Борис Анин - Радиошпионаж

Утром 3 июня один из криптоаналитиков французского Генерального штаба с помощью ключей, присланных из криптобюро военного министерства, прочел перехваченную за три часа до этого немецкую шифровку: «Срочно перебрасывайте боеприпасы. Даже днем, если скрытно». Местонахождение адресата радиограммы подсказало, где искать признаки готовящегося наступления немцев. Проверка с воздуха подтвердила факт подвоза боеприпасов в дневное время, а перебежчики сообщили дату нанесения удара — 7 июня. Резервы были переброшены в нужное место, и французы с уверенностью ожидали немецкого наступления. Оно было успешно отражено. Вскоре инициатива перешла к странам Антанты, которые уже не выпускали ее из своих рук до самого конца войны.

О достижениях французских криптоаналитиков после первой мировой войны известно очень мало. Они были хорошо информированы об «Энигме» благодаря своему агенту Шмидту, сотруднику германской криптографической службы. Шмидт вел разгульную жизнь, на которую ему явно не хватало денег. Французы с готовностью открыли Шмидту неограниченный кредит. В результате с 1931 по 1939 год он за 9 встреч предоставил в их распоряжение в общей сложности более 300 документов — инструкций по работе с «Энигмой» и по ее ключевой системе. Полученные документы не приблизили французов к вскрытию «Энигмы», а лишь подтвердили их уверенность, что это невозможно. Осенью 1939 года во Францию прибыло подкрепление в лице польских криптоаналитиков. Они вскоре помогли французским коллегам вскрыть один из ключей «Энигмы», чем доказали ошибочность представлений о невскрываемости «Энигм».

Совместно с англичанами и поляками французы трудились над вскрытием «Энигмы», пока Франция не была оккупирована немцами. После этого в вишистской Франции функционировала группа из 50 криптоаналитиков и обслуживающего персонала на вилле недалеко от Лиона. Ее успехи были ограниченными. Неудачей окончилась попытка вскрыть шифрсистемы бывшего французского министра иностранных дел Жоржа Манделя, оказавшегося затем в тюремном заключении за то, что пытался создать французское правительство сопротивления в Северной Африке. Работа криптоаналитической группы ви-шистов частично была направлена против французского подполья, но добытые ею сведения никогда не передавались немцам. Один из членов этой группы, Шарль Эйро, позже ставший автором известного пособия по криптоанализу, сжег ее документы, когда возникла опасность их захвата немецкими оккупантами.

В 90-е годы основной шпионской спецслужбой Франции являлась Генеральная дирекция внешней безопасности (ГДВБ). Административно она входила в состав министерства обороны, но фактически замыкалась на президента страны и получала указания лично от него. Среди структурных подразделений ГДВБ числилась группа радиоэлектронного контроля (ГРК), которая занималась радиошпионажем. ГРК имела в своем распоряжении более 100 станций перехвата.

Ханса Иоахима Баммлера Служба внешней разведки ГДР завербовала в 1960 году. Сначала его попросили «понаблюдать» за артистами, среди которых у него было много знакомых, так как он работал театральным рекламным агентом. Баммлер был, можно сказать, отпрыском известной шпионской динаріии: его отец руководил контршпионским отделом абвера. Взятый в 1945 году в плен советскими войсками, Баммлер-старший стал верой и правдой служить правительству ГДР. Ханс, мать которого умерла в концентрационном лагере, пошел по стопам отца. Он очень хорошо выполнил свое первое задание, после чего ему была доверена более важная роль.

Почти два года понадобилось Службе внешней разведки ГЖ чтобы осуществить операцию внедрения Баммле-ра, получившего псевдоним Эрик. Только пройдя продолжительную и интенсивную подготовку, в 1964 году он приступил к выполнению обязанностей курьера восточногерманского резидента в Париже.

