Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Питкернское преступление

Направив судно на юг, он скоро подошел к острову Тубуаи. Посоветовавшись с офицерами, он высказал свои мысли экипажу, который понял всю их важность, и было решено, что прежде, чем идти на Таити, они сделают некоторые приготовления к переселению на этот остров, казавшийся им удобным.

Но едва они высадились, как туземцы встретили их с оружием в руках, и они никак не могли дать им понять своих миролюбивых намерений; тогда они возвратились на судно и продолжали путь на Таити, откуда им легко было бы возвратиться после с переводчиками.

Наконец после недельного переезда они увидали этот очаровательный остров.

Когда «Баунти» стал подходить к острову, толпа туземцев, узнавших судно с берега, выражала свою радость громкими криками, и когда бриг наконец встал на якорь, то весь экипаж, офицеры и матросы, кинулся на берег.

Вновь прибывшие рассказали своим друзьям-таитянам, что командир Блай, найдя удобную для поселения землю и устроившись на ней, послал их на Таити за скотом, за желающими переселиться мужчинами и женщинами и всем, что необходимо для его проекта колонизации.

Благодаря этому рассказу они получили все, чего хотели, и около тридцати человек мужчин и женщин решились сопровождать их.

«Тогда, говорит журнал, который вел гардемарин Янг, полные надежды, что объяснения переводчиков облегчат их Переселение на Тубуаи, и снабженные всем необходимым, они вторично направились к этому острову.

Их новая попытка была не счастливее первой, так как туземцы, против которых они нашли благоразумным на всякий случай защититься валом, окруженным рвом, вообразив, что этот ров предназначался для того, чтобы их зарыть в нем, составили план напасть на них врасплох, и они наверное бы погибли, если бы один из их переводчиков не открыл этого ужасного плана и не предупредил о своем открытии. Тогда европейцы сами предупредили дикарей и, перейдя в наступление, убили и ранили многих из них, а оставшихся в живых прогнали во внутреннюю часть острова».

Этот насильственный поступок, конечно, не прошел даром: не было дня, чтобы европейцам не приходилось выдерживать ночного боя.

Тогда между европейцами возникли сильные разногласия: одни доказывали невозможность поселиться на Тубуаи и желали возвратиться на Таити, другие, не отвергая постоянных опасностей, которым они подвергались от враждебности туземцев, утверждали, что все-таки лучше остаться здесь, чем на Таити, который не предоставлял им безопасного убежища.

Дело дошло до того, что Крисчен принужден был поставить на голосование три следующих предложения:

Остаться на Тубуаи.

Искать другого удобного места.

Вернуться на Таити.

Это последнее предложение, несмотря на все старания лейтенанта доказать его безумие, приобрело громадное большинство, и пришлось начать делать приготовления к отъезду.

Итак, «Баунти» в третий раз возвратился на Таити. Со времени бунта прошло около восьми месяцев, и Крисчен только по настоянию своих людей, и то со страхом, решился идти на этот остров; могло случиться, что Блай по дороге встретил какое-нибудь военное английское судно и вернулся назад наказать бунтовщиков; поэтому, входя на рейд, Крисчен со страхом смотрел, не видно ли какого-нибудь судна.

У берега стояло всего несколько пирог, и Крисчен невольно вздохнул с облегчением. Экипаж «Баунти» был встречен таитянами с прежними выражениями радости, и король пригласил моряков остаться на острове, обещая уступить им земли, какие они пожелают.

Крисчен собрал всех своих товарищей и решительно объявил, что он с своей стороны не останется на Таити более суток и просил сказать, кто хочет сопровождать его в поисках другого, более безопасного убежища.

Сейчас же на сторону лейтенанта стали: гардемарин Эдвард Янг, младший канонир Джон Майлс, кузнец и матрос Джон Уильямс, младший садовник Уильям Браун и матросы Джон Адамс, Мэтью Кинтал, Айзек Мартин и Уильям Маккой.

Все остальные объявили, что хотят остаться на Таити.

После этого был произведен справедливый раздел оружия, патронов, утвари, инструментов и съестных припасов, а на другой день Крисчен снова выходил в море со своими спутниками, и — замечательная вещь! — Мауатуа, жена лейтенанта, и все другие таитянки предпочли следовать за европейцами и отказались остаться на Таити. Шестеро туземцев со своими женами также изъявили желание сопровождать европейцев и делить их участь.

