Газета Завтра Газета - Газета Завтра 359 (42 2000)

СТРАТЕГИЯ

Едва возникнув, юная алюминиевая империя получила и реализовала возможности выхода на новые рынки и диверсификации бизнеса. Это задача была особенно актуальна, поскольку немалая часть собственности компании (КрАЗ и БрАЗ) — ориентированы исключительно на производство и продажу первичного алюминия.

Одновременно началась интенсивная работа по созданию рынка акций нового холдинга и его раскрутки как "брэнда" (см. интервью первого заместителя гендиректора "Русского алюминия" А.Булыгина журналу "Эксперт"), что необходимо, в частности, для получения расширенного внешнего финансирования. Впрочем, менеджеры нового алюминиевого гиганта пока в средствах явно не стесняются — они начали осуществление ряда новых крупных проектов. Ими куплен глиноземный завод в Румынии, в стадии окончательного согласования ряд других приобретений в странах СНГ и за рубежом… Создано СП с Карнакертским алюминиевым заводом (Армения). Решен вопрос о площадке, на которой будет строиться алюминиевый завод в Украине, идет практическая подготовка к осуществлению строительства второй очереди СаАЗа. Кроме того, установлен полный контроль над сырьевыми поставками и сбытом Новокузнецкого алюминиевого завода. Сейчас “Русский алюминий” не скрывает, что желал бы выкупить этот четвертый по величине в России алюминиевый завод у провалившей бизнес группы МИКОМ.

Создание холдинга позволило стремительно расширить долю рынка, минимизировать влияние внешних факторов (таких, как цены на первичный алюминий или глинозем), начав на равных конкурировать с мировыми лидерами. Последнее особенно актуально: стремительно монополизирующийся мировой рынок алюминия позволяет диктовать крупным компаниям свои условия всем прочим. А российские производители особенно уязвимы, так как зависят от закупок и продаж на мировом рынке: там приобретается примерно две трети требуемого глинозема и сбывается четыре пятых первичного алюминия.

Необходимость построения крупной и вертикально интегрированной компании: в ряде стран (Германия, Франция, Швейцария, Норвегия) в алюминиевой отрасли — всего по одной компании, абсолютному монополисту. В США, где еще с XIX века существовала жесточайшая конкуренция, рынок тоже монополизировался: компания Alcoa захватила почти 75% внутреннего рынка и продолжает расширяться (последнее приобретение Alcoa — корпорация Reynolds, вместе с которой холдинг будет контролировать 30% всего мирового выпуска алюминия). Таким образом, образование "Русского алюминия" может расцениваться как попытка организовать достойную конкуренцию на мировом рынке, где до последнего времени российские производители не могли эффективно противостоять своим конкурентам.

ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Главной проблемой "Русского алюминия" с самого момента рождения было, как ни странно, общественное мнение. Многочисленные конкуренты, завистники и просто скептики (в силу известных условий особенно многочисленные в нашей стране) утверждали, что от компании, создававшейся в условиях жесточайшей секретности, не приходится ожидать легализации своей деятельности. Многие считали также, что активы холдинга так и останутся в различных оффшорах и никогда не вернутся в Россию.

Однако совсем недавно "Русал" заявил, что подал заявку в Министерство по антимонопольной политике на выкуп акций вошедших в группу предприятий у нынешних владельцев — фирм, формально зарегистрированных в оффшорных зонах.

Руководители холдинга сообщили прессе, что, получив разрешение МАП, "Русал" перейдет на единую акцию, выпустит ADR и выйдет с ними на рынок. К этому времени будет завершен выкуп акций КрАЗа у Анатолия Быкова и акций НкАЗа у Михаила Живило(один — в тюрьме, другой — в бегах), а доля "Русала" в капитале "Иркутскэнерго" будет доведена до контрольного пакета. По их словам, холдинг намерен инвестировать строительство заводов высокого передела алюминия в Западной Европе, дабы довести вертикальную интеграцию до логического завершения — так, как это уже сделал главный конкурент Alcoa.

Таким образом, хозяева "Русала" доказывают, что создают открытую российскую компанию, наполненную активами. Многие наблюдатели уверены, что они делают это при непосредственном участии и контроле нового государственного руководства, а проще, президента Путина. Похоже, новая российская элита руками “госолигархов” формирует основы своего будущего экономического могущества.

