Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

Мы должны поэтому изучать природу и ее явления во всем их многообразии, изучать законы природы, неживой и живой. Естествознание выработало определенный метод подхода к явлениям природы: наблюдение, заключение, проверка заключения опытом. Изучая шаг за шагом таким методом явления природы и ее силы, наука — накопленный и организованный человеческий опыт — овладела целой массой чрезвычайно важных познаний в этой области, благодаря чему ей удалось использовать в широчайших размерах в интересах человека богатства природы и ее силы. Необходимо ознакомиться с объемом человеческих знаний в области естествознания, так как это дает представление о нарастающей мере человеческой власти над природой.

И еще одна сторона естествознания имеет особый интерес. Как к вопросам общественной жизни мы подходили, беря их в их развитии, так необходимо подходить и к вопросам естествознания. Как произошла Земля, как возникла жизнь на Земле, как произошли существующие виды растений и животных, как произошел человек — все это надо знать тому, кто хочет понять свое место в природе, осознать себя сыном Земли. Конечно, важно знакомиться не только с конечными достижениями науки; важно также знакомиться с тем, как это узнали, путем каких наблюдений, при помощи каких инструментов, на основании каких фактов. Важно, чтобы человек не верил на слово, а понял, что это действительно так. Когда-то, в давно прошедшие времена, люди создали ряд легенд о происхождении Земли, о происхождении видов и человека. Эти легенды живут и по сию пору, хотя их опроверг ряд наблюдений, исследований, фактов. И с этим надо познакомиться.

Теперь вошло в моду говорить, что книга есть орудие труда, а не средство для выработки мировоззрения. «Книга — для производительной работы, а не для приобретения знаний, не для «выработки законченного и цельного мировоззрения», как говорили раньше, — вот что должно быть нашим девизом. Нужно, — говорят, — сделать книгу слугой серпа и молота».

В этих словах много размаху, но мало основательности. Что значит «книга для производительной работы, а не для приобретения знаний»? Какой человеческий смысл это имеет? Книга именно служит для приобретения знаний, которые дают возможность сделать работу более производительной.

И далее — «книга — для производительной работы, а не для «выработки законченного и цельного мировоззрения», как говорили раньше». И опять неверно.

Что такое мировоззрение? Это то или иное разрешение основных вопросов, определяющих наше отношение к явлениям окружающей жизни и природы. Можно оставлять эти основные вопросы без разрешения или нельзя? Нельзя, ибо иначе мы ни в чем не разберемся и будем соваться в жизни во все стороны, как слепые котята.

Что значит «цельное» мировоззрение? Это значит хорошо продуманное — такое, при котором продуманы ответы на все основные вопросы и эти ответы не находятся в противоречии между собой, а согласованы, представляют своего рода целое.

Хорошо или плохо, если человек продумал все основные вопросы и не впадает в противоречие с самим собой? Хорошо, особенно если он правильно разрешил их. Такой человек будет знать, что и для чего ему надо делать, он будет тем, что называется «сознательным человеком». Есть все основания предполагать, что работа сознательного человека будет много производительнее, чем работа человека, который не понимает, что к чему. А посему не следует считать, что забота о выработке у себя правильного мировоззрения есть что-то отжившее, незаконное. По крайней мере, всякий коммунист старается стать хорошим марксистом, убежденным сторонником материалистического мировоззрения. Он считает, что это поможет ему работать и действовать более целесообразно, а следовательно, и более производительно.

Для занимающегося самообразованием имеет чрезвычайно большое значение, с чего начинать и в каком порядке читать. Конечно, надо брать книжки посильные, доступные по языку и содержанию. Само собой, человек, не знающий низшей математики, не справится с книжкой по высшей математике, человек, не имеющий понятия о философии, не одолеет Гегеля и т. д. Но не в этом одном суть. Если человек берет книгу по вопросу, о котором он никогда не думал, который не задевает его за живое, который он не знает, как поставить в связь с запасом своих знаний, не знает, как связать со своей жизнью, — в этом случае чтение книги даст ему чрезвычайно мало. Другое дело, если содержание книги связано с мыслями человека на эту тему, отвечает, как говорится, на известный запрос.

