Игорь Прокопенко - Тайны еды

Глобальный передел мирового продовольственого рынка — так называют эксперты российские санкции против зарубежных производителей продуктов. Почему же он международный? Почему огромная Россия с бескрайними полями, тучными лугами, полными реками и морскими просторами питается не только зарубежными кокосами, маракуйей и устрицами, чего у нас не растет по естественным причинам, но и зарубежными огурцами, мясом, яблоками, да что там говорить, даже мед и тот не наш? Ну ладно, у нас не растет кокос, но огурцы?

С точки зрения простой логики — это очень странно. По какой противоестественной причине, например, куриные ножки нашим магазинам дешевле и проще покупать в далекой Америке? Вы только представьте, ведь этих курочек сначала надо вырастить, выкормить и убить в далеком солнечном Техасе, потом заморозить, причем заморозить надолго, путь-то не близкий. Привезти в порт Сан-Франциско или Нью-Йорка, погрузить на судно. Потом это судно будет болтаться в океане недели три, потом где-нибудь в Калининграде эти куриные ножки нужно будет разгрузить, переложить на грузовики, проехать еще тысячи полторы километров по российским дорогам, чтобы еду с родины двух американских президентов купила какая-нибудь пенсионерка из Воронежской области, причем делая из этих ножек бульон для внука, который приехал на каникулы из Москвы. Русская бабушка будет искренне уверена, что курочка эта с соседней птицефабрики. Вот загадка природы, которую нам придется разгадывать, причем очень быстро.

Почему самые необходимые продукты питания к нам везут с других континентов — свинина из Австралии, картофель из Израиля, томаты и виноград из Чили… В обычном продуктовом отделе можно изучать карту мира.

Лабораторная экспертиза не нужна, чтобы понять — исколесив полмира, продукты оказываются далеко не первой свежести. Однако они удивительно долго не портятся, а их вкус не меняется. Кто же решает, какие продукты попадут к нам на стол? И что же мы едим на самом деле?

Как считает доктор химических наук Григорий Барам, «такими продуктами нельзя отравиться сразу, надо два-три года их потреблять, а потом — смотрите, у вас печень не работает, эндокринная система дает сбои, сердечно-сосудистые заболевания, и вы не понимаете даже, отчего это. С другой стороны, здесь государство может и не контролировать. Почему? Крайнего не найдут».

Доктор химических наук Григорий Барам подверг анализу ассортимент продовольственных магазинов Новосибирска. С помощью дорогостоящего оборудования можно узнать, есть ли, к примеру, в колбасе или соке запрещенная «химия». Вывод шокировал ученого: продукты, которые мы едим, оказались опасны для жизни. Ученый даже направил отчет о своей работе в Кремль. Григорий Барам убежден — речь идет о химическом геноциде. Россиян медленно убивает еда с магазинных полок! Даже на первый взгляд безобидные фрукты и овощи и те наносят удар по здоровью.

Консерванты, которые туда добавляют, — это так называемые вещества, которые предотвращают рост плесени, и называются они фунгициды. У нас эти фунгициды не контролируются, но апельсины, например, или виноград, который лежит в магазине, снаружи обработаны этими фунгицидами.

Для продления срока годности скоропортящихся продуктов производители не жалеют ни фунгицидов, ни консервантов. Только представьте, в нашей еде может содержаться примерно тысяча пестицидов, около тридцати микотоксинов, канцерогены, ионы тяжелых металлов. Казалось бы, только профессионалы должны знать, что такое эти химические вещества и чем они опасны. Но ведь употребляем их в пищу именно мы.

Об остроте проблемы рассуждает кандидат медицинских наук Михаил Гаврилов: «когда это все в комплексе накладывается, наша психика перестает нормально работать, отсюда возникает синдром хронической усталости, депрессии, панические атаки. И, по мнению специалистов, сейчас помолодело старческое слабоумие, то есть болезнь Альцгеймера. Это все связано не только вот с экологией, но еще и с очень большим количеством суррогатной еды, которая сейчас на нашем столе».

Мало того, это проблема всех развитых стран, где работают транснациональные корпорации. За последние десятилетия рацион питания всех жителей планеты сильно изменился. В России и США, Индии и Австралии работают одни и те же фастфуды и ресторанные сети. В магазинах продают продукты в одинаковых упаковках, импортные фрукты и овощи. Продовольственный рынок фактически стал единым. Но кто установил те законы, которые действуют на этом рынке?

