Лев Прозоров - О фэнтази "западной" и славянской

Но это мы опять ушли к «ужасным и опасным». Вернемся к положительным или нейтральным славянам в западном фэнтези. Список таковых далеко не исчерпан. Еще есть роман «Чародей Киев» из серии де Кампа и Флетчера Прэтта «Дипломированный чародей», есть «Глаза из серебра» Майка Стэкпола, где местная квази-«Россия» — Крайина — в союзе с местной квази-«Британией» повергает местного Темного Властелина, прототипом коего явно являлся Наполеон Бонапарт, и соперничает с нею же в борьбе за местную квази-«Индию». Наконец, есть романы Элейн Каннингем «Дочь Дроу», «Крылья Ворона» и «Паутина», где у главной героини, темной эльфийки, появляется ее спутник, покровитель и почти друг — насколько человек может быть другом темному эльфу — Фиодор из заснеженной страны Рашемэн, края мудрых колдуний и бесстрашных воинов-берсерков, способных и с отрядом кочевников-туган справиться, и гигантского медведя уделать в одиночку, практически голыми руками. Фиодор при этом еще и отнюдь не глуп. Элейн Каннингем откровенно говорит, что прототипом Рашемэна явилась именно языческая Русь. Писательница сообщает в интервью журналу «Мир фантастики» о намерении написать отдельный роман на стыке фэнтези и альтернативной истории, где действие будет происходить в языческой Руси десятого столетия (http://mirf.ru/Articles/art1429.htm) — что ж, ждем с нетерпением. Добавим еще и Кислев из игрового мира Вархаммер, в котором, очевидно, слились Киевская Русь (Киев-Кислев), Польша (армия Кислева представлена крылатыми гусарами, восседающими, правда, на белых медведях) и Чехия (город Прааг). Правят в Кислеве царь Борис и его дочь Катерина Великая, она же Снежная Королева. При этом кислевиты являются частью местной «Европы» и союзниками Империи (соответствующей Священной Римской империи) в борьбе с силами Хаоса. В «городском фэнтези» Геймана в современной Америке проживает Чернобог со своими тремя сестрами — Зарей Утренней, Зарей Вечерней и Зарей Полуночной, причем эта семейка одни из самых симпатичных персонажей книги.

Да, конечно же, чуть не забыл казаков Ольгерда Владислава из Саги о Конане Роберта Говарда.

«Мало!» возопят национал-патриоты. Что ж, действительно мало на фоне огромного количества фэнтези по кельтской и скандинавской мифологии, а так же той же Артурианы. Но сие можно легко объяснить, не прибегая к зловещей конспирологии Крылова.

Во-первых, господам патриотам следует попробовать посчитать фэнтезийные саги, написанные по мотивам, скажем, германской «Песни о Нибелунгах», французской «Песни о Роланде» или испанской «Песни о моем Сиде». Думаю, таковых наберется еще меньше. Прикажете считать не европейскими странами Германию, Францию или Испанию? Ларчик-то просто открывается. Мировой книжный рынок преимущественно англоязычен, и основная масса потребителей и производителей фэнтези — это англосаксы или потомки таковых. Сам жанр фэнтези зародился именно в англоязычных странах. Зловещий мифический «Запад», ведущий целенаправленную «фентезийную агрессию» исключительно супротив России, как видим, испаряется, его место занимают реальные англосаксы, предсказуемо и объяснимо пиарящие себя, любимых, свой миф и своих предков. Ну и деньги зарабатывающие, понятно. Никакой принципиальной вражды нет — просто на первом месте у них, по объяснимым причинам, свое. Не «западное», а именно англосаксонское (с примкнувшими, точнее, влившимися в английский этногенез кельтами и скандинавами).

Вторая причина скромного места славянских сюжетов и персонажей в «западном» фэнтези заключается в одном очень простом историческом обстоятельстве. Крылову, похоже, надобно поставить «два» не только за историю древней Руси, но и за историю ХХ века тоже. Фэнтези, как массовый жанр, возникло в 1960-е годы. Тогда вышел и триумфально прошел по Америке и Европе «Властелин колец» Толкина, а де Камп издал Говардовские повествования о Конане. Надо понимать, Крылов не помнит про такую мелочь, как «Железный занавес», к тому моменту крепко отделявший Россию и другие славянские страны от «Запада». Много ли из-за него можно было узнать про Русь? У нас ведь тоже серьезный и массовый интерес к древней Руси появился в те самые годы, с романами Валентина Иванова, Павло Загребельного, Скляренко и прочих.

А как в Союзе относились к русскому фольклору? Сам Крылов признает роль советского сказочного кино в принижении и осмеянии образов русского фольклора. Да, эльф — это прекрасно, гном — это серьезно. А Баба Яга или Кощей… нет, Милляр великий артист. Но кто теперь вспомнит о мифическом величии образов сыгранной им славянской «нечисти»? Корни стебового отношения к русскому фольклору в советской культуре и лежат. Вот, кстати, недавно телеканал «Культура» порадовал. Показал «По щучьему веленью» 1938 года.

