Альфред Барков - Роман Булгакова Мастер и Маргарита: альтернативное прочтение

. В качестве иллюстрации этого тезиса Соломон описывает имевший в начале века случай беседы в Брюсселе Ленина с молодым социалистом по имени Александр. Вот лишь некоторые выдержки из нее:

» – Ха-ха-ха! – злобно рассмеялся Ленин, заранее торжествуя легкую победу… Ха-ха-ха! Нам вынь да положь сию же минуту «Красную звезду» моего друга Александра Александровича» (Малиновского; речь идет о его романе-утопии о социализме – А.Б.) … по выражению моего друга «его величества Божьей Милостью Николая II»… Да, прав Иисус Христос, – что ни говорите, а он был не дурак, – и вам, милейший, следовало бы помнить, что он говорил… Хе, – злорадно снова заговорил Ленин, – эк-хе… Так вот я вам скажу, мой мудрый и почтеннейший Сократ, чем это чревато… Ха-ха-ха!… Ха-ха-ха!…»17.

Не правда ли, при сопоставлении двух текстов просматривается много общего? И ерничание, и фамильярное «мой друг Николай II», и язвительный смешок… Но вот Соломон пишет далее: «Ленин как-то мелко торжествовал. Его маленькие глазки светились лукавством кошки, готовой сейчас броситься на мышонка». У Булгакова: «Тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, – да, саркома, – жмурясь, как кот, повторил он звучное слово».

Хотя Булгаков уже жил в Москве, когда Соломон еще работал в Наркомате внешней торговли, трудно сказать, были ли они лично знакомы. Но то, что у них были общие знакомые, сомнений нет. Вересаев, например, о творчестве которого Ленин, по словам Соломона, отзывался весьма язвительно. Напомню, что Вересаев был не только близок с Соломоном по социал-демократической деятельности, но и являлся его дальним родственником. Трудно представить, чтобы Соломон не делился с ним своими впечатлениями от общения с Лениным, которое продолжалось и после революции. И, несмотря на то, что Соломон не был профессиональным писателем, из содержания его книг видно, что он был весьма общительным и наблюдательным человеком, превосходным психологом. Длительное общение с Луначарским, давняя дружба и совместная работа в наркомате с Красиным, дружба с М.Т. Елизаровым, мужем А.И. Ульяновой, знакомство с Андреевой, неприятие целей Октябрьского переворота, резко негативное отношение к коррупции в кремлевских коридорах власти… То есть, ему было чем делиться с Вересаевым. Ну а уж об отношениях Булгакова с Вересаевым напоминать вряд ли стоит…

И последнее. Давайте вспомним, что писал Ленин о Толстом: «Помещик, юродствующий во Христе», «Юродивая проповедь «непротивления злу насилием», «Проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно – религии»18 ; «Движению вперед мешают все те, кто объявляет Толстого общей совестью, учителем жизни»19 ; «Идеологией восточного строя, азиатского строя и является толстовщина в ее реальном историческом содержании»20.

«Старый софист»…

Итак, совокупность представленных Булгаковым деталей достаточно четко указывает на личность Ленина как прототип образа Воланда. Но ответа на поставленный вопрос – о причинах отсутствия в нем булгаковской диалектичности – этот вывод пока не дает.

Примечание к 44 главе:

1. А.М. Горький. В.И. Ленин, с. 13.

2. И.А. Бунин. Воспоминания… с. 183.

3. А.М. Горький. Несвоевременные мысли, с. 149.

4. Литературная газета», 22.4.92, с. 6.

5. Дмитрий Волкогонов в статье «С беспощадной решительностью… В. Ленин» приводит эти слова социал-демократа А.Н. Потресова, который хорошо лично знал Ленина. – «Известия», 22 апреля 1992 г.

6. «Князь тьмы», с. 90.

7. М.О. Чудакова. Архив Булгакова… С. 148.