Новая экспедиция обошла архипелаг Туамоту и дошла до еще малоизвестного архипелага Мореплавателей.

На юге этого архипелага, после многодневного плавания, они заметили маленький зеленеющий островок с тенистыми долинами, лежавшими между высокими горами, который, как им казалось, соединял в себе все условия одиночества и безопасности, которых они искали.

— Вот место нашего вечного убежища, — сказал Крисчен своему другу Янгу… — или наши кости будут со временем покоиться в глубине этих веселых равнин, или мы будем повешены на плимутском рейде на виду у всего флота.

Затем по его приказанию бриг был затоплен в маленькой бухте, которой они дали имя судна, окончившего в ней свою карьеру.

На следующий год английское военное судно «Флора» пришло на Таити и забрало всех гардемаринов и матросов, которые там поселились, несмотря на предостережения Крисчена… Восемь месяцев спустя они судились военным судом и были казнены.

Никогда английскому судну не удалось бы захватить бунтовщиков на этом острове, богатом разными тайными убежищами, если бы капитан не заручился помощью туземцев, напоив их водкой и сделав им богатые подарки.

Но я должен сказать, к чести таитянок, что они с редкой энергией защищали своих европейских друзей, и что многие туземцы, выдавшие их, были убиты женщинами во время оргии.

Одной из них даже удалось так хорошо спрятать молодого гардемарина Хейвуда, что «Флора» ушла, не захватив этой последней добычи.

Чтобы спастись от крейсеров, которые бороздили Тихий океан в поисках остальных бунтовщиков и время от времени заходили на Таити, чтобы постараться им овладеть, Хейвуд в течение пятнадцати лет жил в лесах и на возвышенных вершинах острова, беспокойно глядя на горизонт, чтобы определить, какому государству принадлежали проходившие суда.

Все это время Магина, его жена, оставалась верной ему, сбивала все розыски и окружала его неистощимой преданностью.

Как только какой-нибудь крейсер появлялся на рейде, Хейвуд исчезал, так что его никто не мог найти, а Магина спускалась на берег, чтобы наблюдать за тем, что произойдет.

В течение всего времени пребывания английского военного судна молодая женщина не оставляла округа Паре, в котором расположен порт, наблюдая за всеми поступками иностранцев.

Иногда отряд морских солдат сходил на землю и направлялся вглубь острова. Тогда Магина зажигала костер из сырого леса, дым от которого поднимался к небу черными клубами, и с пением возвращалась в деревню. А через два или три дня экспедиция, по обыкновению, возвращалась с пустыми руками.

Как только судно уходило в море, Магина возвращалась в горы, и время от времени Хейвуд решался показаться в деревнях.

Однако однажды командир «Пандоры» Мевилл чуть было не схватил гардемарина.

Прибыв на Таити с тем же поручением, что и его предшественники, и так же, как они, не преуспев во всех своих попытках, он решился подкупить Магину и узнать от нее тайну убежища Хейвуда.

Молодая таитянка, узнав, что английский капитан желает с ней говорить, без всякого колебания отправилась к нему.

Мевилл принял ее окруженный всеми своими офицерами и с церемонией, которая должна была поразить дикарку.

Драгоценности, яркие шелковые материи и множество красивых вещей были разложены на столе.

Приготовлено было угощение, и командир предложил Магине разделить его с ним и его офицерами.

Молодая женщина жестом отказалась.

Когда он стал настаивать, она сказала:

— Слушай, тегавава (командир), я скажу тебе слово, которое в моем сердце нахожу хорошим… Я не стану ни есть, ни пить с тобой, потому что твои напитки расстраивают ум, а когда ум расстроен, слова выходят наоборот, как отону (краб), который бродит по рифам.

— Ты ошибаешься насчет моих намерений, Магина, — возразил Мевилл, — мы просто хотим принять тебя, как заслуживает такая красавица, как ты. Ты хорошо знаешь, что твои подруги бывают у нас, и одна ты никогда не приходишь.

— К чему говорить не то, что думаешь, тегавава? Ты позвал меня сюда только для того, чтобы узнать, где прячется Тативати (так таитяне звали Хейвуда).

— Хорошо, если ты угадала, то я не стану с тобой притворяться.

— Я хорошо знала, что Моуи (Мевилл) рассчитывает на свои напитки, чтобы узнать мысли Магины.

— Пожалуй! Ты знаешь, что Тативати, как ты его называешь, совершил большое преступление, и наши законы требуют, чтобы он был наказан.