Ну и картина… русская деревня — трущоба с перекосившимися избами. У семьи главгероя «царь-батюшка корову забрал» (а ведь еще жило поколение, помнившее, что без «кормилицы» выжить в деревне было попросту нереально!). Русский царь — маразматик. Русская царевна — инфантильная истеричка. Русские бояре — тупые холуи. Русский воевода (упорно именуемый «генералом», но облаченный в зерцало и ерихонку поверх необъятной бородищи) — тупой солдафон, чей лексикон в основном ограничивается словами «Ать-два!» и «Урраааа!!!». Русское войско, поименованное «царскими холопами», щеголяет в лаптях.

И все это, конечно же, очень смешно.

Эй, борцы с русофобией, ау!

За весь советский период только два фильма не превращали былинно-сказочную Русь в прообраз грядущего «Балаган Лимитед» — «Илья Муромец» и «Кощей Бессмертный». И все.

В остальных фильмах тупят цари-Пуговкины, подличают бояре и дьяки, неуклюже злодействуют уморительно-смешные бабки-ежки, чудо-юды, кощеюшки (диагностично — этого персонажа, чье имя восходит к ТЮРКСКИМ корням, сказочная совпопса стабильно рядит в ЗАПАДНОГО короля), оборотни, водяные и лешие. Кругом балалайки, лапти, петушки на палочках, окладистые бороды и туповато-добродушные физиономии. И все это потешное воинство одной левой побеждают очередные Насти и Маруси, Вани и Васи… и звонко смеются на каждом шагу. Это ведь Русь — как же тут не смеяться?

Чего уж далеко ходить за корнями для Жихаря Успенского и непристойно-потешных «страмослябов» Фрая. Какой там «Запад» — советская школа!

Что тут еще добавить — ну разве что советские «сказочные повести» и детские утренники, где очередной мальчик Вася, который хорошо учился в школе, с легкостью уделывает и Бабу Ягу, и Кощея, и Змея Горыныча…

Персонажей, восходящих к глубокой языческой древности. Чудовищ, для победы над которыми герои НАСТОЯЩИХ русских сказок вынуждены были пускаться в странствия за тридевять земель, в тридесятое царство, истоптать семь пар железных башмаков да изгрызть семь каменных ковриг, пережить мучительную смерть и воскрешение.

Что знает советский обыватель про русские сказки? Да то, что показало ему телевидение, не боле. Подойдите к нему, спросите про Крошечку-Хаврошечку, про Ивана Быковича. Эти сказки есть чуть ли не в любом сборнике — да кто ж их читал?! Представления о более известных сказочных персонажах ЦЕЛИКОМ сформированы советскими фильмами. Про языческую древность я вообще молчу. Слово «Перун» сподвигнет оного совка разве что на неприличное созвучие. Имени «Велес» он вообще не слыхал. Лада — это марка авто или кличка собаки. Про менее «засвеченных» Божеств умолчим из милосердия.

При таком уровне интереса и уважения к собственному фольклору в Советской России — чего вы хотели от «Запада», господа-товарищи патриоты? Чтоб он выполнял за вас вашу прямую обязанность, за вас уважал и славил ваших предков и героев их преданий? Не жирновато ли будет, граждане халявщики?

А ведь уважают. А ведь славят. Пусть — естественно! — меньше, чем своих, но все же больше, чем вы сами. Ни у Стэкпола, ни у Морвуда русские цари не выглядят такими идиотами, как у Роу и Птушко. Кощей и Баба Яга в «западном» фэнтези — не потешные старички для битья, а по настоящему грозные чернокнижники. И где благодарность? Нет благодарности.

Врачу, блин, исцели же себя сам!!! Научись сам относиться с уважением к своему, к национальному, а не требуй у соседей, чтоб они это сделали за тебя!

Заканчивает статью Крылов предложениями, как реанимировать полуживое русское фэнтези. Причем как-то очень быстро подменяет сей вопрос другим — что делать с экспансией «западной», артуровской фэнтези. Первый вариант — раскручивать незатрепанные славянские мифы, не захватанных совком персонажей. Мысль, кстати, очень здравая и перспективная. Но ее Крылов касается мимоходом. Отговаривается — мол, на честного исследователя славянской древности мигом отыщется свой «успенский». Давайте-ка мы лучше возьмем «западное» фэнтези и вывернем наизнанку, сделаем Мерлина — злодеем, а Моргану — прекрасной и доброй феей, орков — героями, а эльфов, роханцев и другие народы Запада — оккупантами. Короче говоря, своего все равно не сделать, давайте изгадим чужое.