Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #1

Горе навалилось неожиданно, страшно. Георгий Шендерёв умер совсем молодым, умер трагически, и его место в моей жизни так никто и не занял. Я очень долго скорбела. Сейчас, когда прошло уже более 25 лет после его кончины, я часто слушаю пластинку, выхода которой он так страстно желал и которую я все-таки сквозь слезы записала той осенью.

В то время к моему творчеству с большим вниманием относился Владимир Алексеевич Солоухин. Он написал текст, представляющий пластинку публике, но редакторша фирмы “Мелодия” не позволила поставить рядом с его подписью — “писатель”. Владимир Алексеевич покорно и скромно написал: “В. Солоухин”.

Прочтем же этот текст: “Чистота, искренность, задушевность, подлинность нередко уходят из современного искусства. Русскую народную песню широко пропагандируют и популяризируют, но, к сожалению, ее круг сузился до нескольких десятков вместо сотен и тысяч. Рядом с нами нераскрытое богатство народной музыки, искусства, красоты.

Татьяна Петрова, молодая певица с очаровательным теплым голосом, вводит нас в необъятный мир русской песни, открывает нам ее великолепные неизвестные или забытые образы. Она поет в сопровождении Государственного академического русского народного оркестра им. Н. Осипова под руководством Николая Калинина. Народные песни звучат в обработке самобытного композитора Георгия Шендерёва, безвременно ушедшего, который по-новому услышал и передал известные русские мелодии. Будем благодарны молодой певице, прошедшей школу Государственного Уральского народного хора, Училища им. М. Ипполитова-Иванова и Института им. Гнесиных, ставшей лауреатом Всероссийского конкурса исполнителей народной песни, и пожелаем ей большого творчества и преданности избранному пути. Пусть голос ее будет таким же светлым и чистым, как сама русская песня, и подарит людям радость общения с сокровищами народного творчества”.

Эта пластинка вышла в 1986 году. Уже полным ходом шла “перестройка”, уши и умы людей заливали потоки лживой патоки о грядущем “рае”, где будет “больше социализма” и “демократии”. И даже мудрому, прозорливому Владимиру Алексеевичу не мог и во сне пригрезиться, что очень скоро та атмосфера, где “русскую народную песню широко пропагандируют и популяризируют”, сменится другой, где воцарится оголтелая пропаганда тяжёлого рока и всякой непотребщины, а русская народная песня с ее светлой чистотой и искренностью станет изгнанницей. Полюбившаяся же ему “молодая певица с очаровательным теплым голосом” будет цинично изгнана из эфира радио и ТВ только за то, что осталась верной его завету — “быть преданной избранному пути”.

А сама Татьяна? Чем была занята ее неуемная творческая натура?

1986 год принес ей настоящую радость: она стала лауреатом премии Ленинского комсомола, которую ей присудили “за высокое исполнительское мастерство и пропаганду русской народной песни среди молодежи”. Было огромное количество гастрольных поездок, таких как к строителям БАМа по всей его трассе, в Америку, на молодежные форумы в Азии и Африке. Именно её с песней “Кукушечка”, записанной в Кировской области, которую она исполняет на вятском диалекте с характерными приемами и звуковыми украшениями, пригласили в телемост “Москва — Токио”. Судя по бурной реакции японцев, песня явно пришлась им по душе. И в самое трудное время в начале 90-х годов, когда приходилось зачастую голодать из-за отсутствия какой бы то ни было работы, именно Япония не раз выручала ее, приглашая в поездки по стране с концертами так полюбившейся им русской песни. Потом, вернувшись на родину, в водовороте наступившей смуты, Татьяна много и бескорыстно пела на протяжении всех 90-х годов на демонстрациях и собраниях, в предвыборных поездках с коммунистами, на митингах и собраниях писателей, на народных праздниках по всей России. В Башкортостане ей присвоили звание народной артистки Башкортостана. А в том, еще советском 1986 году в Москве, в одном из концертов лауреатов премии Ленинского комсомола, она встретилась с Николаем Бурляевым.

