Та сторона Альманах - Та сторона (выпуски 1-7)

Александр Соколов (г. Сатка, Челябинская обл.)

ЛАНКА

(Усобица в лето 6883-е)

Мальчик проснулся с первыми лучами солнца. От холода. Зябко вздрагивая, поспешно выполз из своего убежища под корнями великанской сосны. Посмотрел вокруг с тоскливой безнадёжностью. А чему было радоваться? Мрачная бесконечная ночь в лесу выдалась неласковой. Сколько раз принималась покусывать холодными зубами то за уши, то за голые пятки! Напоминала, что в лесу — не дома… И рубаха совсем взмокла от росы. Какая тут радость? Да и страшновато ночью в глухом лесу, далеко от жилья. Мало ли какая нечисть тут по ночам шастает. Или зверь какой. Тут не захочешь, а перепугаешься. Особенно когда ты один. Когда тебе всего лишь одиннадцать вёсен. И когда знаешь, что одиночество твоё — навсегда. Что ты теперь совсем-совсем один на свете! Это — страшнее всего. Когда не найдётся во всей земле человека, кто бы помог, заслонил от нежданной беды, уберёг от голода и ночной стужи. От горя! Нет никого… А сам ты ещё не успел притерпеться к такому своему положению. Потому что вчера ещё всё было иначе…

Маскольцы ворвались в лесную деревню в середине вчерашнего дня. Как снег на голову. Что они появятся здесь, до последнего часа не верилось. Отец, так тот даже думать об этом не хотел. Так и сказал Вулану, соседу. Тот, как проведал три дня назад о войне, тотчас побросал на телеги всё, что можно было вывезти и уехал с семьёй в город. От беды подальше. И им тоже советовал. А отец до последнего сомневался, нужно ли уезжать. Потому что поле стоит неубранное… Хозяйство, опять же. Как все бросишь? Да и не полезут маскольцы в лесную глушь, не отыщут их деревеньку. Что им тут делать? Да кабы и отыскали, что ж, не люди они разве? Такие же мужики-раничи, как все… Лишь в последний миг, когда десятка два озверевших от войны и запоя вершников уже вламывались со злобной бранью на подворье, отец перекинул Ланку через высокий забор и приказал бежать в лес. Он и побёг… Да только от стрелы разве убежишь? Уже у самой опушки злая разбойница клюнула мальчика в руку. Хорошо ещё, не сильно. Только оцарапала. Могла бы совсем… А больно было!.. Сзади послышался топот коня и свирепый крик. Страшно было до ужаса! Нырнув в густую чащу, Ланка продолжал бежать изо всех сил. "Вот сейчас догонят — и всё!" — толкалась в голове жуткая мысль. Густые ветки деревьев с размаху хлестали по лицу, цеплялись, разрывая одежду. А он всё равно мчался, не разбирая дороги, не останавливаясь, хотя и начал уже задыхаться от быстрого бега. Наконец зацепился ногой за жёсткое корневище и, вскрикнув, покатился по земле. Затих, уткнувшись лицом в траву… Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал отчаянного крика сестрёнки. Не видел, как отец с вилами в руках отбивался от наседавших верховых. Как потом маскольские ратники швыряли зажжённые сучья в двери избы… Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья и вернулся назад, к дому. Когда всё закончилось. Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные брёвна. Да +% amp; + на земле посреди двора пёстрая корова Зорька, кормилица, с истыканными острыми стрелами боками. Напрасно Ланка бегал вокруг подворья, звал. Маму, отца… Никто не отозвался, не вышел на его зов. Вконец обессилев, мальчик упална землю рядом с мёртвой Зорькой и заплакал навзрыд, припав лицом к её доброй рогатой голове. В сумерках, выплакав последние слёзы, Ланка поднялся. Простился в последний раз с родным пепелищем и пошёл прочь. Он понял, что ни к чему ждать и надеяться на чудо. Не будет его. Никто уже не вернётся. Ни мама, ни отец… А поняв это, Ланка не мог уже здесь оставаться. В месте, где разом и навсегда оборвалась его прежняя счастливая жизнь. Даже страшно стало оставаться тут дольше. Он не знал, куда идёт. Было всё равно. Чёрное горе непосильной ношей опустилось на плечи, придавило к самой земле. Мальчик долго брёл наугад, натыкаясь, как слепой, на деревья, проваливаясь в лесные ямы, заросшие колючими кустами. То, что случилось днём, никак не укладывалось до конца в голове. Не хотелось верить в непоправимость пришедшей беды. Временами казалось: вот сейчас выйдет из-за ближайшего дерева мама, позовёт… Скажет: "Куда ж ты ушёл? Пойдём". Возьмёт за руку, приведёт домой. А там — всё, как раньше. И кончится наконец этот жуткий нехороший сон! И тем страшнее было понимать, что сон этот не кончится никогда! Уже в полной темноте смертельно измученный мальчишка наткнулся на старую звериную нору в корнях какого-то дерева, залез в неё и забылся тревожным сном. "Вот они какие, маскольцы… — подумал он, засыпая. — Хуже зверей! С ними, поди, и Вечные Витязи не управятся!.." Про Вечных Витязей Ланка узнал недавно от Тайка, соседского мальчишки. А тот — от старика-сказочника в Тавларе, куда ездил со своим отцом в начале лета.