Приведу одно личное воспоминание.

Дело было давно, лет тридцать тому назад. Хотя я и кончила гимназию, но никогда не слыхала — в те времена в этом не было ничего мудреного, — что на свете существует такая наука, как политическая экономия. Однажды одна моя знакомая принесла мне книжку Иванюкова о политической экономии, усиленно советуя ее прочесть. Книжка эта принадлежала к числу популярных книг и по языку и по содержанию была мне вполне доступна. Я взялась за ее чтение. Долго я ее «сусолила», еле одолела и из чтения этой книжки ничего не вынесла, а несколько месяцев спустя, когда я стала принимать участие в кружках, для меня ясно стало, зачем мне нужно знать политическую экономию. Я принялась за Маркса, прочла первый том «Капитала» с громадным интересом в сравнительно недолгий срок, и это чтение дало мне чрезвычайно много. Тоненькая популярная книжка оказалась для меня труднее толстой ученой книги.

Талантливый лектор, талантливый преподаватель, сами увлекаясь каким-нибудь предметом, умеют вызвать у слушателя, у курсанта интерес к предмету, умеют заставить их думать в этом направлении, пробуждают у них интерес к данному вопросу. Часто лекция может быть и не очень содержательна и не очень глубока, но, если она дает толчок мысли слушателя, родит у него известный запрос, — она ценна. В прежние времена передовые учителя словесности использовали литературу для того, чтобы будить мысль учеников. На митинге это может сделать оратор.

Много помогают зарождению новых вопросов, пробуждению новых интересов беседы с товарищами, совместное обсуждение вопросов. Вот почему так ценна коллективная, классная или кружковая, работа: она дает толчок, импульс.

Остановимся подробнее на вопросе об интересе.

Интересы очень различны у людей: одних интересуют больше всего вопросы общественной жизни, других — вопросы техники, третьих — вопросы искусства и т. д.

Большая разница, занимается ли человек, принуждая себя к занятиям данным предметом или увлекаясь им, уходя в занятия, что называется, с головой. Результаты в том и в другом случае бывают совершенно различны. Мы знаем, например, как трудно бывает иногда детям учиться, когда что-нибудь одно поглощает их. внимание. «Аи люли, аи люли, а у Пушкина нули». Почему Пушкин учился плохо в лицее? Потому ли, что он был барич и бездельник вообще? Конечно, нет. Учился плохо потому, что учили не тому, чему надо, а также потому, что весь его интерес лежал в области поэзии.

Вот как рисует тот же Пушкин настроение поэта тогда, когда поэт живет вне интересов поэзии, и тогда, когда в душе поэта пробуждается интерес к какому-нибудь явлению:

То, что Пушкин называет метафорически «божественным глаголом», — это и есть интерес.

То душевное состояние, которое описывает Пушкин в отношении поэта, можно применить к каждому человеку, у которого существует такой ярко выраженный, глубокий, постоянный интерес к какой-нибудь определенной области явлений. Возьмем, например, врача, увлекающегося до самозабвения своим делом. В обыденной жизни и его душа сплошь и рядом «вкушает хладный сон»: он вяло, равнодушно относится к окружающему, — но лишь дело коснется его специальности, он «встрепенется, как пробудившийся орел». Понаблюдайте людей: у большинства из них есть своя область, особенно их интересующая. Только у одних людей эта область очень широка — возьмем, например, вопрос о переустройстве жизни человечества; у других это — пожарное дело, у третьих — собственный ребенок и т. д. Обычно интерес возникает в связи с каким-нибудь сильным впечатлением, часто очень отдаленным. Я знаю одного специалиста по пожарному делу. Когда ему было десять лет, он присутствовал раз на большом пожаре, произведшем на него колоссальное впечатление. Особенно поразила его работа пожарных. Задыхаясь, он рассказывал об этом дома, разрисовывая самыми невероятными красками событие, — воображение его работало вовсю. Прошла после этого длинная жизнь: томительные, неинтересные гимназические годы, карьера мелкого чиновника и… единственный отдых — работа добровольцем в пожарной дружине маленького городка.