Фритц Петерс - Детство с Гурджиевым

Он говорил со мной очень долго тем утром и особенно подчеркивал то, что каждый имеет, обычно, особую, повторяющуюся проблему в жизни. Он говорил, что эти определенные проблемы являются обычно формой лени, которая приняла безусловно явную физическую форму, как в случае с садом. Я просто откладывал какую-либо работу в саду до тех пор, пока кто-то не заметил этот факт. Он сказал, что хотел бы, чтобы я подумал серьезно о своей лености - не о внешней форме, которая не столь важна, а понять, чем она является. "Когда вы увидите, что ленивы, необходимо узнать, чем является эта леность. Так как в некоторых привычках вы уже ленивы многие годы, то вы можете потратить даже многие годы, чтобы узнать, чем она является. Нужно спросить себя, когда бы вы ни увидели вашу собственную леность: "Чем является эта леность во мне?" Если вы зададите этот вопрос серьезно и сосредоточенно, возможно, когда-нибудь вы найдете ответ. Это важная и очень трудная работа, которую я даю вам теперь".

Я поблагодарил его за то, что он сказал, и добавил, что я был огорчен тем, что я не сделал свою работу в саду, и что я буду делать ее должным образом впредь.

Он отмахнулся от моих благодарностей и сказал, что бесполезно огорчаться. "Это слишком поздно теперь, слишком поздно делать хорошую работу в саду. В жизни никогда нет второго шанса - есть только один шанс. Вы могли один раз сделать хорошо работу в саду, для себя - вы не сделали; поэтому теперь, даже если бы вы работали всю вашу жизнь в этом саду, то же самое уже не может повториться для вас. Но также важно не быть "огорченным" относительно этого - можно потерять всю жизнь, чувствуя огорчение. В нем есть нечто ценное иногда, то, что вы называете угрызением совести. Если человек имеет действительное угрызение совести за что-то, что он плохо сделал, это может быть ценным; но если только огорчение и обещание сделать ту же вещь лучше в будущем, то это трата времени. Это время уже прошло навсегда, эта часть вашей жизни кончилась - вы не можете жить снова. Неважно, делаете ли вы хорошую работу в саду теперь, так как делаете по неправильной причине - пытаетесь исправить ущерб, который не может быть исправлен. Это серьезная вещь. Но также очень важно не тратить время, чувствуя огорчение или чувствуя сожаление - это только еще большая трата времени. Нужно научиться в жизни не делать таких ошибок, и нужно понять, что однажды сделанная ошибка делается навсегда".

37.

В ходе чтения книги Гурджиева и особенно в своих комментариях или рассказах, которые всегда следовали за этим, он часто обсуждал тему любви. Он указывал, что, в любой попытке или усилии узнать себя, всегда необходимо начинать с физического тела по простой причине, что оно является наиболее развитым из трех центров человека; именно из-за этого "самонаблюдение" всегда начинается с наблюдения одного тела. В то время, как тело росло автоматически и механически, фактически без наблюдения, оно, тем не менее, было наиболее правильно развитым центром, чем эмоциональный или ментальный "умы" (или центры), потому что оно, хотя бы и автоматически, выполняло свои функции. Наиболее телесные функции не только более или менее принудительны, жизненно важны - они также разумно постижимы, и, поэтому, их не слишком трудно удовлетворить.

В отношении наблюдения способности тела любить, он снова использовал пример двух рук, сказав, что любовь можно определить следующим образом: "одна рука моет другую". Он также говорил, что тело может достичь гармонии внутри себя, когда оно используется правильно, когда обе руки работают вместе, и что пришло время начинать понимать или осознавать, что любовь действительно существует. Для того, чтобы люди были способны работать вместе, им необходимо любить друг друга и любить свою цель. В этом смысле, для того, чтобы человеческое существо функционировало правильно и в согласии со свойственной ему человечностью, необходимо для всех составных частей человеческого существа любить друг друга и работать вместе для одной цели саморазвития и самосовершенствования; трудность заключается в том, конечно, что в результате наших ненормальных привычек и образования мы имеем неадекватное представление о том, чем могло бы быть правильное развитие или "совершенство". Он предупреждал нас относительно какого-нибудь неверного толкования слова "совершенство", заявив, что наши ассоциации с этим словом наши мысли о "совершенном" состоянии - неправильны, и что было бы вообще лучше использовать термин "развитие".

