А. Аникст - Бомонт и Флетчер

До начала сотрудничества с Флетчером Бомонт написал две комедии: «Женоненавистник» (The Woman Hater, 1606) и «Рыцарь Пламенеющего Пестика» (The Knight of the Burning Pestle, 1607).

Флетчер единолично написал «Верную пастушку» (The Faithful Shepherdess, 1608) и «Награду женщине, или Укрощение укротителя» (Woman's Prize, or the Tamer Tam'd, 1611).

Плодом сотрудничества Бомонта и Флетчера были семь пьес: «Месть Купидона» (Cupid's Revenge, 1608), «Филастр» (Philaster, 1609), «Щеголь» (The Coxcomb, 1609), «Трагедия девушки» (The Maid's Tragedy, 1610), «Король и не король» (A King and no King, 1611), «Четыре пьесы в одной» (Four Plays in One, 1612), «Высокомерная» (The Scornful Lady, 1613).

Без соавторов Флетчер написал (не считая двух ранее названных) пятнадцать пьес: «Бондука» (Bonducca, 1611), «Ночное привидение, или Воришка» (The Night-Walker, or The Little Thief, 1611), «Валентиниан» (Valentinian, 1614), «Ум без денег» (Wit without Money, 1614), «Мсье Томас» (Monsieur Thomas, 1615), «Любовное паломничество» (Love's Pilgrimage, 1616), «Влюбленный безумец» (The Mad Lover, 1617), «Верноподданный» (The Loyal Subject, 1618), «Мальтийский рыцарь» (The Knight of Malta, 1618), «Своенравный сотник» (The Humourous Lieutenant, 1619), «Что нравится женщинам» (Women Pleas'd, 1620), «Охота за охотником» (The Wild-Goose-Chase, 1621), «Владычица острова» (The Island Princess, 1621), «Как управлять женой» (Rule a Wife, Have a Wife, 1624), «Жена на месяц» (A Wife for a Month, 1624).

В сотрудничестве с Меосинджером Флегчер написал шестнадцать пьес: «Судьба честного человека» (The Honest Man's Fortune, 1613), «Тьерри и Теодорет» (Thierry and Theodoret, 1617), «Коринфская царица» (The Queen of Corinth, 1617), «Кровожадный брат, или Ролло, герцог Нормандский» (The Bloody Brother, or Rollo, Duke of Normandy, 1619), «Маленький французский адвокат» (The Little French Lawyer, 1619), «Ян ван Олден Барнавельт» (John Olden van Barnavelt, 1619), «Законы Кандии» (The Laws of Candy, 1619), «Двойной брак» (The Double Marriage, 1620), «Обычай страны» (The Custom of the Country, 1620), «Предатель» (The False One, 1620), «Лес нищих» (The Beggars' Bush, 1622), «Прорицательница» (The Prophetess, 1622), «Морское путешествие» (The Sea Voyage, 1622), «Испанский священник» (The Spanish Curate, 11622), «Странствия влюбленного» (The Lover's Progress, 1623), «Красотка из гостиницы» (The Fair Maid of the Inn, 1626).

У Флетчера были, по-видимому, другие соавторы, когда он писал следующие пять пьес: «Хитроумные уловки» (Wit at Several Weapons, 1609), «Капитан» (The Captain, 1612), «Два знатных родича» (Two Noble Kinsmen, 1613), «Красивая доблесть» (Nice Valour, 1616), «Девушка с йельницы» (The Maid in the Mill, 1623), «Благородный» (The Noble Gentleman, 1626).

В канона Бомонта и Флетчера попали также две пьесы, написанные другими авторами, — «Исцеление от любви» (Love's Cure, 1634) Мессинджера, напечатанная в фолио 1647 года, и «Коронация» (The Coronation, 1635) Джеймза Шерли, напечатанная в фолио 1679 года.

Хотя число пьес, созданных Бомонтом и Флетчером вместе, невелико, тем не менее именно они имели решающее значение для формирования творческого метода драматургии послешекспировского времени. Как и пьесы Шекспира, каждое из произведений, написанных Бомонтом и Флетчером совместно, было художественным экспериментом, пробой определенного жанра или типа пьес. В дальнейшем мы уже не встречаем такого разнообразия новых драматургических видов. В основном Флетчер развивал формы и приемы, найденные им совместно с Бомонтом. Поэтому, хотя вклад Бомонта в количественном отношении был невелик, то, что он вместе со своим соавтором открыл как драматург, имело большое принципиальное значение, и он по праву занимает место в одном ряду с более плодовитым Флетчером. Написанные ими совместно произведения создали то особое направление английской драматургии начала XVII века, которое связано с их именами. Правда, уже в XVII веке возникла тенденция превозносить одного из соавторов за счет другого. Когда умер Бомонт, Джон Эрл, епископ Корберт и брат Фрэнсиса Джон Бомонт в поминальных стихотворениях так превозносили его, что похвалы покойному можно было воспринять как умаление оставшегося в живых. Зато среди хвалебных стихотворений, напечатанных в первом Собрании сочинений Бомонта и Флетчера, было несколько таких, которые восхваляли исключительно достоинства Флетчера (Томас Пейтон, Роберт Стаплтоя, Джон Денем, Эдмунд Уоллер, Ричард Лавлейс и другие).

