Дмитрий Верхотуров - Сталинская экономика Победы. «Было время – и цены снижали»

© Верхотуров Д., 2015

© ООО «Издательство «Яуза-пресс», 2015

Шаг за шагом, постепенно, мы осуществляем переоценку сталинского периода истории нашей страны. Теперь уже становится понятно, что этот период, пришедшийся ровным счетом на 30 лет, с начала 1920-х и до начала 1950-х годов, был одним из самых значительных периодов в истории России. Опровергнуты и отвергнуты практически все мифы, которые ходили в пору перестройки, что якобы Советский Союз при Сталине представлял собой один сплошной ГУЛАГ, в котором половина сидела, а другая половина дрожала.

Напротив, это было время небывалого хозяйственного, научно-технического, культурного и образовательного роста страны, что потребовало таких колоссальных сил и упорства, что совершенно абсурдно полагать, что все эти выдающиеся достижения были якобы достигнуты одним только трудом заключенных.

Однако, если уже и так расставлены все точки над «i», что еще можно такого добавить к сталинской теме? Оказывается, что можно. Существует известная фраза, приписываемая Черчиллю: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой». Скорее всего, это чистый апокриф, выдумка, но, надо сказать, исключительно удачная выдумка. Она в короткой фразе подчеркивает тот колоссальный рост страны от того состояния, когда крестьяне в ней пахали деревянной сохой, почти как во времена Ярослава Мудрого, до того состояния, когда СССР стал одной из крупнейших в мире индустриальных держав, вооруженный мощным и хорошо развитым промышленным комплексом, способный успешно противостоять индустриально развитым империалистическим державам. И способный самостоятельно изготовить и поставить на вооружение столь сложные системы вооружения, как ядерная бомба и баллистическая ракета.

Этот процесс оказался настолько значительным, что историкам трудно его охватить во всей полноте и своеобразии. Каждый исследователь, также и автор этих строк, выбирал для себя какой-то аспект, через который показывал процесс бурного развития страны и ее общества. Сталинская эпоха дробилась на части: довоенная, военная и послевоенная, и это определенно мешало охватить сталинский период во всей его красе и величии. Это, конечно, было объективное деление, и действительно, Советский Союз претерпевал резкие изменения, но все же надо иметь также и целостную картину.

Просто поразительно, насколько колоссальную работу пришлось провернуть Сталину за это время. Мы тратим годы на то, чтобы понять и разобраться, а он все это осуществлял сразу, в режиме, так сказать, реального времени, принимая во внимание все существенные обстоятельства и факторы, и находил в большинстве случаев верные решения, а также быстро учился на допущенных ошибках. Редко в истории встречаются люди такого масштаба.

В этой книге предпринята попытка дать такую целостную картину. Выбран аспект, который явно был ключевым во всей сталинской эпохе, – мировая война. Советский Союз готовился к этой войне, участвовал в ней, а также устраивал свою послевоенную жизнь, и в особенности послевоенную безопасность. Этим вопросам уделялось приоритетное внимание, и это красная нить всей сталинской эпохи, позволяющая проследить основные процессы исторического развития сталинского СССР. Ряд аспектов, конечно, пришлось выпустить из внимания, но думается, что читатель, уже знакомый с соответствующей литературой, без труда дополнит эту картину работами других историков.

Также была сделана попытка преодолеть один существенный порок имеющейся литературы по сталинскому периоду. В большинстве случаев события показываются в отрыве от международной обстановки, от положения в других странах, в особенности тех, которые считались или действительно стали противниками в мировой войне. Между тем, судя по публикациям того времени, велась неустанная работа по изучению и анализу положения за рубежом, и результаты этого, несомненно, оказывали влияние на принятие решений и постановку задач. Сведения о том, что делалось у противников, показывают многие сталинские решения совершенно в другом свете, показывают их логичность и обоснованность, иногда самым наглядным образом. Чем спорить, был ли Сталин гением или посредственностью, лучше проанализировать его решения и планы, их реализацию и результаты, их соответствие наличной обстановке (тем более что все эти факторы сейчас могут быть достаточно полно изучены) и самим сделать вывод.