Россельхознадзору в этом году удалось избежать печальных последствий. В австралийской говядине вовремя нашли запрещенное вещество — тренболон. Это стимулятор роста. Им подкармливали телят, чтобы те быстрее набирали вес. До того тяжелые металлы обнаружили в норвежской красной рыбе. Предприимчивые производители уже давно не вылавливают в океане семгу и форель. Ее выращивают в рыбхозах — в закрытых водоемах. При этом активно используются антисептики и антибиотики.

Во Вьетнаме на фермах, которые выращивают устриц и омаров, в водоемы бросают пищу, сдобренную антибиотиками выше меры. А потом мы эти устрицы берем в магазине.

Почему мы вынуждены покупать продукты, которые нас убивают? Где молоко без антибиотиков, колбаса без красителей, овощи без пестицидов? В какой-то момент они будто исчезли из магазинов, а на упаковках и в сертификатах качества даже специалисты не могут найти правду о составе продукта.

Мало кто знает, что мировой продовольственный рынок, как вкусный пирог, уже давно поделен на части, это один из самых прибыльных секторов экономики. Что нам есть, решают транснациональные корпорации. В их руках и производство, и рынок сбыта.

Доктор политических наук Елена Пономарева признает: для экономистов и политологов давно не секрет, что мир захватили могущественные корпорации, и это не теория заговора, а реальность. В экономике XXI века нет места ни конкуренции, ни свободной торговле: «Транснациональные компании контролируют 90 процентов производства зерна в мире, кофе, чуть более 80 процентов бананов, кукурузы и так далее, то есть очень большой спектр промышленных продуктов производится именно транснациональными компаниями, не говоря уже о добыче руд, производстве цветных металлов, нефти и так далее».

Это может показаться невероятным, но транснациональные корпорации задумали взять под контроль даже запасы пресной воды. Председатель совета директоров одного из продовольственных гигантов («Нестле») Питер Брабек недавно официально заявил, что свободный доступ к воде пора отменить, водные ресурсы планеты надо приватизировать, а населению продавать воду в бутылках.

У руководства корпораций самые благие намерения: оно озабочено нерациональным использованием пресной воды. И вот захват бесценного ресурса уже начался.

Например, в Пакистане, в районе города Бхати Дилван, построен завод по производству бутилированной воды. Корпорация пробурила такие глубокие скважины, что водоносный горизонт опустился ниже деревенских колодцев, они попросту пересохли. Теперь населению ничего не остается, кроме как каждый день покупать питьевую воду. Более того, в другой части земного шара корпорациям уже удалось захватить водные ресурсы, например в Бразилии и Чили. Неужели вся планета может оказаться под тотальным контролем неких групп дельцов?

Бюджет транснациональных компаний или конкретно одной транснациональной компании может в несколько раз превосходить бюджеты того или иного государства. Например, оборот годовой «Эксон Мобил» лишь немножко уступает расходной части бюджета Германии, а это крупнейший мировой игрок, крупнейшая мировая экономика.

Настоящим разоблачением всесильных корпораций стала статья в журнале «Нью Сайентист». Она посвящена исследованию, проведенному Энди Когланом и Деборой МакКензи, сотрудниками Высшей технической школы Цюриха. Ученые составили математическую модель глобальной экономики, и им впервые удалось проследить связь корпораций с их дочерними и аффилированными структурами.

Они сделали выборку по трем миллионам инвесторов и компаний, выделили более 43 тысяч корпораций, выжали из них 1318 корпораций, это ядро, и посмотрели, как связаны корпорации со своими дочками. Кроме того, они выделили суперядро, 147 корпораций. И выяснилось, что собственность этих корпораций взаимно пересекается. То есть 147 корпораций — это общая собственность, паутина, некое сверхъядро.

Распутав эту паутину из цифр и экономических отчетов, ученые впервые наглядно доказали: не президенты и премьер-министры, не европейские короли и восточные принцы, а всего несколько гигантских корпораций контролируют почти всю мировую экономику. И доходы от продажи любого товара, от шоколадного батончика в супермаркете до самолетов, газет и пароходов, сосредоточены в одних и тех же умных и натруженных руках.