Неустановленный автор - Воины креатива. Главная книга 2008-2012

– А что будет с проектами, которые вел Николаев? По продвижению креаторов за рубежом, обучению…

– Они будут продолжены некоммерческим фондом имени Олега Николаева. Он сам будет его финансировать по-прежнему, а для всех это – поддержание легенды. Конечно, удовольствие недешевое, но, по его словам, достаточно всего трех лет, и наши Вокры массово завоюют мировые рынки РИТМа.

– У меня будет когда-нибудь шанс поговорить с ним? Как-то замять прошлое, вроде теперь мы в одной команде… – в другой ситуации Микроб не смог бы задать такой вопрос.

– Зачем тебе? Думаешь найти сочувствие после всего? – в усмешке Скакунова сквозило нескрываемое презрение. – Ты будешь напрямую работать с другими людьми.

Коньяк закончился.

– Я провалюсь, меня Баунти раскусит быстро.

Микроб ликовал в душе, что все обошлось. Может это и круто – быть самим Болельщиком.

– Легенда не провалится. Если соглашаешься, мы поедем в одно потрясающее местечко, где я сам давно мечтаю побывать. В учебный лагерь Болельщика. Там ты и пройдешь погружение в легенду. Так что определяйся, Леша-шпиоша. У тебя есть пара минут.

Вера была ослепительно красива.

– Я очень рад тебя видеть, Вера! Прости меня. Я… тебя… лю… – голос у Микроба вдруг задрожал.

– Ты любишь?! – воскликнула Вера. – Да себя ты только любишь! Я тебя, конечно, цинично по сценарию вела, но я лучше к тебе относилась, чем ты ко мне. Ты же урод моральный!

Вот так!

– Зачем же тогда ты здесь? – глядя на свои ботинки, пробормотал Микроб.

После нелегкого разговора со Скакуновым у Караваева началась новая жизнь. И вот уже через пятнадцать минут новой жизни жить-то и не хотелось. За эту женщину он готов был отдать все… Или почти все… Нет, половину всего…

– Это Николаев-Герой все так устроил. Он, конечно, гениален, интересен, безупречен. Но это же скучно! Безумно скучно! У него все по сценарию, даже время и чувства. Он мне не оставил времени и возможности интересоваться кем-то, кроме тебя. Я вошла в образ и теперь… не могу выйти. Я испытываю к тебе столько разных чувств… Мама сказала бы, что это кара всех прилежных девочек – любить хулиганов. Я не знаю…

Микроб нерешительно взглянул на нее. Вера скрестила руки на груди и смотрела в сторону, надув губы. Она была сейчас так прекрасна… Она всегда прекрасна…

– Вера, ты для меня – весь мир!.. Скажешь, и я никогда больше не потревожу тебя.

Вера покосилась на Микроба.

– Может, нам стоит просто поговорить, как обычные люди? А? – Микроб вдруг понял, что почти шепчет. Голос совершенно пропал.

Ожидание ответа было самым долгим ожиданием в жизни Алексея Караваева.

Джеймсу Баунти впервые за всю карьеру было так стыдно. Невероятно стыдно! Он блестяще прошел столько войн и испытаний, и тут… Полное фиаско с этим идиотом Караваевым. И Болельщика не нашел, и «ИКА» в России уничтожил, и себе приговор подписал. Ну как можно было доверить все этому русскому?!

Больше всего Баунти боялся предстать перед партнерами. Он успел заявить об обнаружении и разгроме Болельщика. Уже видел во сне сто миллионов, обещанные ему за Болельщика.

Полный и окончательный провал…

Баунти достал из ящика стола пистолет и стал крутить его на указательном пальце. В рай дорога закрыта, это он понял давно. Так может, уйти с честью, если все равно в рай не попасть?

Зазвонил телефон на столе. Баунти даже не повернулся. Его искали с утра не раз, бомбардируя звонками и сообщениями мобильные телефоны и электронную почту. Но какое это имеет значение сейчас… Баунти, закрыв глаза, вдохнул воздух из дула пистолета.

Заработал автоответчик. Раздался голос личного секретаря Баунти, симпатичного мальчишки Кевина:

– Сэр, извините, что беспокою вас опять, но мне кажется, дело срочное. Сегодня утром пришло на ваш особый электронный адрес письмо от Караваева из Москвы. Оно мне показалось странным. Я зачитаю, здесь немного. «Джеймс, поздравляю! Ты нашел того, кого искал. Правда, пришлось немного тебе помочь найти самого себя. Но чего не сделаешь ради хорошего вознаграждения. Я же помню твои слова: „Ты можешь попросить все, что хочешь“. Кстати, мой идеальный хрустальный мир оказался крепче, чем думают твои специалисты. Ну, привет. Как-нибудь перезвоню». Это все, сэр. Простите, сэр, час назад сюда заходил Большой Крис и чуть ли не силой заставил показать ему это письмо. Он ушел ужасно довольный. Кстати, просил передать, что вы – старый плут и вычислили Караваева с самого начала. Сэр, вы меня слышите?!

