Литературная Газета - Литературная Газета 6556 ( № 23-24 2016)

Финнов с раннего детства приучают к самостоятельности: они сами решают, что им делать, а что – нет, и несут за это ответственность. Если русские дети привыкли к опеке, к контролю, к требованию «ты должен», то финнам предлагается: «ты можешь». И если ребёнок не хочет воспользоваться имеющимися возможностями, ну и не надо: принуждать учиться запрещено. С ним может побеседовать «учитель будущего» – специалист по профориентации – и вынести свой вердикт: ученику рекомендована в будущем работа, не требующая того, чему он не желает сейчас учиться.

Чувство достоинства ученика остаётся в целости и сохранности, зато таким образом финны теряют многих потенциальных специалистов. Известно немало примеров, когда троечник к концу школы вдруг увлекался, положим, биологией, а потом становился блестящим учёным.

Учитель в Финляндии – не вершина иерархии, а фасилитатор – человек, облегчающий групповую коммуникацию, «помогающий ученикам самим познавать мир и учиться друг у друга». Ученик русской школы, приученный к достаточно большой дистанции между ним и учителем, попадая в такую ситуацию, легко воспринимает её как разрешение вести себя развязно и фамильярно. У финнов, воспитанных в условиях регламентации поведения, подобного не происходит: свобода свободой, но в известных границах; финны вообще люди инструкции.

Учитель не рассказывает материал – всё есть в учебнике. Однако любовь к предмету очень часто начинается с любви к учителю-предметнику, посему тут также видятся упущенные возможности и нереализованные жизненные сценарии. Преподаватель не вызывает к доске, а ходит по классу (в классе работает ещё и помощник учителя, это отдельная должность), оказывая поддержку при выполнении заданий, которые могут быть разными: у того, кто послабее, задание полегче, но, успешно выполнив его, он получит поощрение; у того, кто посильнее, оно труднее, и если он плохо с таким заданием справляется, то и отмечен будет низким баллом. Своеобразная реализация принципа «от каждого по способностям, каждому – по труду».

Русская школа была ориентирована на сильного ученика, финская – на слабого. За счёт этого первая давала в будущем большое количество интеллектуалов, интеллигенции, при этом отстающие действительно испытывали чувство унижения и потому нередко школу ненавидели. У финнов учёных и вообще интеллектуалов немного, зато дети спокойны, в школу ходят с удовольствием и им не снятся кошмары о том, как они заваливают экзамен.

В финской школе нет «сильных» и «слабых» классов; инвалиды, которым позволяет здоровье, учатся также вместе со всеми. Всё, что нужно для обучения, выдаётся бесплатно, все школы финансируются одинаково и одинаково оборудованы техническими средствами. Система оценок десятибалльная, но балльные оценки ставят, начиная с седьмого класса (основная обязательная школа состоит из девяти классов; для исправления своих результатов желающим предоставляется возможность ходить ещё в 10-й класс). Для учеников 1–6-х классов по итогам года ставятся словесные оценки. Так, в 1–2-х классах приняты отметки «вам нужно больше практики», «знания умеренные», «знания очень хорошие» и «знания отличные».

Педагоги говорят: «Мы учим для жизни, а не для экзаменов». Поэтому акцент делается на эмпирических сведениях, которые будут полезны каждому в повседневной жизни. В целом финская программа обучения в сравнении с российской существенно облегчена, и прежде всего за счёт изучения многих предметов «по вершкам». В результате дети оказываются прекрасно подготовленными к финской жизни, но у них, как правило, отсутствует панорамное мышление. Даже в университете на переводческом факультете мне пришлось долго доказывать, что национальный менталитет народов, с языков/на языки которых делается перевод, переводчики должны знать.

Существует школьная программа, но она имеет рекомендательный характер. Многое зависит от выбора учителя. Многое также зависит и от выбора учеников. Например, в финской школе нет предмета «Литература», есть «Чтение и письмо», в старших классах – «Родной язык и литература». Из 6–7 позиций 2–3 – обязательные к прочтению источники, остальные выбираются классом путём голосования; и дети часто выбирают, к примеру, дайджесты фильмов-боевиков, которые в текущий момент идут на экранах страны. Возможно, именно поэтому финское сознание, по свидетельству одного из тамошних профессоров, практически лишилось прежней богатой образности.

