Фёдор Сергеев - Если сорвать маску...

В этих фактах находит подтверждение одна из наиболее важных тенденций в эволюции современной империалистической разведки — самые различные повороты политических событий не приводят к сколько-нибудь серьезному ослаблению антикоммунистической направленности ее деятельности. Для монополистической буржуазии главным врагом всегда остается социализм, а это неизбежно обусловливает непрерывную активизацию антисоветской деятельности ее агентуры.

Для всех акций УСС в годы войны были характерны две особенности, предопределившие его внутреннюю структуру: нацеленность на проникновение в мировое революционное движение и стремление к изоляции и ограничению роли Советского Союза в послевоенном мире. Не случайно поэтому УСС явилось предшественником разведывательной организации США современного типа, руководящие посты в которой заняли выходцы из того же УСС.

В ходе дебатов вокруг послевоенных проектов организации разведки американские политологи, выражая взгляды правящей верхушки, настойчиво доказывали необходимость ликвидации в короткий срок раздробленности и формирования единой централизованной разведывательной службы, принципы организации и методы деятельности которой соответствовали бы положению США как «величайшей державы мира», В разных вариациях они пытались теоретически обосновать эту новую для Соединенных Штатов концепцию и причины, побуждающие администрацию заняться кардинальной перестройкой разведки.

Одни брали в качестве основной посылки печальные для США последствия внезапного нападения Японии на Перл-Харбор 1 и сдержанно обосновывали конечную цель. Другие откровенно исходили из внешнеполитических устремлений США в послевоенном мире, хотя также ссылались на «опыт» Перл-Харбора. По существу итог один: Америке необходима всеобъемлющая, глобальная разведка. Все сходились в том, что предвоенный и военный опыт США свидетельствует о губительности разобщения органов разведки.

Трем разведывательным службам было известно о тайных приготовлениях Японии, угрожавших Соединенным Штатам. Но эти службы действовали разобщено, и поэтому их осведомленность не приобрела концентрированный характер, влияющий на принятие правительством определенного решения. Американские руководители еще за полгода до события в Перл-Харборе знали о критических отношениях с Японией, но положились на разведывательные службы.

Военные не были в курсе того, чем располагал госдепартамент, а дипломаты в свою очередь не имели доступа к разведывательным материалам армии и флота. Между сухопутными войсками и военно-морскими силами существовала только неофициальная и оказавшаяся чисто формальной договоренность об обмене информацией, касающейся их общих планов.

Если бы вся эта информация, рассуждали далее сторонники централизованной разведки, была сосредоточена в одних руках, если бы ее должным образом проанализировали, оценили и свели воедино, то это безусловно позволило бы заблаговременно предупредить американского президента о надвигающейся угрозе. В этом случае японцам было бы трудно, а может быть, и вообще не удалось реализовать свой коварный план.

Итак, информация о приближающемся кризисе не анализировалась должным образом и не доводилась в обобщенном виде до сведения руководителей американской администрации.

Любопытно в этом плане признание профессора Вандербильтского университета Гарри Рэнсома. «Из всей массы предостерегающих сигналов,— утверждал он,— из всех элементов информации, указывающих на то, что может случиться, руководители разведки и лидеры, принимавшие решения, отбирали такие виды на будущее, которые им больше нравились, или те, которые им хотелось бы иметь. Они не желали считаться с объективной реальностью, игнорируя признаки вероятных и возможных событий». Следовательно, речь шла не только о неосведомленности. Такие обобщения противоречили антисоветским настроениям и стремлениям весьма могущественных в США сил, выступавших против войны с фашистскими государствами. Они были заинтересованы в подталкивании японской агрессии в сторону советского Дальнего Востока. Ориентированная должным образом разведка также не всегда допускала мысль о возможности нападения Японии на США.

Весьма существенно, что точка зрения всех сторонников централизованной разведки отражала стремление американского монополистического капитала использовать создавшуюся после окончания второй мировой войны обстановку для дальнейшего укрепления своих позиций в различных районах мира. Все они связывали необходимость создания глобальной разведывательной службы с новым внешнеполитическим курсом США, стержнем которого стали ярый антикоммунизм и борьба за установление мирового господства. Ключевое значение для общей оценки роли разведки имел, по их мнению, тот факт, что Соединенные Штаты, являясь монопольным обладателем атомного оружия, могут диктовать свою волю другим народам и должны активно готовиться к применению силы там, где американский диктат встречает противодействие.

