Евгений Ищенко - Я вычислил день своей смерти

— А ваши родители — не математики?

— Да, мой отец — математик, и не хуже меня… В одной конкретной области… — улыбается Сидик. — Он — крупный бизнесмен.

— Афганистан — страна многонациональная, как и Советский Союз. Кто вы по национальности, какой язык для вас родной?

— Я — ария, родной язык — фарси. Но и русский язык стал для меня, можно сказать, родным. Во всяком случае, я говорю на нем не хуже, чем Эдуард Шеварнадзе, хотя он живет среди русских намного дольше, чем я. Языками я никогда специально не занимался, но освоил их еще несколько, общаясь со студентами из разных стран.

— Афган — это псевдоним?

— Фамилия моего отца — Кодамани. Это и название селения, в котором я родился. Псевдоним Афган я-принял после вывода советских войск… Кстати сказать, когда мой прогноз точно совпал, а Наджибулла, как я и предсказал, остался у власти и после вывода советских частей, то отношение к моим математическим прогнозам очень изменилось. Вот, взгляните на эту фотографию…

Сидик подал мне фото, запечатлевшее «то непринужденно беседующим с Наджибуллой. На лице президента — широкая улыбка. Видно, разговор доставляет ему удовольствие.

— Думаю, что ваш прогноз президенту понравился?..

— Я никому не стараюсь понравиться! Так показали расчеты, вот я и предрек Наджибулле продолжение президентства и то, что моджахеды не свергнут его власть. Такая у него судьба, я тут ни при чем. Правда, в знак признательности он подарил мне пятикомнатный особняк и машину в придачу. Спасибо ему за щедрый подарок. Но лучше бы он помог мне получить здесь, в Ленинграде, какое-нибудь подходящее жилье. Тогда я мог бы жить вместе со своей семьей. У меня ведь русская жена пятилетний сынишка. Но жену вынудили уехать к ее родителям в Павлодар. Нет ленинградской прописки — значит, живя с мужем, она нарушает закон. А то, что ребенок воспитывается без отца, жена живет вдали от мужа, а муж, имея семью, один ютится то в общежитии, то в гостинице — в этом, по логике ленинградской милиции, ее бюрократов, нет ничего противоестественного!

Слушая эту гневную тираду, внимательно гляжу на моего собеседника и вспоминается афоризм Шиллера: «У человека с открытой душой и лицо открытое», ибо даже в гневе лицо Сидика не исказилось, не потеряло обаяния.

— Как утверждал один мудрый человек, прогнозы не всегда сбываются. Исключение составляют те случаи, когда умные пророки уверены в грядущих событиях еще до того, как провозвестить их. А вы, Сидик, всегда уверены в том, что провидите? Что подкрепляет эту вашу уверенность?

— Многократная проверка моей теории математического прогнозирования, а также отзывы людей. Вот, посмотрите эти тетради.

«…Сидик! Дай Бог, чтобы твои предсказания сбылись. Прошлое ты просчитал верно на 100 %. Пусть в твоей жизни всегда будут солнце, Бог и хорошие люди!

…Удивительно, но все верно. Потрясающе! Совершенно точное совпадение по годам. Это невероятно, но факт. На 100 % угаданы все важнейшие события в моей жизни.

…Ты создан для мира, Сидик, — великий математик и прекрасный человек!

…Прошлое мое все совпало. О нем знаете Вы и Бог. О будущих событиях расскажет время. Верю Вам!

…Прошлое было угадано до мельчайших подробностей, вплоть до того, с кем я первый раз поцеловалась (с иностранцем), когда это было (летом).

…По телефону мне была рассказана моя биография (совершенно точно). Были указаны даты выхода замуж, рождения сына, смерти мужа, заболевания и выздоровления ребенка».

Более 7000 прогнозов нашим соотечественникам и гражданам зарубежных государств собраны в довольно толстых общих тетрадях, которые я бегло пролистал. Приведенные отзывы — лишь малая толика.

Мне Сидик помог выяснить истинный день рождения. Дело в том. что в моих метриках проставлены две несовпадающие даты: цифровая и прописью. Он в несколько минут провел расчеты и установил, что ни та, ни другая не соответствуют действительности. Родился я не 20 и не 23, а 21 марта между пятью и шестью часами утра.

— Можно определить с точностью до минут, — предложил математик. — Только на это потребуется больше времени.

Я ответил, что мне такая точность не нужна, а сам не смог справиться с ощущением, будто кто-то всеведущий разложил мою жизнь, заглянул в глубины души и воскресил давнее.