Помимо целостной картины сталинской эпохи, картины бурного роста и развития Советского Союза, меня всегда интересовал вопрос, как это делалось: какие были предпосылки, как руководство видело свое будущее, какие решения принимались и почему, что предпринималось для решения поставленных задач. На мой взгляд, это имеет колоссальное практическое значение, поскольку с таким опытом, применяя его творчески и сообразно обстановке, можно не бояться никаких кризисов и трудностей. Действительно, мало что сравнится с тем, что пришлось пережить Советскому Союзу во время войны. По сравнению с этим все наши нынешние кризисы есть не более чем легкая турбулентность. Именно по этой причине стоит изучать сталинское время, побольше внимания уделяя деталям, причинам поражений и побед, с целью извлечения из этого практического опыта, применимого для решения современных проблем.

Итак, целостная картина сталинского периода и опыт того, как это делалось, – вот что должна показать эта книга.

Верхотуров Д. Н.

Не успели высохнуть чернила под Версальским мирным договором, подписанным 28 июня 1919 года, как все, кто разбирался в международной политике, уже знали, что будет еще одна мировая война, и вой-на эта абсолютно неизбежна. Причем эта грядущая война будет гораздо более масштабной, более кровопролитной и затратной, нежели первая (тогда ее еще так не называли; просто – мировая война).

В такой оценке ближайшего будущего вполне сходились все стороны: и победившие, и проигравшие империалисты, а также большевики. Грядущая вой-на в 1920-х годах была вовсе не дежурной страшилкой публики, как иногда сейчас население пугают вой-нами и экономическими кризисами. Грядущая война тогда была предметом детального анализа, который ложился в обоснование дальнейшей экономической, военной и внешней политики целого ряда государств.

Конечно, СССР также не был в стороне от этих процессов. Советское руководство разделяло общее убеждение в том, что большая война после Версальского мира абсолютно неизбежна, внимательно читало работы иностранных авторов, многие из которых переводились и издавались в СССР, анализировало тенденции грядущей войны и формулировало на основе полученных выводов свою дальнейшую политику. От этих выводов зависело очень многое, включая само существование советского государства.

Сегодня мы можем подумать, что рассуждения о грядущей войне могли быть выражением чьей-то агрессивности, тем более что ревизионистская литература всеми силами пытается забить в головы читателей мысль о том, что Советский Союз изначально вынашивал агрессивные планы, якобы вытекающие из идеологии мировой революции. Разумеется, это не так, и характер грядущей войны для Советского Союза тогда формулировался совершенно по-другому, о чем будет сказано ниже. Но пока что мы рассмотрим вопрос о том, почему тогда считалось, что грядет новая война, она будет неизбежной и еще более кровопролитной, чем только что отгремевшая.

Первый и наиболее очевидный аргумент был прост до смешного. После окончания Первой мировой войны не произошло ни сокращения армий и флотов, ни разоружения, ни прекращения гонки военных технологий. Наоборот, милитаризация и вооружение взяли повышенные темпы. Скажем, в начале 1914 года в армиях ведущих империалистических держав было 7 млн. человек, а в 1921 году, после мировой войны, их стало 11 млн. человек[1]. Армии стран-победителей – Великобритании и Франции – не сократились после войны. В английской армии в 1921 году было 880 тыс. человек, а во французской – 740 тыс. человек. Или вот данные по странам-победителям (Великобритания, Франция, США, Италия и Япония). В 1913 году в этих странах общая численность армий достигала 1,84 млн. человек, в 1923-м – 1,91 млн. человек, а в 1930 году – 2,14 млн. человек[2]. Новые страны, появившиеся по итогам Версальского мира, также создали крупные армии, например, Польша довела численность армии до 500 тыс. человек. Казалось бы, война кончилась, зачем держать под ружьем сотни тысяч человек?

При этом во время Первой мировой войны утверждалось, что эта война будет-де «последней войной» в истории человечества, после которой наступит мир, согласие и всеобщее процветание. Советские публикации на тему грядущей войны, приводя эти факты и цифры, злорадствовали: ну, и где ваш мир, процветание и согласие? Несоответствие деклараций и реальности бросалось в глаза: «После Версальского договора с исключительной резкостью обнаружилась ложь красивых фраз о международной солидарности, полная несостоятельность обещаний лидеров империализма об организации мирового хозяйства на началах справедливости»[3].