Джеймс Баунти еще долго сидел, глядя в одну точку. Затем убрал пистолет в ящик стола и пошел кормить собаку.

Пятеро мужчин громко смеялись. Они были рады долгожданной встрече, поскольку виделись почти два года назад.

За окном шумело море, прохлада врывалась в открытые двери балкона роскошного дома на берегу.

– Это было очень красиво. Жаль даже, что все закончилось. Цели проекта «Герой» достигнуты: Микроб работает на Джеймса Баунти, сестры – на Чиннай. Тысячи Вокров штурмуют зарубежные рынки, – произнес самый высокий из мужчин. Несмотря на долгий перелет, он был бодр и весел.

– Скажи мне, брат, что будем делать с Верой? Мы тут перестарались, и у нее реальная симпатия к Караваеву. Если дать ей добро, можем потерять Чиннай, – произнес другой.

– Жалко девчонку, но это невозможно. Оставим все как есть, – тяжело вздохнул третий.

– Скакунов жалуется… Его Микроб достал вопросом: есть ли на самом деле технология профессора Смирнова? – передразнивая Микроба, заговорил четвертый. – Я попросил передать Микробу: много будет знать – станет стоя спать!

Мужчины вновь громко засмеялись. О чем они говорили дальше? Никто не узнает…

Никто и никогда не узнает о мистической встрече пятерых друзей с таинственным монахом на Валааме. Седой старец, бывший когда-то в миру большим ученым, добился управления творческим вдохновением человека. Однажды, во время опытов, он увидел такое, что изменило всю его жизнь.

Будучи уверенным атеистом, он увидел… Бога.

Много лет назад профессор Смирнов с легкостью, свойственной неуемным творческим натурам, взялся за разработку почти утопической темы – стимулирования процессов творческого озарения и вдохновения. Поводом стало неожиданное открытие коллег. Совершенно случайно не имеющая аналогов в мире новейшая аппаратура зафиксировала не известный ранее вид излучения, исходящий от творческих людей в процессе создания своих творений. Но еще более удивительное открылось при исследовании сходного излучения, исходящего от… предмета творчества при контакте с ним человека. Это необычное излучение оказывало невероятное воздействие на психику и эмоциональное состояние контактера. Ученому стало понятно, откуда берется ощущение «нравится» или «не нравится» творческое произведение – от силы или недостатка излучаемой произведением, как ее прозвали между собой, «творческой» энергии. Учитывая грандиозность открытия, новый вид «творческой» энергии тут же максимально засекретили.

В те времена жесткого противостояния с враждебным западным миром страна ждала создания любых супертехнологий любой ценой, лишь бы удержать первенство в гонке идеологических систем. На самом верху была поставлена задача превратить открытие в оружие, инструмент борьбы. За лакомый кусок началась борьба в научном мире, и только протекция высокопоставленного друга детства помогла Смирнову возглавить столь ответственное дело. Поначалу Смирновым двигал чисто карьерный интерес, но вскоре он, неожиданно для себя, увлекся по-настоящему.

Поиск путей управления «творческой» энергией оказался дорогой по замкнутому кругу. Чего только ни делали с «подопытными» художниками, писателями и композиторами. Применяли различное облучение, использовали психотропные средства, специальные диеты, гипноз… Результат был один – отсутствие результата. У каждого из «творческих» процесс вдохновения был сугубо индивидуален и не поддавался искусственному стимулированию по времени и месту. Вдохновение «приходило» когда хотело, причем у одного творца его могли вызвать грусть и депрессия, у другого – похмелье, третий черпал его из сидения часами на скамейке в парке. От самих творцов Смирнов слышал одно: «божья искра», «божественное вдохновение» и тому подобное. «Может и так, только как заставить вдохновение приходить и работать когда надо?!» – ломал голову профессор.

Он взял паузу: прекратил эксперименты и переключил внимание на архивы. Непонятное чувство манило его к ним, только не к тем, которыми занималась специальная группа экспертов. Смирновым завладела идея найти что-нибудь, связанное с «божественным озарением».

Новые группы испытуемых участвовали в новых видах экспериментов, но без толку – результат по-прежнему равнялся нулю. Профессор совсем уж отчаялся, но… однажды наткнулся в секретных архивах царской охранки на дело «О молитвах поэтов», по которому под подозрение попала группа студентов – членов поэтического кружка. Молодые поэты убеждали своих многочисленных друзей-студентов, что нашли несколько молитв, чтение которых открывает вдохновение необычайной силы – «божественное вдохновение». Сыскарям тех времен показалось, что на самом деле у студентов на уме революционные подрывные идеи, умело замаскированные под религиозные дискуссии. Но громкое дело развалилось: студенты на самом деле читали молитвы. Причем некоторые описывали невероятные ощущения от снисходящего на них вдохновения, и сами стихи получались фантастически красивыми.