Другие авторы писали о нерасторжимом творческом содружестве Бомонта и Флетчера. У поэта Джона Биркенхеда мы находим указание на то, что, по мнению многих, Флетчер выступал «в сандалиях», а Бомонт — «на котурнах», то есть один обладал преимущественно комическим, а другой трагическим даром. Биркенхед отрицает такое разделение талантов Бомонта и Флетчера. В его глазах каждый обладал полноценным драматургическим даром и равной способностью к обоим жанрам пьес. Они творили в тесном творческом единстве. Как писал Биркенхед, прибегая к метафоре, «они чеканили совместно, вместе составляли сплав, оба ковали его, удаляли шлак, до мельчайшей точности взвешивали на весах один у другого, затем опять обрабатывали металл и снова взвешивали его, и, наконец, создав золотые слитки острого ума, одним ударом оттискивали на них свои имена».

«Так работали они вдвоем. А когда Бомонт умер, — продолжает поэт, случилось то, что происходит тогда, когда один глаз перестает видеть, второй смотрит за двоих. Бомонт оставил Флетчеру в наследие свои правила и свой ум».[5]

Я передал здесь прозой то, что Биркенхед выразил стихами. Другой поэт, написавший стихи для фолио, Джаспер Мэйн, был того же мнения: «Великая чета писателей, родившиеся под одной звездой, равные по гению, ваша слава, как и произведения, настолько слилась, что никто не сумеет разделить ваши умы и воздать похвалы каждому из вас отдельно. Вы горели одним пламенем и взаимно вдохновляли друг друга. Может быть, один придумывал, а другой писал, один сочинял фабулу, а другой ее развивал; может быть, один создавал костяк, а другой его облекал плотью или один находил мысль, а другой ее выражал; какова бы ни была доля каждого, мы видим единую нить пряжи, столь ровную, столь тонко выделанную, что природа и искусство никогда не сливались так нерасторжимо». Оба владели мастерством трагического и комического в равной мере, продолжает Мэйн, у них был единый ум, и если хвалить их справедливо, то надо говорить о том, что «оба соединились и оба создавали пьесу целиком».[6]

Джордж Лайл, состоявший в каком-то родстве с Бомонтом и, возможно, более других осведомленный о совместной работе драматургов, писал, что до них «в мире еще не бывало сотрудничества двух таких могучих умов; создания их воображения были тесно связаны и переплетены, и невозможно отличить, что написал Франсис Флетчер, а что — Джон Бомонт».[7] (Автор, конечно, нарочно дал каждому имя другого, чтобы лишний раз подчеркнуть нерасторжимость творческого единства Бомонта и Флетчера.)

Суждения поэтов XVII века представляются мне более правильными, чем попытки некоторых новейших исследователей выделить доли Бомонта и Флетчера в написанных ими пьесах. История литературы и драмы знает достаточное количество примеров сотрудничества, когда именно совместный творческий процесс приводил к созданию произведений, в которых индивидуальности соавторов полностью сливались и создавали некое новое единство, которое можно обозначить только двумя именами.

Особый стиль в английской драме начала XVII века создали совместно Бомонт и Флетчер; второй член содружества продолжал применять созданные ими творческие принципы и тогда, когда он работал в одиночку, и тогда, когда писал с другими авторами. Достаточно сравнить самостоятельное творчество Мессинджера с тем, что он написал вместе с Флетчером, чтобы стало очевидно различие Мессинджера-одиночки от Мессинджера, писавшего в паре с Флетчером. Поэтому пьесы, которые Флетчер писал с Мессинджером, с полным правом принадлежат к канону Бомонта и Флетчера. Это не другое направление драмы. Различия, которые здесь есть между Бомонтом-Флетчером и Флетчером-Мессинджером, такие, какие могут быть между ранним и поздним периодо-м творчества одного писателя. Но пьесы Мессинджера, написанные после смерти Флетчера, при несомненных чертах внешнего сходства уже не могут быть причислены к канону Бомонта и Флетчера, потому что они по духу принадлежат другому времени. Созданные в царствование Карла I, они отражают атмосферу, непосредственно предшествовавшую буржуазной революции XVII века.

Бомонт и Флетчер творили в такой близости к Шекспиру, что трудно, говоря о них, не касаться их великого предшественника. А близость эта была настолько велика, что существует даже предположение, будто стареющий Шекспир и молодой Флетчер творили совместно. Почерк каждого находили в «Генрихе VIII» и «Двух знатных родичах». Считается, что они написали совместно пьесу «Карденио». Поскольку последняя утеряна, судить о ней не будем.[8] Об авторстве «Генриха VIII» между исследователями до сих пор нет согласия.[9] Я разделяю мнение ученых, считающих пьесу шекспировской.[10] В пользу этого говорит то, что друзья Шекспира, издавая его сочинения, включили в них «Генриха VIII». Ни в одно собрание сочинений Бомонта и Флетчера она не вошла.