Журнал Русская жизнь - Захолустье (ноябрь 2007)

Мне это сразу же напомнило историю застройки нынешней Манежной площади. Сейчас уже мало кто помнит, с чего это все начиналось. А начиналось с проекта никому не известного архитектора Улькина, победившего в конкурсе полтора десятка лет тому назад. Список запланированных объектов в то время тоже изумлял. Наземная площадь, подземная площадь, а под подземной площадью - еще одиннадцать этажей, где должны были разместиться «Центр искусств» с выставочным залом, киноконцертный зал на 1000 - 1100 мест, рестораны, кафе, бары, буфеты, магазины, мастерские, Иверская столовая на 120 мест с бесплатными обедами для малоимущих. И так далее. В результате получилось множество бутиков и фуд-корт. Ау, бесплатные обеды! Мастерские, ау!

Мне представилось, как в городе Калуге, одном из моих любимых городов, сносят ценнейшую историческую застройку и устраивают там какие-то бутики и большой пресловутый фуд-корт. И если фуд-корт все-таки кто-то посещает, то бутики изо дня в день пустуют, одежда от кутюр в них обесценивается и покрывается грибком. Поскольку средний калужанин будет победнее среднего москвича. Увы.

Звоню главному архитектору Калуги А. Ефремову. - Сити-парк? Ну да, есть такой проект. То есть, проекта пока, собственно, и нет, а есть концепция. Да и концепции-то, по большому счету, тоже нет. Была создана организация ООО «Международный парк развлечений и туризма». - Как, простите? Я не успеваю записывать. - Ну, знаете, я с вами не могу по телефону обсуждать все это. Я занят. - Вот и замечательно! Давайте не по телефону. Договоримся о времени… - Сегодня я не могу. Вообще. - Тогда, может быть, завтра? Наконец, без особой охоты, Александр Александрович дал согласие на встречу.

И вот я в городе Калуге. Изучаю рынок развлечений. Пытаюсь понять - нужна ли калужанину отдельная территория для игрищ, забав и покупок, или же не нужна.

Модная пивная «Обершвайн». Собственная пивоварня. Плюс всяческое импортное, в том числе и ягодное. Баварские и прочие колбаски. Рулька. Рулька стоит 295 рублей, но мне советуют за те же деньги взять «шведский стол», куда якобы тоже входит рулька. Слушаюсь. Беру. Подхожу к стойке. Обнаруживаю там порядка двух десятков блюд столовского характера. Есть и рулька, только это не простая рулька, а «порезанная». В металлической бадье валяются громадные куски свиного жира, и лишь в некоторых из них чудесным образом остались микроскопические мясные вкрапления.

Сижу. Пью ягодное пиво. Ковыряю свиной жир. Мимо меня проносят аппетитные такие сковородочки с горками дымящихся колбасок. Сам дурак.

Иду в кафе «Виктория» на улице Ленина. В дверях меня задерживает охранник в черной форме. - Извините, мест нет. - Но ведь полно столов свободных. - Да, но они все забронированы. - Так ни одной таблички нет по поводу того, что забронированы.

Появляется другой охранник: - Извините, места есть. Просто у нас только что была драка довольно серьезная. Еле разняли. Поэтому мы все сейчас немножечко неадекватные. Вам какой столик больше нравится? Этот? Или, может быть, вот этот?

Я обошел множество разных мест. Был в пивной «Погребок», где порция соленых огурцов стоит всего 40 рублей и где так накурено, что ничего вокруг не видно, а перед дверью в туалет спит на полу клиент, который так и не сумел дождаться, пока туалет освободится.

Был в баре «Ока», в котором сутки напролет слушают старые блатные песни в исполнении юной блондинки с микрофоном.

Был в кафе «Старый парк», где делают компот из сухофруктов и подают его в хайболах и с соломинками.

Был в кафе «Лель», где бутерброд с красной икрой нарочно обрезают по краям, чтобы икры казалось больше, а бутерброд, например, с семгой подают как есть.

Был в пивной по кличке «Белокаменная» на бывшей Облупской улице, где посетители играют на губных гармошках и гитарах, поют песни, а еще играют в шахматы - пока не напьются совсем уж враздуду.

Много где был. Могу теперь писать путеводитель по калужским заведениям.

Калужский досуг экстремален исторически. Не одно - так другое. Горожане к этому привыкли, принимают как должное.

Губернатор в городском собрании мог запросто кататься на закорках у дьякона. Извозчики на главной площади играли «в прянички»: кидали в пряники ножи, так, чтобы пряник разрубился пополам.