Основным указанием или ключом относительно любви, что мы могли узнать от физического тела, была физическая форма любви, другими словами, секс. В общем смысле целью секса является воспроизведение, которое в действительности является синонимом творения. Любовь, поэтому, в любом смысле - в физическом или нет - должна быть творческой. Он также сказал, что существует правильная форма того, что называют "сублимацией" сексуальной энергии; что секс является источником всей энергии, и когда он не используется для воспроизведения, он все же может быть использован в творческом смысле при сублимации и употреблении в качестве источника энергий для других видов творчества. Одним из неправильных употреблений секса, которое возникло по причине плохого воспитания, неправильного образования и ненадлежащих привычек, было то, что он стал почти единственной жизненной формой человеческого общения. Для людей возможно "активно соединяться" другими способами, нежели физически; как он выразился, "соприкасаться друг с другом сущностями", но человеческие существа потеряли эту способность много, много лет - много веков - назад. Однако, если быть наблюдательным, можно понять, что это "соприкосновение сущностей" еще иногда случается между отдельными человеческими существами, но только случайно, и что затем это почти немедленно неправильно понимается и неверно истолковывается и облачается в чисто физическую форму, которая становится бесполезной.

В дальнейшем рассказе об отношениях между людьми он сказал, что секс является "высшим выражением физического тела" и единственным "священным" выражением себя, оставшимся у нас. Для того, чтобы приобрести какие-нибудь другие формы "святости" внутри себя, полезно пытаться в других областях наших жизней превзойти этот способ "касания сущностей" - и совершенно открытое "разделение общей истины" между двумя индивидуумами почти всегда "видимо" в сексуальных отношениях. Он предостерегал, однако, что даже секс принудительный, несознательный, как у большинства людей - часто вырождается в простой процесс, который вызывает единственно частичное удовлетворение, удовольствие или облегчение одного человека вместо их обоих, и в таких случаях это не является какой-либо откровенностью или интимностью.

Когда его попросили определить правильную объективно моральную любовь между двумя людьми, он сказал, что необходимо развить себя до такой степени, чтобы было возможным знать и понимать достаточно, чтобы быть способным помочь другому сделать что-нибудь необходимое для него самого, даже если тот человек не сознает необходимости и может работать против вас; что только в этом смысле любовь будет действительно ответственной и достойной названия подлинной любви. Он добавил, что, даже с наилучшими стремлениями, большинство людей слишком боятся любить другого человека в активном смысле или даже пытаться что-то сделать для него; и что одним из ужасающих аспектов любви является то, что, в то время как возможно помочь другому человеку до некоторой степени, невозможно действительно "сделать" что-нибудь за него. "Если вы видите, что другой человек падает, когда он может идти - вы можете поднять его. Но хотя сделать еще один шаг является для него более необходимым даже, чем воздух, - он должен сделать этот шаг сам; другой человек не может сделать этот шаг за него".

38.

Рассказывая о его методах саморазвития и правильного роста, Гурджиев часто подчеркивал факт, что есть много опасностей, которые неизбежно должны встретиться в этом процессе. Одним из наиболее частых препятствий является то, что временами выполнение какого-нибудь упражнения (он ссылался на индивидуальные упражнения, описанные им для определенных людей) вызывает настроение радости и благополучия. Он говорил, что, в то время как такое состояние радостного настроения свойственно правильному и серьезному "исполнению такого упражнения, одна опасность заключалась в нашем неправильном представлении о "результатах" или "прогрессе": необходимо помнить, что мы не должны ожидать результатов вовсе. Если мы делаем упражнение, ожидая некоторый результат - это бесполезно. Но, если мы достигли сознательного результата, такого как чувство подлинного благополучия, даже хотя это и правильный временный результат, он не означает в каком-либо смысле, что нами достигнуто какое-нибудь постоянство. Это может означать, что происходит некоторый прогресс, но затем будет необходимо работать над этим более упорно для того, чтобы сделать такие "результаты" постоянной частью себя.