Центр поддерживал связь с Эриком по радио. Сначала передавались музыкальные позывные или морзянка, которые можно было поймать обычным радиоприемником. Подобные передачи предназначались всем нелегальным агентам, работавшим во Франции. После позывных некий голос называл три цифры. В соответствии со своим шифром Баммлер определял, предназначалась данная передача ему или же другому агенту. Вся передача занимала несколько секунд. Морзянка, предварительно записанная на перфоленту, на очень большой скорости проходила через передатчик. Недостаточно тренированному уху эти короткие передачи могли показаться простыми шумами. Агенту надо было находиться постоянно наготове, чтобы уловить и записать их.

В свою очередь, наготове были и все западные контршпионские службы (французское Управление по охране территорий (УОТ) не было исключением из правил), имевшие станции перехвата, чьей задачей являлась фиксация этих «шумов». Количество перехваченных радиограмм позволяло приблизительно оценить число «нелегалов». Например, только в одном 1984 году во Франции было перехвачено более 100 тыс. шифровок, исходя из чего можно предположить, что на тот момент на французской территории обосновалось по меньшей мере 100 активно работавших «нелегалов». Записи перехваченных радиопередач обрабатывались, чтобы сделать понятным текст сообщения. Разумеется, все такие послания были шифрованными и практически недоступными для прочтения. Однако их тексты тщательно сохранялись в надежде на то, что после ареста какого-либо агента у него можно будет обнаружить дополнительные материалы для дешифрования накопленного шифрперехвата.

Именно так и случилось с Баммлером. В мае 1966 года во время обыска в его доме французам удалось найти кодовые таблицы, использовавшиеся для связи с Центром.

Криптографическое бюро Швеции было создано в 1936 году. Его возглавил полковник Варбург, который незадолго до этого сломал себе обе руки и обе ноги в результате крайне неудачного падения с лошади и нуждался в тепленьком местечке. В криптографии он оказался таким же бездарным, как и в верховой езде, и был вскоре заменен морским офицером, завоевавшим уважение подчиненных ему криптографов.

В конце 30-х годов сотрудники криптобюро с целью повышения квалификации слушали лекции Гюльдена, своего соотечественника, автора опубликованной в 1931 году книги «Вклад криптографии в мировой войне на континенте» — глубокого и тонкого исследования роли криптографии в первой мировой войне. Более сотни страниц ее текста были позднее переведены со шведского на английский язык по заказу командования войск связи США.

Персонал в криптобюро набирали из победителей конкурсов по раскрытию шифров, которые проводились шведскими газетами по инициативе дешифровальной службы. Кроме того, сотрудники шведского криптобюро читали лекции в университетах, где знакомили студентов с занимательными сторонами криптографической науки для привлечения наиболее способных из них на службу.

Непосредственно перед второй мировой войной и во время нее шифровальная служба Красной Армии использовала довольно простые коды с перешифровкой. При достаточной интенсивности переписки такие шифрсистемы, безусловно, могли вскрываться противником. Одним из первых, кто это сделал, был шведский криптоаналитик Арне Берлинг. В период ожесточенных боев с финнами зимой 1939/40 года Швеция передавала Финляндии шпионские сведения, получаемые ею благодаря чтению шифр-переписки Красной Армии.

Переданные Швецией данные сыграли решающую роль в разгроме и уничтожении финнами по частям 44-й дивизии Красной Армии под Суомусалми. Во время этих боев шведы дешифровали несколько перехваченных криптограмм от окруженных советских частей. Например, один из советских батальонов передал шифрованное сообщение, в котором указывалось, что у него совсем не осталось боеприпасов и продуктов и что будут разведены три сигнальных костра там, куда можно сбросить на парашютах необходимые предметы. Шведы дешифровали это сообщение и передали полученный открытый текст финнам, которые зажгли у себя костры и с удовольствием получили все сброшенные с советских самолетов тюки с продовольствием и боеприпасами.

Шведскими криптоаналитиками было прочитано большое количество шифртелеграмм советских ВВС. Многие из них содержали приказы по нанесению бомбовых ударов по столице Финляндии. Очень часто эти шифртелеграммы дешифровались еще до момента вылета бомбардировщиков с аэродромов Латвии и Эстонии, расположенных в 20 минутах полета от Хельсинки. Благодаря этому финские власти имели достаточно времени для предупреждения жителей города о планировавшихся налетах.