подумать сколько раз, обнаружив "м" в заурядном слове перо спотыкалось и выводило брови! — Бродский пояснял, что эти строки «отсылают к средневековой традиции, согласно которой черты лица представляют собой буквы во фразе ОМО DEI» [Homo Dei — человек божий] (PS: 151, в оригинале по англ.). Глаза при этом изображают два «О», а брови и нос — «М». В данном тексте это еще одна отсылка к «Божественной комедии» Данте. Ср.:

Глаза их были впалы и темны…

Как перстни без камней глазницы были.

Кто ищет "омо" на лице людском,

Здесь букву "М" прочел бы без усилий.

(Чистилище, XXIII, 22; 31–33, пер. М. Л. Лозинского)

…неправда, что любовь движет звезды… «L'amor che move il sole e I'altre stele», «любовь, которая движет солнце и другие звезды» — последняя строчка «Божественной комедии».