Одна из колоритнейших калужских достопримечательностей - виадук, перекинутый над Березуйским оврагом. Представьте себе глубочайшую, рваную, страшную трещину, прорезающую самый центр Калуги. В этой трещине течет ручей, растут деревья и кусты и даже ходят наиболее отважные туристы. А сверху - настоящий древнеримский акведук с арочками в два этажа. Конечно же, он был построен много позже - в 1780 году, но архитектору Никитину удалось добиться поразительного сходства с античными прообразами «Калужского моста».

Это сооружение, словно магнит, тянуло к себе калужан в минуту серьезных неприятностей, когда они считали свою жизнь практически законченной и оставалось только совершить последний шаг. До революции в Калуге была страшная традиция: с Каменного моста прыгали вниз влюбленные, которые не встретили взаимности. Жуткая смерть в Березуйском овраге завершала их жизненный путь. К счастью, эта традиция в прошлом.

Зато на смену ей пришла другая - более радостная, но не менее парадоксальная. В день свадьбы калужские молодожены обязательно приезжают на Каменный мост, останавливаются там минут на пять и бешено сигналят в автомобильные гудки.

Известна история о том, как еще до революции в Калугу приехал гастролер-дрессировщик, господин Бурчинелли со львом. Он клал в разинутую пасть своего воспитанника голову, чем заставлял екать сердца трепетных калужанок. Но ведь кроме калужанок есть еще и калужане. Один из них - конюх Семен Кузнецов - забузил: - Не верьте! Вас обманывают. Никакой это не Генрих Бурчинелли, а Юрка Буртыкин. А лев - вовсе не лев, а типа кошки, только великан. Сейчас я ему покажу.

И просунул руку в клетку. А лев, не будь дурак, начал ту руку пережевывать. Один студент, присутствующий при этом колоритном зрелище, скончался от разрыва сердца. Все остальные получили массу положительных эмоций.

А еще в Калуге жил некто М. Бялобжецкий - предприниматель и большой придумщик. Он добился монополии на вывоз нечистот из обывательских сортиров. Эти нечистоты Бялобжецкий сваливал на своем хуторе «Билибинка» в большие ямы, где они бродили, а затем полученный «пудрет» (название придумал сам изобретатель) шел в продажу: калужанам, да и жителям других губерний, требовались удобрения.

Эпидемия не разыгралась только чудом - Бялобжецкий создал для нее весьма благоприятные условия. Однако горожане не тревожились: спокойно пасли своих коров рядом с «Билибинкой» и радостно умащивали грядки замечательным «пудретом».

Впрочем, прежде чем идти на встречу с главным архитектором, следует вооружиться более серьезной контринформацией. Чтобы знать, где тут подводные камни, что спрашивать во время интервью.

Где взять такую информацию? Конечно же, в музее. В Калужском областном краеведческом музее. Там сидят настоящие радетели истории своего города. Там новому проекту спуску не дадут.

Планы мои провалились с треском. Ирина Шмытова, зам. по науке, честно мне призналась, что услышала о Сити пару дней тому назад. Не то чтобы плохое услышала или хорошее - просто о том, что такой проект существует.

Олег Прошкин, возглавляющий отдел археологии, тоже не располагал какой-либо толковой информацией. Даром что член архитектурного совета города.

Другие сотрудники тоже оказались не в курсе.

Как и сотрудники других музеев и организаций, с которыми мне довелось увидеться. То есть все что-то, конечно, слышали, но никто ничего толком не знает. Вряд ли здесь дело в некой круговой поруке. Скорее всего, калужане и впрямь проявляют к событиям, связанным с Сити, более чем умеренный интерес. Даже те, кому это, казалось бы, положено по роду профессиональной деятельности.

Что поделаешь, у всех свои дела. А Сити? Что ж, пускай чудачат как хотят.

Кстати, насчет чудачества. Главным калужским чудаком можно считать великого ученого Константина Эдуардовича Циолковского. Именно такая репутация была у него в городе. Сам же он подобной репутацией только гордился.

«Отец космонавтики» писал в мемуарах: «В первые годы жизни в Калуге я проводил много опытов по сопротивлению воздуха и воды. Приборы устраивал сам - сначала маленькие, потом такие большие, что они занимали почти всю залу в моей квартире. Бывало, запрешься на крючок, чтобы не открывали и не нарушали правильности воздушных течений. Стучится письмоносец, а открыть дверь нельзя до окончания наблюдения. Письмоносец слышит мерный звон метронома и счет: 15, 14, 15, 15, 14 и т. д. И наконец-то отворяют дверь ворчащему письмоносцу! Одна родственница, увидав в квартире чудовище (аппарат воздуходува), сказала моей жене: „Когда он уберет этого черта!“ Некий батюшка даже заметил, что загажен святой угол».