8. С Государственной библиотекой имени В.И. Ленина связан еще один эпизод в романе – описанный в главе 29: Воланд и Азазелло находились «на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад». Это – помещение бывшего Румянцевского музея, где ныне помещается отдел рукописей РГБ (ГБЛ). И.Л. Галинская расценивает этот факт как подтверждение своей версии о том, что прообразом Мастера явился… украинский философ Г. Сковорода. Потому, полагает она, что именно в ГБЛ хранятся рукописи его работ!

Да, но чьи рукописи не хранятся в ГБЛ? Кстати, как имя того, чьи работы занимают больше всего полок в хранилищах этой библиотеки? Имя, которое носила до недавнего времени сама библиотека? Если вспомнить, что по прибытии в Москву Воланд заявил, что будет работать с материалами чернокнижника Герберта, то не идет ли речь о первейшем чернокнижнике нашей страны – Ленине?

9. «Князь тьмы», с. 39.

10. «Черный маг», М., 1992, с. 31.

11. «Огонек», № 4 -1990; при жизни Булгакова опубликовано в журнале «Наша Искра».

12. «Князь тьмы», с.20.

13. Б.В. Петровский. Власть и здоровье. «Огонек», 2-1990, c. 4.

14. Louis Fisher. The life of Lenin…….. Harper and Row, Publishers, New York, Evanston, London. 1964. Цитируется по изданию: Луис Фишер. Жизнь Ленина: Перевод Омри Ронена. «Overseas Publications Interchange, Ltd». London, 1970, c. 872).

15. Н. Валенитинов (Н. Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии. Вспоминания. Москва, «Современник», 1991, с. 88.

16. Г.А. Соломон (Исецкий). Ленин и его семья (Ульяновы). В книге: Среди красных вождей. М., Современник, 1995, с. 453.

17. Там же, с. 456-462.

18. В.И. Ленин. Лев Толстой, как зеркало русской революции. ПСС, т.17, с. 206-213.

19. В.И. Ленин. Толстой и пролетарская борьба. ПСС, т. 20, с. 71.

20. В.И. Ленин. Толстой и его эпоха. ПСС, т. 20, с. 100.

Изложенные построения вряд ли можно считать завершенными без ответа на вопрос, суть которого сводится к следующему. Поскольку «роман в романе» и образ Иешуа явились продуктом пародирования, то, по законам жанра, мы вправе рассчитывать на наличие адекватной пародии и в данном случае.

Как показано выше, многочисленные штрихи указывают на личность В.И. Ленина как прототип образа Воланда. Однако отмеченная его парадоксальность свидетельствует, скорее всего, что писатель замыслил нечто большее, чем тривиальную сатиру на «злодейски гениального Ленина». К одному из парадоксов, связанных с этим образом, можно отнести, в частности, явно преднамеренное, хотя и лишенное диалектических переходов переплетение в одном персонаже сатанинского с божественным, что выливается в конечном счете во взаимный обмен функциями между Спасителем и антихристом (чего стоит, например, исполнение сатаной-Воландом во время шабаша причастия – функции Сына Божия; с другой стороны, пассивное всепрощенчество Иешуа привело к гибели Москвы, которую, как и Иерусалим когда-то, накрыла тьма).

О наличии этого парадокса в романе отмечал в свое время А.З. Вулис: «Явный парадокс, единогласие непримиримых – по Священному писанию – оппонентов: сатаны и Христа, Христа и сатаны»4.

Как оказалось, трудности с трактовкой значения этого образа определяются в первую очередь тем, что, не вписываясь в булгаковскую систему образов, он тем не менее безусловно воспринимается исследователями как чисто булгаковская креатура; несмотря на значительное количество работ, посвященных пародии в творчестве Булгакова, ни в одной из них даже не ставится вопрос о том, что образ Воланда является пародийным.

Однако, как только такая гипотеза принимается за основу анализа, тут же выясняется, что факт переплетения в Воланде сатанинского с божественным соответствует горьковской религиозной диалектике, в которой сатана, по его мнению, – великий революционер; со временем он приобретает у Горького все более положительный смысл, часто меняясь местами с Богом настолько, что трудно понять, кто Христос, а кто Антихрист, кто Бог, кто сатана. Эти моменты подробно разбираются в работе М. Агурского «Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель)»5.