Практически реорганизация американской разведки началась 1 октября 1945 г., когда «изжившее себя» УСС было расформировано, а его функции согласно исполнительному приказу президента Трумэна переданы другим правительственным ведомствам. Те финансово-олигархические группы, которые считали реалистический курс Ф. Рузвельта, выступавшего за сохранение принципов сотрудничества с СССР, сложившихся в годы войны, «опасной болезнью», решили подвести черту под деятельностью УСС, однако речь не шла об упразднении этого учреждения совсем; предстояло, используя его опыт и кадры, сформировать на базе УСС организацию нового типа, застрахованную от какого бы то ни было «вредного влияния» союзнических настроений грозного военного времени. Деятельность новой организации намечалось целиком и полностью направить против СССР, а также стран, вырвавшихся из мировой капиталистической системы.

Жесткая политика в отношении Советского Союза стала проводиться фактически уже с весны 1945 г. Поэтому в процессе реорганизации американской разведки предполагалось прежде всего провести в ее недрах своеобразную «ревизию и чистку» в соответствии с новым внешнеполитическим курсом США. По настоянию представителей реакционных кругов в Соединенных Штатах в это время была развернута кампания против многих сотрудников УСС и ряда военных ведомств, перешедших после упразднения последних в 1945 г. на службу в государственные учреждения [Например, из 4 тыс. человек, переведенных из УСС в госдепартамент, 3 тыс. стали объектом специальной проверки со стороны службы безопасности. В итоге в отношении 285 было признано целесообразным воздержаться от приема на работу, а 79 рекомендовалось уволить. Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности занялась разбором персональных дел служащих госдепартамента, обвиненных в «сотрудничестве с русскими». Поскольку рекомендации службы безопасности не были своевременно реализованы, вопрос об очистке госдепартамента от «нежелательных элементов» стал предметом обсуждения в конгрессе. Член палаты представителей К. Мундт настаивал на немедленном отстранении всех, кто «признан неблагонадежным», и требовал обязать госдепартамент проводить «твердую политику в отношении лиц, находившихся в связи с коммунизмом».].

Под видом «нежелательных элементов» и «сомнительных» из правительственного аппарата США удалялись не только последователи и сторонники прогрессивного внешнеполитического курса Рузвельта, сохранения и укрепления сотрудничества с СССР, но также те, кто, по мнению ФБР, был «опасно заражен» союзническими настроениями и контактами с коммунистами, участниками движения Сопротивления, развернувшегося в десятках стран, оккупированных гитлеровцами или японскими милитаристами.

Но не все шло так гладко, как хотелось бы агрессивным кругам США. Тем, кто определял новую политику и ратовал за необходимость проведения «жесткого курса» в отношении СССР, приходилось считаться с настроениями широких масс американского народа, убедившихся в трудные военные годы в полезности сотрудничества с Советской страной и одобрявших курс на развитие советско-американских отношений, а также выступавших против притязаний США на мировое господство и угрозы военной конфронтации с СССР. Прогрессивные силы США, видя опасные перемены во внешней политике страны, были охвачены тревогой, в частности, по поводу того, что создание системы «тотального шпионажа» и вмешательства во внутренние дела других государств в конце концов окажется несовместимым с элементарными принципами поддержания межгосударственных отношений, осложнит обстановку в мире и превратится в оружие американского интервенционизма.

Для обработки общественного мнения страны в действие была приведена огромная пропагандистская машина. Всячески возвеличивая подвиги американских разведчиков военных лет, она вместе с тем внушала мысль, что «хваленое УСС» как разведывательная организация в новой исторической обстановке уже не соответствует предъявляемым требованиям. Известное время были даже популярны нападки на УСС. Получило также распространение мнение, что в Вашингтоне, мол, была тенденция к приукрашиванию результатов деятельности этой организации, и потому ее успехи казались более важными, а провалы менее значительными. И хотя признавалось, что УСС сыграло свою роль в поражении держав фашистской оси, многие его операции на поприще тайной войны оценивались как малоэффективные, а некоторые просто как бездарные. В подтверждение ссылались на тот факт, что Америка значительный период войны зависела от англичан, так как получала от них большую часть необходимой секретной информации.