Аркадий Стругацкий - Куда ж нам плыть?

(Мы испытываем чувство определенной неловкости, ибо все, предлагаемое нами, — это азы, тот минимум миниморум необходимых условий, без которых нормальное течение редакционной деятельности просто невозможно. Что делать! Реальность такова, что теперь приходится начинать с азов.)

Редакция фантастики должна быть организмом открытым. Никакой келейности. Никакой кулуарности. Никаких интриг и редакционных тайн. Редакция, помимо административной подчиненности руководству издательства, обязана отчитываться и перед Советом по фантастике Союза писателей СССР, объединяющим в себе наиболее достойных и авторитетных писателей и критиков со всех концов страны. Ежегодное обсуждение редакционных планов на совете должно быть нормой и традицией. Мнение членов бюро совета по частным вопросам должно учитываться как заведующим редакцией, так и редколлегией.

Наконец, о редакционном портфеле.

Традиционными поставщиками литературной продукции по-прежнему остаются апробированные авторы и в какой-то, достаточно малой степени, самотек. Однако редакция должна на пятьдесят процентов ориентироваться на появившиеся сравнительно недавно новые, богатые, мощные источники рукописей. Мы имеем в виду постоянно действующие семинары молодых литераторов-фантастов Ленинграда и Москвы, а также ежегодные всесоюзные семинары молодых фантастов в Малеевке и в Дубултах. Редакция (и редколлегия, разумеется) обязана внимательно следить также и за региональными публикациями, «вылавливая» наиболее талантливых авторов периферии. Регулярно черпая из этих источников, редакция, во-первых, одарит читателя самыми свежими новинками в области фантастики, то есть будет идти в ногу со временем, а во-вторых, не на словах, а на деле поможет подняться и расцвести новой поросли отечественных авторов.

Еще раз повторяем. Все вышеизложенное — азы. Однако же, как известно, все новое есть только основательно забытое старое. Давайте вспоминать и восстанавливать. Только искоренение некомпетентности и келейности, привлечение к издательскому делу самого широкого круга широко (и по-разному) мыслящих профессионалов-литераторов, самая щедрая гласность хотя бы в пределах писательской общественности, — вот гарантия того, что вкусовщина и групповщина будут ликвидированы и на месте нынешнего болота в «Молодой гвардии» вновь выстроится сверкающее здание советской фантастики. Репино

Есть идеал — коммунистическое человечество; вот с этих позиций и надо пером вытаскивать из всех щелей сегодняшнюю дрянь. И не удивляться ее шипению, а то и укусам. Ведь если советские фантасты будут искать спокойных бережков над речкой, у общества одним гребцом станет меньше. А этого быть не должно.

Мы рады, что «Книжное обозрение» свой специальный выпуск посвящает фантастике. Нам представляется это и своевременным, и симптоматичным.

Тридцать лет назад мы написали свою первую статью о положении в советской фантастике. Она не была напечатана, и слава богу, ибо читать ее сегодня было бы, наверное, и странно, и неловко.

То было время, когда девяносто пять процентов издательских работников и литературоведов искренне полагали, будто фантастика — это такая специальная научно-популярная литература для подростков. И что характерно — большая часть писателей-фантастов понимала фантастику так же. Издательства выпускали в год не более полдюжины названий — главным образом переиздания классиков (Жюль Верн, Г. Уэллс, А. Беляев), а писательский актив составляли авторы, имена которых сегодня помнят только специалисты да коллекционеры.

Впрочем, любителей фантастики было много уже и тогда, но никто из них не слыхал в те времена имен А. Днепрова, Е. Войскунского и И. Лукодьянова, С. Гансовского, И. Варшавского, В. Савченко, М. Емцева и Е. Парнова, Д. Биленкина, В. Михайлова, Кира Булычева. Михаила Булгакова знали только библиофилы. А. Азимова, Р. Брэдбери, С. Лема — только те, кто читал по-английски и по-польски. Р. Шекли, К. Воннегута, С. Кинга — вообще никто.

Как видите, кое-что все-таки переменилось за эти тридцать лет. Появились новые имена, наша фантастика пережила небывалый взлет 60-х и сокрушительный разгром в 70-х. Престиж ее внутри нашей страны и за рубежом неизмеримо вырос. Заявили о себе специалисты-теоретики этого вида литературы. Фантастика пришла в кинематограф.

