Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6541 ( № 6 2016)

Но что бы вы ни говорили и ни думали про кафедральный собор, все жители Милана обожают свой Дуомо и безмерно им гордятся. Безусловно, в нём заключена какая-то магия: входя в него, вы переноситесь из шума и тревог современного города в тишину и спокойствие вечных нематериальных ценностей. По словам английского журналиста Генри Мортона, собор можно сравнить «с большим прохладным лесом в центре города, где человек находит приют, укрывается от палящего солнца и надоедливых людей».

Внутри собор очень скромен, можно сказать, даже аскетичен. Все его «богачества» хранятся в музее, а украшения, главными из которых являются статуи святых, выставлены снаружи. У каждого города в Италии есть свой святой-покровитель: у Неаполя – Святой Януарий, у Венеции – Святой Марк, у Милана – это Святой Амвросий. Он настолько популярен, что даже местные коммунисты называют себя «амброзианцами». По мнению всё того же Генри Мортона, он «миланский Ромул, Рем и волчица в одном лице».

Церковным деятелем Амвросий стал не по собственному желанию, официально он вообще был язычником. Со времени издания Миланского эдикта (313 год) – документа, разрешающего новую веру, – прошло лет тридцать пять, и христианство только входило в моду. Мальчик Амвросий вышел из хорошей семьи, в раннем детстве попал в Рим, куда его вместе с братом и сестрой привезла овдовевшая мать. Она хотела дать детям хорошее образование, и Амвросий стал изучать юриспруденцию. К тридцати годам он достиг вершины профессионального мастерства и быстро продвигался по карьерной лестнице. Он стал необычайно важной персоной, получив пост губернатора Эмилии и Лигурии со штаб-квартирой в Милане.

В регионе, который он курировал, происходили частые стычки между христианами и приверженцами старой религии, но нет никаких сведений о том, что глава подвластных ему территорий проявлял интерес к церкви и христианству. Однако достоверно известно, что выборы нового епископа Милана в 375 году вызвали опасения у государственной власти и Амвросий посчитал необходимым на них присутствовать, чтобы разрядить обстановку. Все собрались в церкви Святой Марии Маджоре. Ни одна из кандидатур не вызвала всеобщего одобрения, страсти накалялись, и вдруг кто-то из толпы выкрикнул: «Пусть Амвросий станет нашим епископом!» Амвросию это предложение совсем не понравилось, он протестовал, говорил, что не хочет быть епископом и не может им быть, так как не крещён. Его нежелание было столь велико, что он тайно покинул Милан и какое-то время скрывался. Однако почитатели разыскали его и с триумфом привезли обратно. В конце концов Амвросий согласился и через несколько дней после крещения принял сан епископа. «Так государство потеряло замечательного губернатора, а церковь обрела первого государственного мужа».

Двадцать два года Амвросий занимал епископскую кафедру и сделал всё возможное, чтобы положить официальный конец язычеству. Он написал знаменитые письма об идолопоклонстве и подготовил императорские декреты, закрывшие двери языческих храмов и сделавшие поклонение старым богам незаконным. За время своего пребывания на службе у церкви Амвросий похоронил четырёх императоров. Сохранившаяся переписка свидетельствует, что епископ не только состоял со всеми четырьмя правителями в дружеских отношениях, но и оказывал на них влияние – они пользовались его мудрыми и взвешенными советами.

При жизни Амвросия никаких чудес зафиксировано не было, и святым он стал исключительно благодаря Слову, своему огромному влиянию и авторитету великого священника Средневековья. Удивительна и судьба останков св. Амвросия. Документально подтверждено, что к саркофагу с его телом никто не прикасался более тысячи лет и даже варварские вторжения его не потревожили. В конце XIX столетия останки святого были признаны аутентичными, они хранятся в базилике Святого Амвросия, где он был захоронен воскресным пасхальным утром в 397 году и куда ежедневно приходят набожные миланцы поклониться его мощам.

Из-за краткости и насыщенности программы я не добралась до базилики Святого Амвросия, зато посетила библиотеку, носящую имя святого патрона Милана. Кардинал Федерико Борромео основал её в 1607 году и через два года открыл для широкой публики. На этом прославленный меценат не остановился. Он задумал создать центр науки и культуры и передал библиотеке собранную им богатейшую коллекцию произведений искусства и ценнейших рукописей на разных языках. При библиотеке открылись пинакотека и академия художеств, а также успешно работала коллегия докторов. Таким образом, Федерико Борромео не только поощрял интерес «простых людей» к науке и искусству, но и создавал условия для серьёзных гуманитарных исследований, которыми Амброзиана успешно занимается и по сей день. По обширности собраний, количеству и ценности рукописей библиотека может считаться одной из лучших в мире. Ею мудро руководят две ветви власти: коллегия докторов во главе с префектом отвечает за культурную деятельность, а конгрегация хранителей со своим президентом – за административную часть.