— Это было самое трудное в моей жизни время, — рассказывает артист. — Мой авторский фильм “Лермонтов” попал в жесточайшую опалу со стороны моих коллег, меня практически “утрамбовывала” пресса, чтобы я уже не мог подняться из-под катка. Именно в те дни я попал на один из концертов лауреатов (вообще же меня в те времена приглашать куда-либо избегали) и в кулисах увидел Татьяну Петрову. Она подошла и как-то очень добро, по-сестрински обратилась ко мне. Не знаю, видела ли она уже фильм, но она по-дружески ободрила меня. И я понял, что это не просто певица делает мне комплимент. Я увидел в ней соратника. Вскоре я получил право поставить фильм по роману В. И. Белова “Всё впереди”. С самого начала я знал, что есть два актера, участие которых в этой картине для меня безусловно: Владимир Гостюхин, который должен был играть роль Иванова, и Татьяна Петрова. Меня не смущало, что она не драматическая актриса. Это роль знаковая, это роль — символ: образ русской женщины, к которой тянутся руки, и часто это грязные руки. Она была для меня символом чистой русской красоты. Но я все же устроил пробы, были приглашены очень известные актрисы, но ни одна не могла дать того, что я больше всего ценил в этой роли: в них отсутствовало то целостное начало гармоничного женского образа, которое я больше всего ценил и видел в Татьяне Петровой. И она достойно сыграла эту роль.

В 1986 году она дала интервью молодежному журналу, где говорила: “Вниманию к слову в русской песне меня учили с первых шагов. Мои педагоги не уставали напоминать мне о постижении глубинного смысла слова. “Вслушивайся, вживайся в слово — там огромный мир образов, и чем осмысленнее ты будешь петь, тем больше красок найдешь в вокале, — говорили они. — Постижение смысла слова входит в понятие “культура исполнения”.

К этому времени относятся первые встречи, а потом все более укрепляющаяся дружба Татьяны Петровой с Валерием Николаевичем Ганичевым, который сразу понял, что эта красивая народная певица обладает незаурядным умом, волей, характером, что это натура пытливая и жаждущая знаний, умеющая вникать в сложнейшие коллизии. Он ввел ее в круг писателей, глубоко задумывавшихся о “русском и русских в России”. И она потянулась к этим людям всей душой, поняла: “Это мое”. В 1986 году впервые в Мурманске прошел Праздник славянской письменности и культуры, зародившийся по инициативе писателей. Славная, благородная инициатива была горячо поддержана Союзом писателей России, во главе организационного комитета встали Валентин Распутин и Владимир Крупин. И в следующем году Праздник славянской письменности и культуры принимала Вологда. Сколько народных певческих коллективов, сколько фольклорных ансамблей собралось в день рождения Кирилла и Мефодия в этом старинном русском городе! Сколько удивительных концертов народной песни прозвучало в те дни, сколько русских хороводов на бескрайних зеленых лужайках увидели люди! Светлая надежда в те дни согревала сердца. Татьяна Петрова была неутомима. Говорят, что именно тогда она раскрылась по-настоящему, и первым увидел и понял её поистине драгоценную сущность как русского самородка — “держателя” недюжинного внутреннего богатства именно Василий Иванович Белов с его народным чутьем и прозорливостью.

В те годы, накануне жестоких 90-х, еще порой казалось, что радужные надежды на возрождение русской культуры в её полном объеме и красоте — не миф и не красивая сказка. Это было время вдохновенной подготовки к празднованию тысячелетия Крещения Руси.

— Для меня, — вспоминает Татьяна, — это были особенно важные годы еще и потому, что я подружилась с “Нашим современником”. С композитором Юрием Клепаловым, с которым потом долгие годы нас связывало прекрасное время плодотворного сотрудничества, я тоже познакомилась в редакции этого журнала. Он жил еще в Тюмени, и “Наш современник” пригласил его выступить в редакции с концертом. Все собрались, члены редакции и авторы журнала. Я окунулась в удивительный мир людей, которые покорили меня: мне так захотелось остаться с ними — цельными, порядочными, душевно красивыми. Они были близки мне по мироощущению. Тогда главным редактором “Нашего современника” был Сергей Васильевич Викулов, потом эстафету у него принял Станислав Юрьевич Куняев. Под его руководством редакция задумала и осуществляла “десанты” в отдаленные и ближние города России, чтобы нести людям живое писательское слово. Приглашали и меня в эти поездки. Мы были на родине Василия Федорова в Кузбассе, были в Иркутске, Красноярске. Я видела, какие горячие споры вызывали устные выпуски журнала, для меня это было откровением, я поняла, что порой люди, обладая и культурой и начитанностью, могут совершенно не понимать того, что же происходит вокруг них. И мне страстно хотелось внести свою лепту, соответствовать высокому уровню дискуссий. Я понимала, что должна петь достойно, и всей душой старалась не подвести журнал. Эта дружба во многом определила мое дальнейшее отношение и к творчеству, и к России.