Арсений Яценюк - Банковская тайна времен Оранжевой революции

С Пасичныком лично мне пришлось спорить очень долго. Он был уверен, что постановление № 576 нельзя считать легитимным. Василий Васильевич привел практический пример того, как любой суд может отменить действие документа. Некая бабушка придет досрочно снять депозит, а ей откажут, ссылаясь на запрет НБУ. Бабушка скончается прямо в операционном зале банка, после чего в Национальный банк нагрянет прокурор с ордером на арест авторов документа по обвинению в доведении до смерти.

Довод Пасичныка был более чем разумным, поэтому мы предупредили банки, что в особых случаях досрочный возврат вкладов все же нужно делать. Они и сами были заинтересованы в недопущении неприятных ситуаций. Самых буйных вкладчиков представители банков выводили из очереди, тихонько выдавали им деньги и провожали через запасной выход.

Как юрист со стажем я долго искал в законодательстве и нашел несколько документов, которые все же позволяли нам делать то, что мы задумали. На крайний случай у меня были в запасе более десятка постановлений о работе банковской системы в особый период — эти документы мы приняли за несколько месяцев до начала кризиса. Правда, они создавались специально на случай войны. Однако я был уверен, что сложившуюся ситуацию можно смело считать особым периодом, и заявил об этом Пасичныку. Нужно отдать должное Василию Васильевичу — он подписал постановление, хотя сомнения в его легитимности по-прежнему испытывал.

По моей просьбе председатель правления одного из банков первой десятки в судебном порядке фактически признал законность действий Национального банка. Согласно полученному решению, если не постановление № 576, то аналогичное по содержанию должно быть принято. Этот документ лежал у меня на рабочем столе на случай, если бы какой-то вкладчик добился через суд отмены постановления НБУ и к нам пришел бы исполнитель. К счастью, этого не случилось — никому не пришло в голову отменять постановление № 576.

Перед тем как разъехаться руководители банков первой десятки встали и долго аплодировали. Это были овации не Национальному банку. Собравшиеся аплодировали самим себе, своей решимости. Постановление № 576 стало результатом общей работы. Поскольку мы выслушали и обсудили все предложения, появились оптимизм и надежда, что ситуация продумана досконально. У нас было главное — глобальное решение. Дальше оставалось только действовать слаженно и выполнять предписания.

Конечно, полной уверенности в эффективности постановления не было. Всех без исключения грызли сомнения. Выпив по рюмке коньяка, мы с зампредом НБУ Александром Шлапаком спрашивали себя: достаточно ли будет принятых мер, сработают ли они, будет ли процесс управляемым? Ведь кроме банкиров оставались еще четырнадцать миллионов вкладчиков, которые могли отреагировать на ограничения совершенно иначе. Мы знали наверняка, что утром в понедельник сотни тысяч людей придут в отделения банков, чтобы продолжить забирать миллиарды гривен со своих депозитов. И Национальному банку, и всей финансовой системе Украины предстояло пройти самую серьезную за всю историю проверку на прочность.

Было очевидно, что самое трудное — это погасить первый импульс людей. Они могли прийти в бешенство. Большинство вкладчиков потеряли свои деньги в Сбербанке СССР, и осенью 2004 года могли повториться реальные семейные трагедии. Я представлял себе, как в каждой второй квартире Украины на кухне собирается семья, и жена вычитывает мужа: «Опять у нас остались только книжки! Снова нас обманули! Я говорила, что деньги нужно было потратить — купить телевизор, машину или дочке квартиру!» Во второй половине семей звучало бы: «Нужно было купить валюту — теперь жить не за что».

Чтобы продержаться первые дни после введения постановления, на том же заседании, 29 ноября, был утвержден план пиар-кампании. Мы договорились, что руководители НБУ и коммерческих банков буквально с первого дня действия постановления должны будут активно объяснять населению суть введенных ограничений. Крупнейшие банки создали общий бюджет, из которого на протяжении декабря должны были финансироваться публикации в печатных СМИ и размещение сюжетов на телевидении. Распорядителем проекта стал Александр Дубилет, который имел бесспорный авторитет в глазах всех собравшихся. Кроме центрального бюджета каждый банк опирался на свои ресурсы.

