Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 5 2015)

Жители многоэтажек не размножаются. Почему? По-видимому, потому, что человек подсознательно ощущает тесноту, ограниченность территории. Если хотим остановить вырождение – делать надо аккурат противоположное нынешнему: возвращать людей на землю!

ЕСЛИ ОСТАВИТЬ ВСЁ КАК ЕСТЬ

В американских брошюрках для начинающих бизнесменов часто встречается такая мысль: если всё делать, как прежде, то и результат будет такой же, как прежде. Так что ждать развития, делая всё как прежде, – это утопия. Наше сельское хозяйство на протяжении четверти века было предоставлено рынку. За эти десятилетия мы воочию убедились, как действует его «невидимая рука»: производятся зерновые – это выгодно. Животноводство не развивается. Развивается птицеводство. Земли при этом деградируют: из-за хронического недовнесения удобрений (они д[?]роги), из-за того что бросили мелиорацию. Интеллигентские прекраснодушные рассуждения, что-де частный собственник будет землю любить и холить, не то что совхоз, – это сущая чепуха. Современный капиталист не ассоциирует себя со своим бизнесом, обычно его цель – раскрутить его и продать какому-нибудь инвестфонду. Поэтому его задача – сию­минутная прибыльность. Разумеется, случаи бывают разные, но генеральная тенденция такая.

Наше ростовское хозяйство тоже живёт и действует в условиях рынка. Если всё будет идти, как идёт, оно будет сохранять свою зерновую специализацию. Поливные земли, на которых выращиваются овощи, сокращаются, поскольку не то что на развитие, а даже и на ремонт поливной системы денег не хватает. При вложении в поливную систему наша прибыль немедленно превращается в убыток. Вообще мелиоративные работы окупаются за 30–50 лет – это общемировые данные. Легко сообразить, что никакой частник их делать не будет: только государство. Недаром особенно мощно велись такие работы при авторитарных правлениях: у нас при Сталине, в Италии при Муссолини. Историки государства и права склоняются к мысли, что само государство как политическая система возникло не для поддержания господства угнетателей над угнетёнными, как мы когда-то учили, а для проведения масштабных мелиоративных работ, которые в Междуречье были условиями выживания.

Нужна ли нашему хозяйству помощь государства? В той деятельности, которой мы занимаемся, – нет. Мы в настоящее время способны работать даже и без кредита. Если не распихивать прибыль по карманам, а вкладывать её в дело – можно понемногу обновить технику, хранилища. Вот этим мы и намерены заниматься. Развитие ли это? Нет, это просто поддержание того, что есть. Причём поддержание только самой простой и наименее капиталоёмкой отрасли сельского хозяйства – полеводства. В СМИ и политических речах любят поминать всуе «развитие» – так вот специально оговариваю: развития тут никакого нет. И ничего сверх этого рыночный подход не принесёт.

ЕСЛИ ХОТИМ РАЗВИВАТЬСЯ

Если же наша страна ставит задачу достичь самообеспечения продовольствием – тут потребуется развитие, т.е. создание того, чего в настоящий момент нет. Потребуется освоение новых навыков. По сути, создание новых отраслей промышленности.

Для этого государству придётся вести активную сельскохозяйственную политику, и даже шире – экономическую политику. И даже ещё шире – вообще политику – в старинном, аристотелевом, смысле: управлять полисом, государством, всей жизнью в нём. Такой политики сегодня нет. Кто говорит, что есть, – не верьте ему.

Любой переход от бездействия и расслабленности к действию – очень труден (по себе знаю). Потом – легче: втягиваешься. Действиям должен предшествовать план, нужны умные и энергичные люди – трудная это работа. К тому же, начав её, ты автоматически становишься за всё ответственным и перед всеми виноватым, а так – «Рынок, ничего не знаю». Так что понять наших начальников очень даже можно. Но, повторюсь, если хотим развития – государство должно действовать в первом лице. Просто раздавать деньги (даже в предположении, что они есть) – ни в коем случае нельзя. Их корова языком слижет, и – как не было.

Пока, похоже, никто к серьёзной политике не готов: «экономический блок» правительства, сколь я понимаю, состоит из либералов-монетаристов-рыночников. Но всё в жизни меняется.