Нашу небольшую группу встречал Дон Альберто Рокка, один из восьми докторов коллегии. Соблюдая «респект» по отношению к отцу-основателю Амброзианы, весь библиотечный топ-менеджмент принадлежит к лону католической церкви и носит элегантную клерикальную чёрную одежду с белым воротничком. Сопровождавший нас Дон Альберто был, ко всему прочему, не стар годами, высок ростом и весьма сдержан в манере поведения. Он вежливо снизошёл до суетных, в меру любознательных мирян. Его глубокие знания, блестящий английский, чуть насмешливый тон произвели на нас сильное впечатление, а разрешение подержать в руках бесценные рукописи и книги вызвало настоящий восторг. Надев белые перчатки, я прикоснулась к инкунабуле «Декамерона» и потрогала знаменитый кодекс Вергилия с замечаниями самого Петрарки. Нам показали кое-что из уникальной коллекции кодексов-автографов, и мы увидели, как подписывались Фома Аквинский, Ариосто, Макиавелли и Галилей.

Уделив друзьям Дуомо более полутора часов своего драгоценного времени, Доttore повёл нас к выходу, комментируя по дороге встречавшиеся объекты искусства. На несколько минут мы задержались во внутреннем дворике, где статуя кардинала Федерико Борромео председательствует на учёном совете скульптур выдающихся деятелей культуры. Я не удержалась и задала Дону Рокке вопрос: «А каков всё же истинный вклад Данте в формирование современного литературного языка страны?» По выражению лица Dottore я поняла, что меня ждёт наказание за посягательство на национальное достояние Италии. Его ответ был краток и насмешлив: «Мадам, к сожалению, я не могу за минуту ответить вам на то, на что мне не хватает десятимесячного курса лекций». Право, иногда лучше молчать, чем задавать бестактные вопросы. А что бы я ему ответствовала в двух словах, спроси он о влиянии Пушкина на наш родной русский? Наверное, я бы закатила глаза к небу и, задыхаясь от переполняющих мою гуманитарную душу эмоций, прошелестела: «О! Александр Сергеевич… Он наше ВСЁ!»

Не только о кормлении духа думали организаторы миланской поездки, они очень серьёзно подошли к проблеме нашего питания. Каждый приём пищи сопровождался знакомствами с интереснейшими людьми и посещениями удивительных мест. Проведя несколько часов в каменоломнях Кандольи, изрядно промёрзнув и проголодавшись, мы спустились с горы к Лаго-Маджоре. Второе по величине озеро Северной Италии кажется на редкость живописным и уютным. До сих пор каждый уважающий себя житель Милана, достигнув определённого материального уровня, вкладывается здесь в недвижимость. Счастливые обладатели береговых домиков и вилл проводят в них выходные и праздничные дни, а уйдя от дел на пенсию, и вовсе переезжают сюда на постоянное место жительства.

Нашими гостеприимными хозяевами оказалась симпатичная супружеская пара – Пино и Мария Виттория Бранка. Состоятельная семья создателей и производителей знаменитого на весь мир дижестива Fernet Branca много лет назад перекупила у богатых британцев виллу «Мария» с роскошным парком и сногсшибательным видом на озеро. У входа в здание, напоминающее скорее дворец, висят мраморные мемориальные доски, повествующие о гостях из разряда VIP. Самая большая и красивая из них сообщает, что королева Виктория с одной из своих дочерей провела на вилле целый месяц. Думаю, её визит дорого обошёлся принимающей стороне, тогда как предложенный нам ланч был незамысловат и лёгок. Но с каким нескрываемым удовольствием и аппетитом мы поглощали простые местные закуски!

Вместо тончайшей южной пиццы здесь выпекают нечто пышно-толстое с разнообразной начинкой, по большей части овощной. Пожалуй, эту выпечку можно сравнить с нашими отечественными деревенскими дрожжевыми пирогами былых времён с той лишь разницей, что в тесто северных итальянских провинций обильно добавляют оливковое масло. Конечно, на столе присутствовали маринованные артишоки и разнообразные маслины – от мелких сиреневато-коричневатых и огромных зелёных до чёрных, жирных, малосолёных и очень вкусных. Не обошлось и без свежайшей моцареллы с помидорами и базиликом, тонко нарезанного прошутто, кроличьего паштета с тостами, блюда с мягкими сырами типа горгонзолы и таледжо. Отдельно поданный пармезан многолетней выдержки стал гвоздём программы. Он долго расхваливался хозяйкой, после чего каждый гость просто обязан был отколоть себе кусочек и смаковать его вместе со словами восторга, запивая и то и другое не самым лучшим на свете красным вином с собственного семейного виноградника. Мне пришлось нелегко, потому что я не доросла до наслаждения пармезаном, а кисловатое вино вместо удовольствия вызывает у меня лишь изжогу. Я стала думать, что бы мне искренне похвалить, и остановила свой выбор на крошечных красивеньких пирожных. Госпожа Бранка вежливо улыбнулась в ответ и сказала, что за них она должна поблагодарить гостей, так как десерт из лучшей кондитерской Милана был привезён нами. Свою бестактность я заела ещё одним мини-эклером. Хорошо хоть, что, когда принесли кофе и предложили дижестив, мне хватило ума согласиться на Fernet Branca. Я бы нанесла страшное оскорбление хозяевам, если бы попросила своего любимого ликёра Averno, ибо он производится смертельными врагами семейства Бранка – конкурентами из Неаполя.