И в то же время количество проблем не уменьшилось, а вроде бы даже возросло.

Казалось бы, названий литературной фантастики, издаваемой ежегодно, не так уж и мало, но ХОРОШАЯ фантастика по-прежнему остается дефицитом.

Казалось бы, авторский актив увеличился на порядок, но буквально десятки талантливых авторов пробиться к читателю так и не могут.

Казалось бы, уже и сами инстанции, от которых зависит издание высококачественной фантастики, на словах признали роль и важность этого вида литературы, но на практике не делают ничего для его успешного развития, а зачастую попросту мешают этому развитию.

И сегодня, как и тридцать лет назад, приходится объяснять, убеждать и ругаться.

Что внушает оптимизм? Вопрос для целой книги. Скажем только, что все решится в ближайшие год-два. Если перестройка не изменит своему поступательному движению, то хорошо будет не только в недалеком будущем, но и в следующем веке. Фантазии вообще больше присущи молодым. Нас же порой «вынуждает» на то профессия. Хотя мы всегда считали, что прогнозирование не есть задача фантастики и, если фантастам что-то удавалось угадать, то это, как правило, случайность. О будущем, особенно в наше время, нужно не фантазировать — его надо рассчитывать. Угадать его просто невозможно. Реальность окажется все равно невероятнее.

Разум и нравственность отвоевывают позицию за позицией: недавние события — подписание Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — мощное тому подтверждение.

Мы все успешно учимся говорить и слышать правду, хорошо бы на основе этого энергичнее переходить к делу, действию, поступкам. В искусстве пока еще положение весьма типичное. Есть творцы, а есть потребители. Творцы, соответственно, творят, но вот потребители не всегда получают их произведения. Сложности существуют с передаточным механизмом. У литераторов — это издатели, а в кино — кинофикаторы. Надо, наверное, поменять механизм.

Мы верим в фантастические возможности человека. К тому же мы оба большие оптимисты. А поскольку пессимисты в наше время не доживают до старости, то из нас самый большой оптимист — Аркадий, как старший брат.

Хотелось бы пожелать всем крепкого здоровья, что всегда необходимо. А еще радостной и счастливой личной жизни, которая покоится на «трех китах» — дружбе, любви и работе.

Что внушает пессимизм? Иногда ряды противников перестройки, вольных или, что еще хуже, невольных, кажутся несокрушимыми. Ужасаешься при мысли о том, какую же работу надо сделать, чтобы перестройка давала свои плоды. Огромные массы людей еще остаются на своих позициях, как будто ждут команду: «Все назад». Вот это пусть останется в области их фантазий.

Вопросы без ответов

Кажется, Марк Твен сказал: «Девятнадцатый век отличается от двадцатого, главным образом, тем, что в девятнадцатом слова оптимист и дурак не были синонимами». Двадцатый век приучил нас к тому, что сбываются только мрачные пророчества, а ошибки в прогнозах происходят лишь в дурную сторону.

Впрочем, может быть, так было всегда? Не случайно же возник «основной парадокс футурогностики»: все хотят знать будущее, но никто не хочет знать правды о будущем.

Лет пятнадцать назад мы впервые задумались над вопросом: возможно ли стабильное общество, в котором высокий уровень благосостояния сочетается с полным отсутствием свободы слова и мнений. Нам представлялось тогда, что наше общество движется именно в этом направлении — во всяком случае, с инакомыслием у нас уже было покончено, а достижение благосостояния казалось делом техники (как в переносном, так и в прямом смысле этого выражения).

Безусловно, такое состояние общества выглядело бы идеальным с точки зрения любой Административно-Командной Системы (АКС).

Самые широкие народные массы материально полностью ублаготворены: научно-технический прогресс денно и нощно поддерживает достигнутый материальный уровень и, более того, всячески норовит его повысить: хорошо оплачиваемые деятели литературы, кино, театра и прочей культуры воспевают существующий порядок и развлекают почтеннейшую публику высоконравственными притчами, поучительными историями и точно выверенными по глубине экскурсами в прозрачные рощи души Нового Человека… Господи, да это же Эдем — в натуральную величину и притом рукотворный, созданный по мановению и благодаря АКС! Всякий инакомыслящий, всякий противник существующего порядка вещей, всякий критик АКС выглядит в этой системе попросту чучелом гороховым, он, собственно, даже не опасен, он смешон.