Меры вообще-то известны: так действовало когда-то ЕЭС. В послевоенную пору Общий рынок и был создан главным образом для обеспечения оголодавшей за войну Европы продовольствием. Для этого понадобилось отгородиться от всего мира заградительными пошлинами. Были повышены цены на внутреннем рынке вдвое сравнительно с мировыми. В сельскохозяйственное производство пошли деньги. Те, кто имел свободные капиталы, увидели там прибыль и начали вкладывать в агробизнес.

Сегодня деньги, свободные деньги, есть – и у государства, и у граждан. Но они вкладываются в роскошь, в «понты», в золотые бруски Сбербанка, в недвижимость, в том числе зарубежную. Вкладывают свои сбережения в агробизнес только редкие пофигисты. В случае если российский бизнес увидит действительную прибыльность сельскохозяйственного производства – деньги пойдут.

КТО ЗАПЛАТИТ ЗА ЕДУ

Российский сельхозпроизводитель сейчас работает вслепую: сея пшеницу или горох, он не знает, по какой цене он всё это продаст. Оттого он не может эффективно планировать свои затраты. Кстати, в последние годы сельхозпродукция не дорожает, а все факторы производства: солярка, электричество, агрохимия – дорожают, и очень резво. По уму, сельхозпроизводителю надо в начале года знать, по какой цене он сможет продать свою продукцию. Эту цену нужно – скажу страшное слово – назначать . И она должна быть привлекательной, выгодной для производителя. Единственный способ поднять сельское хозяйство – сделать его привлекательным местом приложения капитала . Капитал – и тут рыночники совершенно правы – течёт туда, где выгодно. Вот и надо сделать, чтоб было выгодно!

Да, таким образом мы перекладываем на плечи всего общества заботу о производстве еды. Да, это так. Но это единственный способ запустить сельхозпроизводство и достичь развития. Так нужно сделать, если мы взаправду хотим достичь продовольственной независимости. Не хотим – сойдёт как есть.

Цены взметнутся вверх? Давайте разберёмся, насколько. В цене еды в магазине главная составляющая – это торговля, притом розничная: больше всего добавляет она. В цене изделий из зерна собственно зерно составляет около 7%. Теперь представьте, что цены на зерно выросли вдвое. Тогда при изготовлении пачки печенья за 100 рублей зерно там стало составлять не 7, а целых 14 рублей. То есть пачка стоит 107 рублей. Цена её выросла на[?] 7%. Это пример умозрительный, а вот из жизни. Пару лет назад у нас лук с поля забирали по 3 руб., а его же продавали на рынке по 30. И это не что-то необычайное. При таких соотношениях три он стоит или пять – дела особо не меняет.

Разумеется, лукавые торговцы (а лукавство – профессиональное качество торговца) при ЛЮБОМ повышении цен на сельхозсырьё тут же повысят цены на свои товары на столько, на сколько повысились цены, и даже больше. И будут делать невинные глаза: цены на пшеницу ведь выросли на 30%, вот и наши бублики подорожали! Тут, видимо, тоже не обойтись без регулирующего вмешательство государства.

Надо суметь разъяснить людям, для чего это делается. Да, они будут платить за продукты больше, но у них появится работа и вместе с нею – деньги. Ведь вся эта деятельность приведёт к созданию новых рабочих мест, вообще к развитию.

Что требуется ещё? Видимо, нужно так или иначе раздавать еду неимущим. В США талоны на питание получают более 45 млн. человек. Это не просто способ помочь бедным (которых от помощи становится, по правде сказать, не меньше, а больше), но и поддержать своих фермеров. У нас это может иметь другие формы: например, кормить детей в школах.

Потом важно начать воспитывать полезные пищевые привычки: есть меньше, да лучше. Надо утвердить ГОСТы на ВСЕ производимые продукты, и пусть их разнообразие уменьшится в любое количество раз, но останутся только качественные и надёжные. Если будет не сто сортов колбасы, а десять – никто не пострадает, кроме производителей дряни. Это тоталитаризм? Лучше тоталитарное здоровье, чем демократический гастрит с ожирением в придачу.

Всё это имеет самое непосредственное отношение к сельскому хозяйству и к сельскохозяйственной политике.

Что ещё? Государство должно закрыть границу для ввоза сельхозпродукции и для вывоза удобрений. Вряд ли это возможно сделать мгновенно, но растягивать тоже нельзя, и главное – надо понимать, к чему мы стремимся; план надо иметь. Потому что, как справедливо пишут американцы в тех же брошюрках для начинающих бизнесменов: « Отсутствие планирования есть планирование неудачи ». В старые времена это понимали и у нас, потом забыли.