— Я вам все объясню, господин, — заверил меня собеседник, видя мое замешательство.

— Извините, Сидик! — еще более смутившись, запротестовал я. — Не называйте меня господином! Я к этому совершенно не привык. Вы же знаете, что в нашей стране такое обращение не принято.

— Знаю, — подтвердил он. — Но слово «господин» ничуть не хуже, чем «товарищ». «Господин» и «Господь» имеют один корень. Думаю, что это уважительное обращение в России возродится. А определять чей-то истинный день рождения мне не в новинку. Ведь в Афганистане я многим людям выяснял, когда именно они появились на свет божий. Афганцы — народ малограмотный, далеко не каждый знает не то что день, а и год своего рождения.

— Построив математическую модель, истинный ученый не забывает вернуться от нее к действительности, которая куда сложнее умопостроений. Вы так и делаете?

— Как же иначе? Возьмем хотя бы происхождение славян… 35 тысяч лет назад, в эпоху палеолита, на территорию современной Украины пришли кочевые племена, которые и стали родоначальниками славян. Через несколько тысячелетий они распространились далеко на Восток. Будучи на Украине, я рассчитал, что первый славянский центр — Чернигов. Другими словами, самый старый древнерусский город не Киев — «матерь городов русских», а Чернигов, который на несколько веков древнее. Если Киев — мать, — улыбается Сидик, — то Чернигов — дедушка всех русских городов. Без дедушки и мать не появилась бы, правильно?

Я был в Чернигове, общался там более чем с тысячью людей. Сверху город похож на растопыренные пальцы: пять братьев — пять славянских племен — вышли из города. Я мечтаю работать именно там, в Чернигове. Хочу основать свою математическую школу и научить детей всему, что умею в математике…

Из благодарственного письма республиканской организации общества «Знание» мне уже известно, что на Украину Афгана приглашали для чтения лекций. Там он заработал гонорар — более 10 тысяч рублей и на всю эту сумму накупил подарков для детей Чернобыля, которые вручил ученикам сельской школы, живущим в самом гиблом месте — неподалеку от АЭС.

— Это поможет им, поддержит здоровье. Мне кажется, они стали лучше себя чувствовать после нашей встречи, хоть я и не Кашпировский…

— А не рискованно было ехать туда самому? Ведь радиация…

— На меня она не действует. Я три раза был на пороге смерти, но остался живой. Меня спас Бог! — убежденно говорит он и развивает мысль дальше. — Один раз меня спас ввод советских войск в Афганистан, иначе в последний понедельник декабря 1979 года меня бы расстреляли. Я тогда преподавал в военном училище в Кабуле. Подручные Амина схватили меня, осудили и приговорили к расстрелу. За что? Я говорил то, что думал. Держали меня в тюрьме и во время правления Дауда. В пределах Афганистана я был известный хулиган — или, как у вас говорят в таких случаях, — диссидент, да? Защищал права крестьян, угнетаемых феодалами, выступал против несправедливости. Единомышленников у меня не было. Еще 14–15-летним парнишкой, не имея паспорта и, конечно, без всякой визы, бывал в Ира-не и Пакистане. Тогда я не задумывался о возможных опасностях, а потом… Я вычислил день своей смерти, он придет еще не так скоро…

— Неужели вы не боитесь ухода в небытие? Ведь знать, когда умрешь, — это ужасно!

— Ну почему ужасно? Напротив, это хорошо — знать, сколько тебе отпущено судьбой. Можно все тщательно распланировать, чтобы успеть совершить задуманное. Жизнь и вправду коротка. Нужно меньше спать, реже и умереннее кушать, тогда больше успеешь сделать. На сон мне нужно не более трех часов, а плотно ем я всего один раз в день. Со мной делятся энергией люди, которым я симпатичен, — улыбается Сидик и после короткой паузы продолжает: — Умереть я не боюсь. Человек духовно вечен. На основании теории чисел я выяснил связь между физической и духовной сущностями. Физические явления можно сравнить с ногтями: когда они сильно отрастут и начинают отмирать, ломаться, мы их обрезаем. Духовное же отрезать нельзя — это палец, он живой. Дух остается всегда, меняется только физическая оболочка. Наша жизнь — учеба…

Я, видимо, один из немногих, кто «видит» день своей смерти. После кончины мне станет хорошо по трем причинам. Во-первых, моя теория будет признана во всем мире, ее станут развивать дальше. Во-вторых, меня все будут вспоминать добрым словом, я имею в виду простых, честных людей. Ну, а в-третьих, я тогда отдохну после трудов… — заключает Сидик.