С первого по девятый классы обязательным предметом является «Религия» (если в классе не менее трёх учеников принадлежат к лютеранству, православию или исламу, в отдельных группах изучаются эти вероисповедания, причём не как Закон Божий, а в религиоведческом аспекте) или «Мировоззрение» (для атеистов). Сейчас обсуждается вопрос замены этих предметов общим для всех предметом о религиях, мировоззрении и морали.

Родительские собрания бывают редко, и там обсуждаются общие текущие проблемы. Об отдельных учениках на таких собраниях не говорят никогда. Чаще родители и учителя общаются виртуально – через компьютерную сеть. Там можно ознакомиться с расписанием уроков, сроками контрольных, отметками ученика в баллах (для старших классов) и пр. При этом ученика никогда не ругают: считается, что все дети замечательные, просто каждый – со своими особенностями.

Строго говоря, при всей детально разработанной системе «ухода за учеником» (так и называется та помощь в обучении, в которой участвуют несколько специалистов разного профиля), финскую школу можно закончить и не учась. В результате неучи выбрасываются в ряды потенциальных безработных, и это очень дорого обходится государству, не говоря уж о размывании традиционной финской добродетели высшего порядка – трудолюбия.

Советская школа готовила к карьере передовых учёных, финская стремится воспитывать счастливых людей. Сегодня нам есть что позаимствовать у финской модели либеральной школы – с учётом нашей ментальности, потребностей российского общества и избегая радикальных недостатков этой модели. Именно так, а не совмещая школьный вальс с брейк-дансом, отчего исчезает как вальс, так и брейк-данс. И не по Гоголю: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча…»

На свете счастье есть…

Колумнисты ЛГ / Дневник учителя

Кабыш Инна

Теги: образование

Много раз на уроках я рассказывала своим ученикам о родовом имении Натальи Гончаровой, но побывать там не приходилось. А в этом году посчастливилось.

Своим появлением Полотняный Завод, как и многое другое в России, обязан Петру I. Именно он издал в 1718 году Указ об основании парусно-полотняной фабрики в местечке, расположенном в 30 км от Калуги на реке Суходрев, где испокон веку местные крестьяне занимались ткачеством и пеньковым промыслом.

Руководство фабрикой было поручено Т. Карамышеву, взявшему «в компанию» Г.Н. Щепочкина и А.А. Гончарова, прадеда Натальи Николаевны Гончаровой. Впоследствии Афанасий Гончаров займёт главенствующую роль в делах завода (выпускаемое здесь полотно будет закупаться королевой морей Англией, а бумага станет считаться лучшей в России), получит потомственное дворянство и сподобится принимать у себя Екатерину Великую, которая поименует фабрику «Поставщиком двора её Императорского величества».

В 1812 году в здании усадьбы будет располагаться Главная штаб-квартира русских войск, а на третьем этаже остановится Кутузов. (Кстати, Наталья Николаевна родилась на следующий день после Бородинского сражения – 27 августа 1812 года, правда, не на Полотняном Заводе, а в селе Кариан, родовом имении Загряжских, куда Гончаровы переехали во время Отечественной войны.)

В июне 1999 года, к 200-летию Пушкина, в посёлке Полотняный Завод был открыт музей, куда меня и пригласили в нынешнем июне.

Многие любящие Пушкина не любят его жену, потому что она в конечном счёте явилась причиной его смерти. Вот строки Гумилёва из стихотворения «Выбор»:

Не спасёшься от доли кровавой,

Что земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право –

Самому выбирать свою смерть.

Выбрав в жёны Наталью Гончарову, первую красавицу России, Пушкин выбрал свою смерть. Это так. Но это было его «несравненное право», которое, если мы действительно его любим, нужно уважать. Кроме того, выбрал он не только смерть...

В советское время здесь, на Полотняном Заводе, бывали Окуджава и Евтушенко, в 90-е площадка перед главным домом стала шашлычной, а в последние три года усилиями неформального объединения «Союз поэтов», созданного Калужским отделением Союза российских писателей совместно с областным краеведческим музеем (генеральный директор – В.А. Бессонов) и при поддержке Министерства культуры области возродилась традиция литературно-музыкальных встреч, где в полную силу звучит поэтическое слово.