На следующий день, 30 ноября, банкиры собрались в НБУ на большую пресс-конференцию, куда были приглашены центральные СМИ Украины. Тогда мы впервые объявили журналистам о вводимых ограничениях. Напряжение было невероятное: всем видом приходилось демонстрировать уверенность в завтрашнем дне, а внутри ее не было. Затаив дыхание, все ждали, как же отреагирует население. В течение дня-двух оно должно было или пойти штурмом на банки, или окончательно успокоиться.

Украину в 2003–2004 годах называли не иначе как «восточноевропейским тигром», по аналогии с «азиатскими тиграми» — Южной Кореей, Малайзией, Сингапуром. Темпы развития нашей страны были высокими даже по сравнению с другими переходными экономиками. В 2003 году валовой внутренний продукт вырос на 9,6 %, а в 2004-м — на 12,1 %. Наблюдения показывали, что схожими темпами развивалась и теневая экономика, которая по размеру составляла примерно 60 % легальной. Такие успехи демонстрировали разве что Китай или Индия.

Макроэкономические показатели Украины вызывали зависть у всего мира. Производство в стране развивалось огромными темпами, обеспечивая поступление рекордных объемов валюты, рост доходов населения и бурное становление банковского сектора.

Статистика звучит сухо, но любой житель Украины мог сказать, что с начала нового века страна сильно изменилась. Уже не было тотального дефицита продовольствия и пожирающей сбережения инфляции. В стране ходила действительно надежная национальная валюта — гривна. Государственный бюджет с 2000 года успешно выполнялся, а вертикаль власти работала довольно слаженно. Постепенно увеличивались доходы населения, хотя и на сегодняшний день в регионах велико число людей, живущих за чертой бедности.

Макроэкономические постулаты гласят, что состояние экономики может негативно влиять на банковскую систему и курс национальной валюты лишь в случае, если такие проблемы, как отрицательное сальдо текущего счета платежного баланса или стагнация производства, существуют очень долго. Но в Украине до наступления кризиса 2004 года все было с точностью до наоборот.

Конечно же, цены росли большими темпами, чем в развитых странах. От этого невозможно было уйти. Считается, что инфляция до 10 % в год является благотворной для развития любой переходной экономики, поскольку увеличивает прибыли корпораций. А вместе с ними — и общее благосостояние нации.

В Украине инфляция на уровне 8 % в год считалась естественной платой за имеющиеся недостатки. Цены росли из-за постоянных диспропорций в развитии отраслей и секторов, вызванных существованием естественных монополий и несовершенной структурой государственного управления. И в 2003-м, и в 2004 годах вследствие дефицита и бездействия властей дорожали продукты питания — хлеб, мясо, яйца, молоко. Следом росли цены на остальные группы товаров.

В страну импортировалась инфляция из-за рубежа. Она возникала как следствие зависимости Украины от внешних факторов и рисков. Например, энергоресурсы ввозятся из России, а Москва ориентируется на мировые рынки. Еще один существенный проинфляционный фактор — подорожание евро против доллара, к которому фактически привязана гривна. Треть импорта в Украину поставляется из еврозоны. Евроинфляция добавила к нашему индексу потребительских цен примерно 2 %.

Кроме того, уже в 2004 году была очевидна тенденция, которая в полную силу проявилась в 2005-м. Платежеспособный спрос превышал товарное предложение. Украинская экономика была не способна в короткие сроки произвести столько продукции, чтобы компенсировать прирост доходов населения. В то же время правительство не могло покрыть спрос населения за счет импортной составляющей, потому что для этого пришлось бы существенно менять законодательство.

Единственным спасением в этой ситуации могли бы стать банки и инвестиционные фонды, которые скапливали бы излишки денег и инвестировали их. Однако в условиях украинской экономики это было в принципе невозможно. Как следствие, в стране наблюдалась классическая инфляция спроса.

И все же, несмотря на бурное развитие и диспропорции, за 2003 год рост цен оказался вполне приемлемым — 8,2 %. В 2004-м инфляция превысила однозначную величину и составила 12,3 %. Это был первый год крайне высокого роста цен после преодоления азиатского кризиса 1998 года. И все же я допускаю, что инфляция наверняка оказалась бы меньшей, не будь политического кризиса 2004 года. Не секрет, что этот грандиозный рост цен был спровоцирован резко увеличенными социальными расходами правительства.