— Их потому и называют Вечными, что живут они вечно, рассказывал Тайк. — Никогда не умирают. Ни болезни им не страшны, ни враг какой. Как взмахнут мечом, полки замертво падают. Свистнут стены каменные рушатся, дубы вековые под облако улетают… Живут себе Витязи в заколдованном городе на краю земли, пируют в огромном белокаменном дворце. Смотрят в волшебное зеркало. В него сразу весь мир можно увидеть. А как узнают, если где беда какая, либо помощь кому нужна — сразу кончают пир и спешат на выручку!

— Так уж и спешат! — усомнился тогда Ланка. — А вон, сказывают, прошлым летом снова ордынцы наезжали в Залесье. Тьму людей похватали в неволю. Где ж твои Витязи были? Что не вмешались?

— Много ты понимаешь! Если хочешь знать, они за всем миром присматривают, за всеми людьми. Это ж сколько хлопот! Что им твоё Залесье? Может, они вовсес ордынцами дружат. Даром, что ли, те столько земель захватили? Зато, сказывают, когда сам Алаксид, дед нашего князя, немчинов в озере Весинском топил, так там точно без Витязей не обошлось. Люди видели. — А какие они?

— Ясное дело — великаны. Громадины, выше Тавларского храма. Облака руками раздвигают. А силища у них — как у целой тьмы матёрых медведей!.. Они всё могут!.. "Жалко, что мне эти Витязи ничем не смогут помочь. Даже если захотят. Жалко, что всё это сказки…" — подумалось Ланке сквозь сон.

Мальчик встряхнулся, прогоняя остатки сна. Быстро разделся, стуча зубамиот холода. Выжал мокрую от росы одежду и тут же снова натянул её на себя. И пошёл… Влажная рубаха студёно облепила тело. Кусачая лесная трава враждебно жалила ноги. На сердце по-прежнему было чёрно и пусто… Как и вчера, Ланка не знал, куда ему идти. К жилью выходить боялся. Вдруг там тоже маскольцы? Или что-нибудь другое. Похуже… Как дома… Жутко хотелось есть. А как добывать еду, Ланка не знал. Был бы под рукой лук, он бы запросто сумел подстрелить какого-нибудь зверька либо птицу. А так что ж?.. И выдумывать другие ловчие снасти не было ни сил, ни особого желания. После всего, что случилось вчера. Всё равно! Мальчик всё же отыскал под деревьями несколько мягко-маслянистых грибов. И сразу же съел их, сырыми. Давясь и морщась от заполнившей рот вязкой горечи. Есть захотелось ещё сильнее. Солнце успело высоко подняться над лесом, обсушив и согрев и землю, и мальчика, когда Ланка набрёл на широкую, заросшую густыми кустами поляну. На гибких ветвях было полным-полно красных мясистых ягод. Ура! Ланка ненадолго даже забыл про свою беду. Он рванулся вперёд и через мгновение уже срывал горстями и губами с кустов сочную ягодную сладость, способную заглушить голод. Но долго лакомиться ему не пришлось. Из кустов вдруг вывалилась злобная бурая громадина и оглушительно рявкнула, угрожающе оскалив клыки. Так, что даже облака на небе вздрогнули от испуга… Ланка метнулся прочь… Ягодное место было занято и следовало поскорей уносить ноги. Этот хозяин не любит непрошеных гостей! Даже тех, кто умирает от голода… Да разве могло быть иначе в этом горьком, безжалостном мире?! Долго бежать уже не было сил. Набегался… Вскоре Ланка совсем запыхалсяи обессилено сел в траву. Прислушался. Вроде бы всё спокойно. Или нет? Из-за соседних кустов послышался слабый стон. Мальчик вздрогнул, вскочилна ноги, затравленно озираясь. Стон повторился. Первым желанием Ланки было кинуться прочь… Но что-то удержало мальчикаот такого поступка. Набравшись храбрости, он осторожно обошёл куст и очутился на маленькой, залитой солнцем полянке. Там лежал человек. Сначала Ланка увидел широко раскинутые ноги в высоких зелёных сапогах. Стрельнул глазами дальшеи натолкнулся на большую бородатую голову с гривой длинных седоватых волос. Блестевший на солнце шлем с «медведем» — значком Тавларского княжества — откатился далеко в сторону. Богатая, расшитая серебром одежда на груди человека была залита кровью. Мальчик несмело шагнул вперёд. Потом ещё… Опустился на колени перед распростёртым воином. — Дядечка, ты живой?! Это был первый человек, встреченный Ланкой за время его скитаний. Первый после вчерашней беды… Сомкнутые веки раненого медленно раскрылись. Ощупав пристальным взглядом склонившегося над ним мальчишку, тот прохрипел: — Ты кто? — Ланка я… Из Криницы!.. Всхлипывая и захлёбываясь, мальчик торопливо выложил этому большому, взрослому человеку всё, что случилось с ним. Выплеснул всю горечь, что накопилась в нём за прошедшие безысходно-страшные часы. Всю свою боль…