Борис Александров

ПРИНЯТО СЧИТАТЬ, что "режим Путина", подобно герою Стивенсона, распадающемуся на "мистера Джекила" и "доктора Хайда", имеет силовую (патриотическую) и экономическую (либеральную) составляющие. Первую олицетворяют "разведчики", ведомые секретарем Совбеза Ивановым, а вторую — "финансисты", среди которых больше всех известны в народе Кудрин и Греф. Именно они олицетворяют собой нависающую над "Белым домом" тень Чубайса".

Стало также общим предположением, что "технический премьер" Касьянов, воплощающий собой еще одну "тень" — "тень Волошина", не будет вечно занимать свой кабинет в правительственном здании и со временем его кому-нибудь уступит. Но на вопрос “кому” нет однозначного ответа, и именно он и составляет сегодня основную интригу политического процесса. Аналитики гадают, на ком остановит свой выбор президент, кто займет место Касьянова : Сергей Иванов или Герман Греф? В соответствии с этими прогнозами либеральные медиа уже нанесли несколько превентивных ударов по секретарю Совбеза, а министр Греф перенял своеобразную "эстафету" от своих единомышленников Гайдара и Чубайса.

Однако способен ли сегодня Путин сделать столь однозначный выбор между двумя знаковыми фигурами? Пока что вероятность отрицательного ответа на этот вопрос намного больше, чем положительная. Однако это не означает, что в кадровом резерве Путина нет фигуры, способной персонифицировать как раз вот эту неопределенность. Это — нынешний министр связи Леонид Рейман.

Еще весной ходили слухи о возможном назначении Реймана премьер-министром при отставке "технического" Касьянова. Оснований для таких предположений было в ту пору больше чем достаточно. Леонид Додожнович Рейман — не столько член "питерской команды" (в смысле — команды Чубайса), сколь непосредственный выходец из самого близкого путинского окружения. Неудивительно, что Реймана в последнее время стали называть не иначе, как "связистом Путина". До лета 1999 года о Реймане мог знать только узкий круг специалистов по развитию телекоммуникаций в Северо-Западном регионе страны. А уже с осени того же года "связист Путина" стал фактически единолично определять техническую политику страны по целому ряду важных вопросов. Заняв министерское кресло, он сразу же заявил свои претензии на установление "правил игры" в Интернете и потребовал навести порядок в вопросе регистрации доменных имен, заявил о своем замысле лицензировать СМИ в Сети и создавать инфраструктуру для электронной торговли в Интернете.

Оценивать чисто профессиональные качества Реймана как "главного связиста страны" пока еще рано — слишком мало времени прошло с тех пор, как этот питерский инженер обосновался в министерском кресле. Хотя объем инвестиций в российские телекоммуникационные системы в 2000 году превысил аналогичные показатели 1999 года почти в полтора раза, привлеченных денег все равно в сотни раз меньше тех 20 миллиардов долларов, которые, по словам того же Реймана, необходимы для создания в России современной информационной инфраструктуры.

Если рассматривать некоторые его идеи в контексте социальной политики, то можно найти много общего как раз с политизированными либералами, пытавшимися в свое время навязать стране свою так называемую "жилищно-коммунальную реформу". В частности, г-н Рейман — горячий сторонник введения повременной оплаты за телефонные разговоры, что может обернуться не только серьезным финансовым, но и психологическим ударом по большинству жителей страны. Впрочем, сам глава Минсвязи убежден, что, мол, в городах свыше 30 процентов населения используют свои телефоны в коммерческих целях и таким образом извлекают прибыль из "почти бесплатного" ресурса телефонной связи.

Однако здесь важно уяснить, что такие планы не лежат в русле присущего либералам стремления проводить свои "реформы" за счет большинства населения страны, маниакального желания поставить народ на колени и таким путем добиться личностного и политического самоутверждения. Скорее, они продиктованы лишь сформировавшимися за годы "работы в бизнесе" представлениями об "эффективности" проекта, в рамках которого нет живых людей, а есть лишь "добросовестные" и "недобросовестные" клиенты.